Недавно делал ай-трекинговое исследование и решил попробовать новый дизайн, при котором главная задача участника – следить за перемещениями креcтиков и ноликов и не обращать внимания на возникающие на периферии картинки. Направление слежения – по вертикальной оси на одинаковом расстоянии от картинок.
На самом деле, как бы четко не выполнялись эти инструкции, движения глаз отклоняются к той или иной картинке, и целый ряд исследований выяснил, что такие отклонения идут к наиболее эмоциональной картинке. Тестировались как рекламные материалы, так и различные фотографии.

Что любопытно, но эффект, который можно видеть ниже, в такой сильной мере возник только у рекламных макетов. Макеты я сделал искаженными, потому как коммерческие интересы и все такое, но можно сказать, что на макете В были изображены товары, с различными слоганами и информацией о скидке, а на макете А дополнительно были использованы человеческие руки. Причем находились эти руки в левом поле макета А, и когда руки оказываются дальше от линии слежения, девиация резко возрастает.

Таким образом, можно сказать, что макет с руками вызывает больше эмоциональной реакции на подсознательном уровне. Это означает, что он, с большей вероятностью, будет привлекать внимание и запоминаться, а также, возможно, побуждать к совершению действий, к которым реклама призывает.

Все это происходит в течение первых 500 миллисекунд просмотра, вернее, даже от 300 до 500 миллисекунд. Этот период – весьма интересный. Те, кто в курсе теорий о свободе воли и экспериментах Бенджамина Либе (Libet), о которых я постарался рассказать (Расставание с иллюзиями), знают, что именно в этот промежуток, от 300 до 500 мс, происходят любопытные вещи, которые еще не зарегистрированы нашим сознанием. Фактически же, мы живем в прошлом, отставая от реальных процессов вокруг нас на эти 300-500 мс.

Недавно я разработал приложение по модификации поведения, и, в частности, импульсивного, и последний месяц активно его тестирую. Недавно, через восемь часов чистого времени тренировок, скорость реакции на определенные стимулы приблизилась к 500 миллисекундам. Это ожидаемый и позитивный результат, на который я надеялся – в самом начале эта же реакция была в районе 600 мс. И вот вчера (уже через 10 часов тренировок) я впервые ушел за 500 мс, достигнув 498 мс. Теперь буду стараться там и держаться, и ждать проявления других феноменов.

500 мс и меньше – это время, когда наше сознание еще не включается в процесс принятия решения, в полной мере. Это ощущается: самые эффективные результаты достигаются, когда находишься в некоем диссоциативном состоянии. Так, я чаще ловлю себя на том, что заканчиваю сессию тренировки, задумавшись о чем-то, и совершенно не помню, как я нажимал сотни раз разные клавиши клавиатуры. Это знакомая многим вещь: садишься в машину, задумался о чем-то, и ты уже дома, и ничего не помнишь о том, как ехал.

Так и здесь: потратив часы, я увидел, просто «кожей почувствовал», насколько сильно во мне (и, конечно не только во мне) сидит импульсивное рефлекторное поведение, и как самоконтроль падает за пару минут, и сразу же начинаешь делать ошибки. А вот уже около 500 мс ошибок становится меньше, и нагрузки на самоконтроль нет. Всё от того, что самоконтроль не требуется – процесс обслуживается большей частью подсознательно. Это свидетельство мастерства в этом весьма специфичном навыке. И это вторжение в эмоциональную сферу, способности в какой-то мере ими управлять. Так, одна из задач приложения – сделать это по отношению к еде, и снизить эмоциональную привязанность и импульсивность к определенной, скажем так, «плохой» еде. Для этого я, например, временно отказался от всяких ограничений в еде, чтобы понаблюдать эффект, и сбросил за месяц как минимум 1,5 кг (разумеется, с учетом колебаний веса, который я замеряю уже давно) не меняя ничего в питании (хотя это мне так кажется, что не меняя). Не бог весть какая цифра, но любопытно, куда это все пойдет дальше.

Я упоминал вскользь об этом эксперименте ранее, про то, как нездоровая пища может «притворяться» здоровой.
Вот, например, очень легко отказаться от бутерброда, на фото в начале статьи.
Но вот эти ниже – посмотрите, как они банально маскируются под «хорошие»:

Особенно меня удивил майонез – он часто меня «подлавливает», хотя я его почти не употребляю, ну, только в гостях, когда попадается. Понятно, почему ему это удается, сознательно, но подсознание пока не понимает, в чем подвох.

Путь к мастерству, увы, не лежит в считанных минутах тренировок чему бы то ни было. Когда мы тренируем себя, мы даем нашему мозгу сигналы о том, что эта деятельность важна, и мы хотим достичь в этом успехов. Только тогда он воспримет это серьезно и будет помогать нашим сознательным целям. У мозга невероятно огромное количество задач, действительно важных, в основном, связанных с выживанием. Когда мы сознательно пытаемся увлечь его какой-то задачей, ценность которой мозгу не столь очевидна, ему это надо искусно «продать». Пара человек параллельно со мной участвует в тестировании, но уделяют этому слишком мало времени и еще меньше мотивации. В итоге, как показывает месяц тестирования – зря теряют время, получая не результаты, а только раздражение. А занятия чем-то по 15 минут или по часу в неделю – это не тот случай, когда мозг станет считать то, что мы делаем, чем-то важным.

Иногда в интернете и телевизионных шоу задают вопрос: чтобы вы съели, будь это ваша последняя еда в жизни?

Учёные из Корнеллского Университета (Wansink, Kniffin,  & Shimizu, 2012) решили найти реальные ответы в тюрьмах: там они изучили заказы преступников перед казнью, которым, по закону, предоставляется широкий выбор последнего ужина, ограниченный, правда, суммой в 40 долларов и без алкоголя. Психологи изучили последние в жизни меню 247 смертников за период с 2002 по 2006 год.

Меню оказалось довольно типичным для людей, находящихся в стрессовом состоянии – оно простое и богатое калориями, в среднем 2756 калорий. Состав еды также отражает плотность калорий: мясо, жареный цыплёнок, картофель фри, десерт и газировка. Почти в 40% случаях просьбы были специфичны: не просто курица, а, например, из KFC. 20% смертников решили не есть ничего.
В такие моменты люди склонны выбирать привычную, успокаивающую пищу, а не экспериментировать с какими-то экзотическими блюдами.

Но не только преступники, осуждённые на смертную казнь, отвечают на вопрос о последней в жизни еде. Учёные (Wansink & Wansink, 2010) заинтересовались картиной Последняя вечеря и стали изучать её многочисленные версии (обнаружили 52 вариации), выполненные разными художниками в разные эпохи за последние тысячу лет. На картине, как вы помните, изображены Иисус Христос со своими учениками за последним совместным ужином. Обнаружился потрясающий факт: еда подросла в размерах и тарелок, и порций и в ассортименте!

Учёные с помощью профессиональных программ для дизайна измеряли голову человека на картине и использовали её как относительную величину для замера тарелок и еды, ведь, в конце концов, голова у нас не менялась за последние тысячу лет.

Тарелки увеличились в размере на 65,5%,
Закуски выросли на 69.2%,
Хлеб подрос на 23,1%.

Психологи полагают, что такой рост связан с развитием сельского хозяйства, расширением ассортимента продуктов и их растущей доступности. Самая известная версия – картина Леонардо да Винчи (1494–1498, она в начале статьи, все картинки кликабельны). Учёные заметили там угря, сервированного кусочками апельсина. Это кардинально отличалось от ранних работ со скудным выбором на столе. Например, работа Дуччо ди Буонинсенья 1311 года:А вот Ганс Гольбейн (Младший) 1524 года:
На картине Даниэля Креспи 1624 года, то мы увидим там настоящий банкетный стол:
Вероятно, в такой важной сцене художник пытался изобразить идеал застолья по меркам того времени, и, как можно убедиться сегодня, мы превзошли всех. Нашему застолью сегодня на Новый год мог бы позавидовать любой король средневековья.

В другом исследовании (Wansink & Payne, 2009) изучались кулинарные книги за последние сто лет: оказалось, что калорийность блюд, предлагаемых в рецептах, выросла на 43,7 %. Исследователи брали для сравнения те же самые блюда, которые повторяются в книгах с начала прошлого века по наши дни и увидели, как увеличение размера порций, так и числа калорий. Например, рецепт тушёного цыплёнка изменил порцию с 228 калорий в кулинарной книге 1936 года на порцию с 576 калориями в версии 2006 года.

Wansink, B., & Payne, C. R. (2009). The Joy of Cooking Too Much: 70 Years of Calorie Increases in Classic Recipes, Annals of Internal Medicine, 150, 291-291.

Wansink, B., & Wansink, C. S. (2010). The largest Last Supper: depictions of food portions and plate size increased over the millennium. International Journal of Obesity 34, 943–944; doi:10.1038/ijo.2010.37.

Wansink, B., Kniffin, K. M., & Shimizu, M. (2012). Death Row Nutrition: Curious Observations from Last Meals, Appetite.

Авторский вариант статьи, напечатанной в сентябрьском номере журнала Наша Психология.

Мы разделяем невероятно большое количество генов (87%) с мухами, и они наши дальние родственники. Родственников не выбирают, но у них можно кое-чему поучиться и понять про себя. В частности, поведению и обучению в социальной среде.

У личинки мухи есть мозг, который содержит около 3000 нейронов – ничто в сравнении человеческими 85 миллиардами. То есть, без преуменьшения можно сказать, что личинки мух – очень простые ребята. Чему же они могут нас обучить? Психологи из Университета МакМастер в Онтарио, Канада предлагали личинкам различную по качеству еду в разных ситуациях и смотрели, как те выбирают, что есть.

Оказалось, что личинки ориентируются на определённую смесь запахов – самой еды и запах, оставленный другими личинками, пробовавшими эту еду. Если другие попробовали и им понравилось, то стоит присоединяться и выбирать тоже самое: риска меньше, удовольствия больше, опасности нет, и рядом коллеги. Небольшая группа личинок может делать то, что одной из них не под силу – подавлять нежелательные элементы среды (плесень), вырабатывать желательные (бактерии и дрожжи) и глубже проникать в еду групповыми усилиями.

Учёные создавали различные сценарии и обнаружили, что даже личинки, выросшие в изоляции, все равно предпочитали еду, протестированную другими личинками. Даже одинаковая по качеству еда, но не тронутая пока ещё другими, притягивала их меньше. Ползать личинкам не привыкать, но метания в поисках лучшего варианта на дальние расстояния для них все же проблематичны, поэтому искать надо, что поближе и качественнее. Запах других помогает это сделать, несмотря на то, что повышает конкуренцию за еду.

Это напоминает ситуацию, когда мы, например, приехали на отдых в другую страну, и идём по улице, пытаясь решить, в каком ресторане поужинать. Мы видим два по соседству – в одном нет народу, а в другом – почти все столики заняты. Как бы поступил Джизус личинка?

Durisko, Z., & Dukas, R. (2013). Attraction to and learning from social cues in fruitfly larvae. Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences, 280 (1767): 20131398, DOI: 10.1098/rspb.2013.1398.

Фото в начале статьи – Rue des Bouchers, Брюссель, Бельгия, отсюда.