Tag Archives: преступность

Нет у вас методов против Кости Сапрыкина

психология против рецидивизмаОдна знакомая психолог работала в тюрьме Ее Величества в Ливерпуле. Она рассказывала, что эта работа больше изменила ее саму, чем заключенных, с которыми она общалась. Настолько изменила, что она ушла оттуда и теперь счастливо работает в небольшой гостинице в средиземноморской стране. И правильно сделала, как оказывается.

В журнале The Lancet вышел анализ научных статей об эффективности психологических интервенций для предупреждения рецидивизма. Итог такой: нет никакой эффективности. Была ли с преступником психологическая работа или не было – это никак не влияло на то, что будет с ним по выходу из тюрьмы.

Недавнее исследование в Швеции, изучившее более 400 тыс. преступников, показало, что одним из предсказателей рецидивизма является медленный сердечный ритм в состоянии покоя и низкое систолическое давление. Это параметры автономной нервной системы, которые определяются генетически. Они, кстати, передаются по наследству, и именно этим можно объяснить то, что преступный образ жизни передается от поколения к поколению.

https://www.thelancet.com/journals/lanpsy/article/PIIS2215-0366(21)00170-X/fulltext 


Климат-контроль против насилия

Сцена из сериала "Карточный Домик"Кадр из серии второго сезона сериала «Карточного домика» (House of Cards): Фредди, который готовит самые вкусные ребрышки в Вашингтоне, говорит, что когда жара достигнет 38 градусов по Цельсию, мужик, который обычно бьет свою жену дома, начнет бить ее еще на улице. «Это будит в нас зверя, да?», соглашается Андервуд.

Попалась любопытная статья (Rotton & Cohn, 2004), интересная развитием идеи и наблюдениями, чем даже объектом исследования.

Уже сравнительно давно психологи обнаружили связь между температурой окружающего воздуха, агрессивностью, и преступностью. Обычный и самый дешевый метод сопоставления таких переменных – газеты с криминальной хроникой и данными метеосводок.

Была создана модель избегания негативного аффекта, которая помогает объяснить и предсказывать такое поведение: как только жара достигает определенных величин, это создает дискомфорт, выражающейся в повышенной агрессивности. Когда столбик термометра поднимается еще выше, агрессивность сменяется желанием спастись от жары, купаясь в воде или укрываясь в прохладе.

Только некоторые ученые установили, что связь температуры воздуха и преступностью была сильнее в районах с низким экономическим статусом. Иными словами, в богатых районах фактора погоды легче избежать. Как? Использованием кондиционеров, например.
Замеры показывают, что в США жители проводят дома 95,2% времени, и даже в солнечной Калифорнии 93,8% времени дня – внутри помещения. И чем человек богаче, тем больше вероятность кондиционера дома, и, в метафорическом и буквальном смысле, можно остыть.

В идеальном мире, одного этого факта было бы достаточно для применения в реальной жизни, для снижения агрессивности – с помощью создания прохлады. Установка тысячи кондиционеров и разбитие парков с фонтанчиками в неблагополучном районе будет дешевле последствий агрессивности – как для экономики, так и для социальной жизни людей.

Посмотрите на чудный график, где красным показано число тяжких насильственных преступлений в зависимости от сезона в обычных условиях, а зеленым – в условиях климат-контроля помещения:

климат-контроль и агрессия
Подобные данные существуют и по дням недели, когда больше всего насилия совершается в субботу и воскресенье, и по времени дня – когда больше насилия происходит с 9 вечера до 3 ночи. И почти всегда, когда есть климат-контроль, преступлений меньше.

А вот зависимость насильственных преступлений от температуры на улице и внутри помещения:

температура воздуха и агрессия

Rotton, J., & Cohn, E. G. (2004). Outdoor temperature, climate control, and criminal assault: The spatial and temporal ecology of violence. Environment and Behavior, 36(2), 276-306. doi: 10.1177/0013916503259515.


Почему нужен компьютер справедливости

компьютер и судейский молотокРаспространенная метафора «машина правосудия» говорит о том, что это механизм, который, по большей части, уверенно и безотказно работает, принимая во внимание все факты конфликтов и преступлений, представляя на выходе взвешенные и продуманные решения или приговоры. Но в том, что эта метафора эффектна лишь на уровне слов, не сомневается почти никто. Есть множество примеров, показывающих, как эта машина зависит от людей, и какие факторы на самом деле влияют на ее работу, факторы, о которых не знают, не хотят знать или игнорируют люди, занятые в судопроизводстве.

Мы не можем полагаться на древние инстинктивные решения, если идея справедливости хоть что-то значит, а научить присяжных или судей избегать ошибок мышления представляется утопичной. Возможно, в будущем мы неизбежно должны перейти к тому, что такие вопросы будут решать компьютеры. Как и другие вопросы, требующие безусловной объективности и справедливости.

Вот примеры, наглядно показывающие, почему «машину правосудия» должны заменить настоящие машины.

Предсказуемость ошибок

Даниэль Канеман в книге Thinking Fast and Slow приводит пример одной из ошибок мышления: эксперимент, проведенный Дэйлом Миллером и Кэти Макфаранд. Психологи давали студентам задачу определить компенсацию человеку, который получил серьёзные повреждения руки в результате огнестрельного ранения, потому что оказался в магазине в момент ограбления. Участники эксперимента узнали, что по соседству с потерпевшим находились два магазина: в один потерпевший ходил постоянно, а в другой – довольно редко. Одной группе говорили, что ограбление происходило в магазине, в котором потерпевший регулярно делал покупки. Другой группе сказали, что его привычный магазин был закрыт, и ему пришлось пойти в другой магазин, где его и подстрелили. Студентам сообщили, что компенсация может быть от нуля до миллиона долларов, но типичный размер суммы в таких случаях – полмиллиона долларов.

Казалось бы, какая разница, где человека подстрелили? Однако сумма компенсации оказывалась значительно больше, если человек попал под пулю в магазине, который посещал редко. Если переводить на деньги – в одном случае было 488 тысяч, а в другом – 411 тысяч долларов.

Можно возразить, что студенты не обладают знаниями и опытом судей для таких решений. Но ставшее уже классическим исследование 1994 года Ландсмана и Ракоса, профессоров права и психологии, показало, что судьям присущи те же ошибки мышления, как и любому человеку. Психологи создали три группы: в одной людям давали только относящуюся к делу информацию, во второй – инкриминирующую, но не относящуюся к делу информацию, а в третьей – оба набора информации, но говорили, чтобы люди не учитывали нерелевантную информации при вынесении решения. В эксперименте участвовали настоящие судьи, наряду с обычными людьми, и решения во второй и третьей группах были схожи, то есть, и судьи, и не-судьи учитывали нерелевантную и наносящую вред информацию, не относящуюся к делу, хотя им было ясно и определено сказано не принимать ее во внимание!

Психолог Мандип Дами из Университета Сити в Лондоне провел много время в магистральных судах в Великобритании, наблюдая за процессом принятия решений судей. Через какое-то время он обнаружил паттерны поведения судей, и мог с точностью в 96% случаях предсказывать решения судей по поводу меры пресечения подсудимого: под залог или под арест. Он смог нарисовать очень простое дерево принятия решения, которое описывало этот процесс.

Когда психолог показывал свои находки судьям, они возмущались и отвергали саму идею: они всегда принимают решение, основываясь на материалах дела, на личности конкретного подсудимого, и никогда не следуют каким-то паттернам. В каждом деле – сотни характеристик, и все они влияют на решение, говорили судьи.

Вкратце, решение зависело от первой инстанции. Последующие решения – по сути, перенос ответственности: если прокуратора решила держать человека под арестом или на свободе, то, с большой вероятностью, он там и останется. Проблема в том, что человека, с его уникальной ситуацией, в том дереве принятия решений нет.

Аргументы, что первая инстанция рассмотрела дело по существу, и поэтому можно полагаться на ее выводы, противоречат самой идее судопроизводства. Первая инстанция может думать точно так же: «вышестоящий суд рассмотрит дело поподробнее, а пока времени нет, и пусть человек посидит».

C расовыми предрассудками дело обстоит еще печальнее. Исследование белых и черных заключенных в тюрьмах Флориды показало, что черные получали сроки дольше, чем белые, если они выглядели как стереотипичные африканцы – толстые губы, широкий нос, темная кожа, и курчавые волосы. Другое исследование продемонстрировало, что эти же черты лица играли роль в вынесение высшей меры наказания: чем более черный был похож на прототипичного африканца, тем больше у него было шансов на электрический стул, и меньше – на пожизненное. Правда, касалось это только преступлений против белых. При тяжких преступлениях против таких же черных этот фактор роли не играл. Что характерно, мало роли играли и детали преступления и доказательная база, как это было показано в книге The Hidden Brain, рассматривающей конкретные случаи преступников, чьи дела использовались в исследовании.

Дэвид Мастард из Школы права Университета Джорджии рассмотрел дела 77,235 преступников, приговоренных в соответствии с федеральным законом о реформе приговоров 1984 года. Этот закон был направлен на снижение зависимости приговора от расовых, этнических, половых и социально-экономических характеристик преступников. Закон распространялся на все федеральные преступления после 1 ноября 1987 года. Ирония в том, что именно по этому закону белые преступники получали в среднем 32,1 месяц, латиносы – 54,1 месяц, а черные – 64,1 месяц заключения! Люди с годовым доходом до 25 тысяч долларов с большой вероятностью не получали снижения срока, а свыше 35 тысяч в год – получали. Преступник с гражданством США получал срок меньше, а без него – побольше. Средний срок для мужчин на 278% больше, чем для женщин (51,5 против 18,5 месяцев заключения).

Другие исследования подтверждают, что женщины, в целом, получают меньшие сроки за те же преступления, чем мужчины. Пол, хотя и не должен, в соответствии с идеей права, но играет роль при вынесении приговоров. Так, для имущественных, насильственных и преступлений, связанных с наркотиками, женщины менее вероятно получают сроки, а если получают, то существенно короче. Исследователи также обнаружили, что возраст и состояние здоровья подсудимого влияет на срок, который выносится судом: чем старше возраст и хуже здоровье, тем меньше сроки. Причем, есть даже дифференциация таких приговоров в зависимости от возраста преступника и тяжести преступления: она больше проявляется для серьезных преступлений и меньше проявляется для незначительных.

Нейл Видмар из Университета Дюка в обзорной статье отметил еще один возможный фактор работы таких предубеждений: акцент и манера говорить черных преступников. Это вполне справедливое замечание, тем более что психологи из университета Чикаго в оригинальном эксперименте показали, что чем сильнее акцент человека, говорящего о любых фактах, тем менее мы склонны верить тому, что он говорит; и наоборот – чем чище речь, тем больше веры.

Еще пример невероятных феноменов в правосудии: люди склонны назначать наказание мягче, если жертва преступления была застрахована! Причем, когда людей прямо спрашивали, думают ли они, что это играет какую-то толь, никто не соглашался, что мера наказания должна быть оценена в зависимости от страховки!

Подзащитные в очках вызывают больше симпатии у судей и присяжных – образ человека в очках до сих пор лучше ассоциируется со знаниями, нежели грабежами. Однако для беловоротничковых преступлений очки оказываются отягчающей чертой.

В поразительном случае преступник, в нацистских наколках на лице и шее, добился через адвоката оплаты косметолога, чтобы закрасить их перед судебным заседанием, чтобы «не создавать предвзятости у присяжных». Характерно, что преступления, которые он совершил – как раз на расовой почве, в соответствии с его мировоззрением и фашисткой свастикой на шее, но больше всего возмущение публики вызвал факт, что налогоплательщики были обязаны оплатить счет косметолога за запудривание его символики!

Адвокаты знают многие такие хитрости: одевать подзащитных в приличную одежду, по возможности, вместо тюремной робы, и одеваться в соответствии с уровнем суда. Так, высокопоставленному чиновнику, обвиняемому в кражах из бюджета, не рекомендуется надевать в суд Patek Philippe, а быть поскромнее, чтобы говорить своим видом, что он такой же, как все.

Красивые получают меньше сроки, чем некрасивые, а худые меньше, чем толстые. Конечно, не всегда и не везде, но даже если эти эффекты проявляются в 1% случаях, это всегда касается чьей-то жизни.

Впрочем, если спросить любого судью, он пожмет плечами и скажет, что он-то как раз совершенно неподвластен таким факторам. Опрос нескольких десятков судей во время конференции показал, что 97% из них занесли себя в верхнюю четверть людей, избегающих расовых и других предрассудков при принятии решений, в отличии от других судей, присутствовавших на конференции. Математически это невозможно, но попробуйте это им доказать. Уверенность в своей объективности, как показывает история психологии, еще чаще ведет к ошибкам мышления.

Израильские и американские ученые рассмотрели более 1000 судебных решений 8 израильских судей (средний судейский опыт 22 года) председательствующих в двух комиссиях по условно-досрочному освобождению. Эти две комиссии рассматривают около 40% всех дел такого характера. Состав комиссии, к примеру, таков: судья с 40 летним судейским стажем, два прокурора, два тюремных начальника, каждые с 10 летним стажем, независимо дуг от друга выносят решение по семи классам тяжести преступлений. Судья не в курсе деталей преступления, и выслушивает их от клерка только, когда преступника вводят в зал. Заседание длится, в среднем, 6 минут (максимум 40 минут), и за день комиссия решает от 14 до 35 дел. Психологи разделили решения дел на две категории: «прошение принято» и «в прошении отказано» и стали смотреть, когда эти решения принимаются.

Выяснилось, что решения о досрочном освобождении принимаются чаще всего в начале дня и после обеда, в 65%. К обеду и к концу дня вероятность таких решений падает до нуля! Интересно, что решение, когда будет перерыв, принимает судья, и время начало перерыва непостоянно и непредсказуемо. Ученые говорят, что расхожее мнение, что «правосудие зависит от того, что судья съел на завтрак», к сожалению, весьма похоже на правду.

Разумеется, когда судебная машина становится насквозь коррумпирована, как в некоторых странах, то все эффекты и феномены, указанные выше, могут и не работать. Это нормально, потому что это уже, собственно, не система правосудия, а произвол и беззаконие. Психология судебного произвола может быть более актуальна в таком случае, но это уже другая тема.

За последние несколько десятков лет психология исследовала процесс принятия решения и обнаружила множество ошибок, которые мы совершаем, когда думаем, как поступить. Тема эта стала популярной, в том числе благодаря книгам Даниэля Канемана и Дэна Ариели. Никто не знает, как их преодолевать, и можно ли это сделать, потому что, по большей части, они совершаются неосознанно и автоматически. Когда решения касаются мелочей, это не так уж и важно, но когда от этого зависит жизнь человека, становится тревожно. Возможно, в будущем мы сами отдадим меч правосудия и свою судьбу в руки машин, со сверкающей стальной логикой и свободой от предрассудков, жалости и уровня глюкозы в крови.


Смертельные стереотипы

два лица, одно - стереотипично для черной расыНа фото вверху – лица двух мужчин-моделей, не преступников, использованные в одном исследовании (Eberhardt et al, 2006). Практически ни у кого нет проблем с определением стереотипичного лица африканца: толстые губы, широкий нос, более темная кожа.

Психологи (Eberhardt et al, 2006) получили данные о людях, совершивших преступления против личности, по статьям, заслуживающим высшую меру наказания в судах Филадельфии в период с 1979 по 1999 года. Исследователи отобрали два типа дел: убийцей выступает черный, а его жертвами – белый или черный. Зависимость вынесения смертного приговора от стереотипичности лица

Затем команда независимых оценщиков, которые не имели понятия о целях эксперимента, ставила баллы по шкале стереотипичности африканского лица.

Не все дела закончились вынесением смертного приговора, правосудие же работает. Или нет?

График показывает, что быть прототипичным чернокожим повышает шансы получить смертный приговор в более чем в два раза (24,4% против 57,5%).

На фото ниже: Слева – Артур Хоторн, справа – Эрнст Портер. Это реальные преступники, и их фотографии участвовали в этом исследовании. Вы можете догадаться с одного раза, кто получил смертный приговор. Между тем, дело Портера – весьма сомнительно в доказательной базе, и по-хорошему, его вообще следовало бы отпустить. Хоторн, с другой стороны, отделался пожизненным сроком, а в его деле сомнений не было вообще. Случай подробно описан в книге The hidden brain (Vedantam, 2010).
Два преступника, один - со стереотипичным африканским лицомКак видно на графике выше, раса и стереотипичность не играют роли в внутрирасовых убийствах (черный против черного), но невероятно значимы в межрасовых преступлениях. Вероятно, это пример работы интуиции, которую многие так любят и полагаются на нее. Эвристика, которая тут задействована: в межрасовых преступлениях суть в групповом конфликте интересов, и поэтому стереотипичность черт человека, выступающего на одной стороне, должна отражать его поведение. А в внутрирасовых преступлениях суть – в личностном конфликте интересов. Межгрупповой конфликт оценивается серьезнее, чем межличностный, отсюда – разница в наказаниях. Это мгновенно проносится в голове присяжного или судьи, вне зависимости от того черный или белый он сам. Когда-то такая эвристика работала безошибочно – любой чужеземец, не похожий на нас и типично похожий на наших врагов, заслуживает смерти, потому что он вряд ли пришел за культурным обменом.

Таких исследований уже проделано немало, и все с аналогичным результатом. В совсем свежей работе (Knuycky, Kleider, & Cavrak, 2013) показано, что при предъявлении для опознания свидетели склонны указывать на стереотипично черное лицо. То есть, человек может быть совсем не похож на преступника, но ему «посчастливилось» иметь типичное африканское лицо, и свидетель укажет на него. Это сильная тенденция в Америке – считать, что любой черный скорее преступник чем нет, а в России аналогичная ситуация с другими людьми.

Мы не можем полагаться на древние инстинктивные решения, если идея справедливости хоть что-то значит, а научить присяжных или судей избегать ошибок мышления представляется утопичной идеей. Невозможно очистить решения от таких факторов, а их слишком много (например, я писал ранее Не доверяйте безоглядно очкарикам!) и в будущем мы неизбежно должны перейти к тому, что такие вопросы будут решать машины. Ну, а пока остается надеяться, что такие знания смогут помочь в защите. Одна из возможных идей: не показывать присяжным и судьям ни преступника, ни жертву, и не указывать их характерных деталей: все равно никто не умеет достоверно отличать, врет человек или нет.

Knuycky, L. R., Kleider, H. M., & Cavrak, S. E. (2013). Line-up misidentifications: When being ‘prototypically black’ is perceived as criminal. Applied Cognitive Psychology, doi: 10.1002/acp.2954.

Vedantam, S. (2010). The hidden brain: how our unconscious minds elect presidents, control markets, wage wars, and save our lives (1st ed.). New York: Spiegel & Grau.

Eberhardt, J. L., Davies, P. G., Purdie-Vaughns, V. J., & Johnson, S. L. (2006). Looking deathworthy: Perceived stereotypicality of black defendants predicts capital-sentencing outcomes. Psychological Science, 17(5), 383-386. doi: 10.1111/j.1467-9280.2006.01716.x.


Особое мнение – в массы

Том Круз в фильме Особое мнениеВ ходе последних десятилетий мы произвели больше данных, чем за всю историю человечества. Умение ими пользоваться только зарождается, и уже даёт власть, которую раньше казалась фантастической. Посмотрел недавно фильм BBC Horizon The age of big data, который очень просто и доходчиво объясняет, что такое эти большие данные и что с ними можно делать (фильм уже есть на русском). Один эпизод из фильма:

Профессор Университета Калифорнии в Лос-Анжелесе Джефф Брантингэм (Jeff Brantingham), антрополог, является специалистом по племенам охотников-собирателей в Китае. Он полагает, что, с точки зрения антропологии, паттерны поведения людей схожи, и поведение таких племен в Китае должно иметь общие черты с поведением преступных банд в Лос-Анджелесе. Люди склонны производить повторяющееся поведение снова и снова, и он подумал, что из огромной базы данных полиции Лос-Анджелеса, включающей характеристики десятка миллионов преступлений, можно эти паттерны извлечь. Он привлёк профессора математики Университета в Санта-Кларе Джорджа Молера (George Mohler), который обратился за моделью в сейсмологию. Сегодня нет эффективной модели, предсказывающей землетрясения, но есть модели, вполне хорошо описывающие афтершоки, толчки после основного землетрясения. Криминология показала, что каждое преступление характеризуется аналогичной кластеризацией следующих за ним других преступлений.

Ученые «накормили» модель данными базы совершенных преступлений, и она предсказала преступления прошлого, то есть, на основе более ранних – свершившихся позже. После этого можно было тестировать и будущее. Так появилась программа PredPol – робкая, но уже эффективная предвестница того, что мы все видели в фильме 2002 года Особое мнение (Minority Report).

квадраты с потенциально возможным преступлениемПрограмма стала производить ежедневные прогнозы, показывающие квадраты 500 на 500 метров, где, с определенной вероятностью произойдет преступление, но, пока без предсказания времени. Офицеры, которых привлекли к реализации программы, сначала были скептически настроены, но когда они стали замечать попытки преступлений в заданных квадратах, прониклись уважением. Даже пребывание полицейских в течение 5-10 минут в указанном квадрате приводило к падению преступности, как стала показывать статистика. Программа уже внедрена и продолжает вводиться в десятках других городов, и скоро станет обычной частью работы по борьбе с преступностью.


Покажи личико

распознавание лица человекаКак сообщает The Wall Street Journal (Schectman, 2013) графство Miami-Dade в штате Майями скоро начнёт тестирование технологии распознавания лиц в одном из общественных парков. Власти будут тестировать возможность программного обеспечения компании IBM сравнивать лица людей, заходящих в парк с базой данных лиц, зарегистрированных в полиции за сексуальные преступления в прошлом. По закону, этим людям запрещено показываться в таких публичных местах.

Поработав с таким софтом, я знаю, что он несовершенный и реальные обстоятельства могут создавать трудности – и освещение, и наклон головы, и прочее. Тем не менее, это лучше, чем ничего. Совпадение – и полиция выезжает в парк для отлова нарушителя.

Это скромный и неторопливый шаг в Новый мир. Следующим был бы дрон, парящий над парком, который, уточнив, с помощью видео, личность подозреваемого, поразил его тайзером, а роботизированная тележка уволокла бесчувственного чувака в специальное место, для подбора полицией. Дети продолжали бы весело играть, даже не заметив этой сценки. Эксперты по этике могли бы спорить, что гуманнее всё же вычислить такого человека на подступах и дать ему освежающий электрический заряд с электродов на воротах парка и вежливо напомнить через динамики, что ему сюда нельзя.


Ожирение и поведенческая экономика

Джордж Джоликер (George Jolicoeur)– Это кто? – спросил худой калифорниец из глубины комнаты.
– Это Джо, надежный чувак. Хочет в дело. Нам же нужен еще один чел, так ведь?
– Этот жиртреск?! Пока он доковыляет от банка до машины и будет в неё усаживаться, вся полиция будет на месте! Ты – идиот. Гони его в шею! А ты, толстяк, забудь, что даже был здесь.

Джо грустно опустил голову на пузо, и, медленно, с одышкой, побрел до ближайшего Макдональдса. Стало ясно, что его мечте о карьере профессионального грабителя банков сбыться не суждено.

Используя данные Национального долговременного опроса молодежи 1997 года, ученые обнаружили (Kalist & Siahaan, 2013), что молодой человек с ожирением имеет всего 2/3 шансов быть арестованным, в сравнении с человеком с нормальным весом. Ученые объясняют это тем, что излишний вес не способствует криминальной деятельности, в особенности, для преступлений, где необходимо быстро что-то спереть и убежать.

А я всегда думал, что дело обстоит как раз наоборот: толстяков арестовывают чаще, именно потому, что они не успевают скрыться с места преступления, или собака увереннее берет след по запаху гамбургера ;)

В конце каждого исследования полагается описать научную и/или социальную значимость полученных результатов, и авторы говорят следующее: социальные и экономические издержки ожирения населения могут быть преувеличены, ведь оно приводит и к позитивным результатам – снижению криминальной активности. Почему бы не пойти дальше и предложить ход в духе поведенческой экономики: сделать питание в тюрьмах по принципу «все включено» – не ограничивать еду ни по времени, ни по потреблению, и использовать типичный джанк-фуд. Таким образом, из тюрьмы выкатывались бы отсидевшие свой срок колобки и рецидивизм начал бы драматически снижаться. Кроме того, ожирение способствует сокращению срока пребывания на этой земле, что тоже как бы часть наказания за содеянное. Это может казаться не совсем политкорректным, но только на первый взгляд: ограничивать право американца на неограниченное питание в любом месте в любое время суток кажется мне просто кощунством, и тюрьма – не оправдание для такого безобразия.

Но в целом, с авторами, я, пожалуй, не соглашусь. Ведь криминальная активность, требующая интенсивной физической активности – это для низшей касты преступников. Толстяки, если у них есть тяга к криминальному обогащению, могли бы заниматься чем-то, что не требует физической нагрузки, например, финансовыми преступлениями. Такая деятельность наносит куда более существенный ущерб обществу, в чем мы убедились на примере т.н. финансовых кризисов.

На фото в начале заметки – Джордж Джоликер (George Jolicoeur). Он был известен тем, что приходил в рестораны, где заказывал огромное количество еды и потом отказывался за нее платить. Например, как-то раз он выпил 5 стаканов молочного коктейля, а затем заявил, что нашел волос в последнем стакане и отказался платить. Арестован он был за то, что отказался платить за съеденный кусок вяленой говядины ценой в 50 долларов, утверждая, что в конце ему попался кусочек с плесенью. Адвокат добился его помилования, убедив прокуроров в том, что обслуживание его клиента будет слишком дорого стоить государству. Информация отсюда.

Kalist, D. E., & Siahaan, F. (2013). The association of obesity with the likelihood of arrest for young adults. Economics & Human Biology, 11(1), 8-17.