Продолжаю работы с плацебо, и это оказывается захватывающей одиссеей, которую нельзя было и представить в начале пути. Само плацебо оказывается такой «отмычкой», которой можно открывать и другие тайны, например, восприятие и изменение реальности.

Исследованием плацебо в мире занимаются несколько сотен академических ученых. Кроме них есть люди, известные в еще более узких кругах, но они изучают это объект с куда большим рвением, и знают много интересного. Вот цитата из статьи, написанной такими людьми, и вы сразу догадаетесь, кто они такие и чем занимаются:

«Избыток эффекта плацебо в индустрии клинических исследований можно рассматриваться только как чуму с сопутствующими коварными последствиями. Это утверждение вытекает из того, что процент неудач психиатрических препаратов из-за плацебо составляет более 50%, и что 30-40% субъектов, участвующих в медицинских исследованиях, и принимающих плацебо, сообщают о значительном улучшении состояния».

Каков слог! «Чума»! «Коварные последствия»! Читаем дальше:

«Сила эффекта плацебо в клинических испытаниях и других исследовательских проектах (например, академических) проявляется при широком спектре заболеваний, включая шизофрению, депрессию, тревожное расстройство, биполярную манию, сердечную, сердечно-сосудистую систему, боль, мигрень и двигательные расстройства.

Несмотря на то, что для уменьшения эффекта плацебо были реализованы или рекомендованы различные методологические стратегии (например, централизованные рейтинги, удаленный мониторинг со стороны экспертов, уменьшение продолжительности оценки, продолжительность текущего обострения болезни у субъекта и различные процедуры вводной фазы), данные указывают, что эффект плацебо только увеличивается с течением времени, с риском для Большой Фармы потерь в размере 2,5 миллиарда долларов на каждое новое лекарство» (Hassman et al., 2017).

Эффект плацебо увеличивается, отмечают авторы, несмотря на предпринимаемые усилия. Причем, эти стратегии, про которые они пишут – вполне себе нешуточные. Например, некоторые «процедуры вводной фазы» устроены так: перед началом деления людей на группы, всем дают плацебо в течение какого-то времени, и смотрят на реакцию участников. Тех, кто хорошо реагирует на плацебо, стараются исключить.

Но как же удивительно, что, несмотря на все эти ухищрения, эффект плацебо проявляет себя снова и снова, с неиссякаемой силой? Возникает очевидный вопрос: как же может работать плацебо, если ему не то, что мешать, а наоборот, дать раскрыть все возможности?

В самой статье, которую я процитировал, говорится об эффективности нового метода: специально разработанном скрипте, который зачитывают всем участникам клинических испытаний на важных этапах исследования. Цель скрипта – максимально снизить влияние плацебо. Я пока не смог раздобыть текста этого заклинания.

В типичной статье о плацебо, написанной журналистом, мы непременно найдем пассаж о том, что плацебо – не всесильно, и не стоит преувеличивать его эффект. Те же, кто, проводят клинические испытания для фармацевтических компаний, оценивают плацебо трезво («чума»!), и поэтому я изучаю, что они знают, чтобы это использовать в целях раскрытия человеческого потенциала.

Возможно, к удовольствию Большой Фармы, в ближайшее время плацебо будет вытесняться из клинических исследований, и вот почему:

Ситуация с COVID-19 может кардинально изменить отношение к плацебо.

Прежде всего, вопросы о том, насколько этично давать одним вакцину, а другим – плацебо, встали в обществе острее, чем раньше.

Кроме того, вакцины от Pfizer/BioNTech, и от Moderna показали эффективность в 95%, и для других вакцин, еще в процессе разработки, или новых исследований, это – плохая новость. Они не смогут сравнивать свою эффективность с плацебо: все будут смотреть, как они стоят рядом с этими двумя. Кто будет покупать вакцину с эффективностью в 80%, когда на рынке есть с 95%? В других условиях 80% было бы совсем неплохо.

Далее, с вакцинами против гриппа прошел проверку эффективности метод «корреляции защиты». Вместо того, чтобы проводить клинические исследования, исследователи берут кровь человека, получившего вакцину, и смотрят, произвел ли его организм достаточно антител, чтобы быть готовым бороться с заболеванием. Кстати, по COVID-19 такой анализ крови, относительно скоро будет доступен (Zimmer, 2020).

Также, идут работы по использованию искусственного интеллекта в клинические исследование. Например, Unlearn AI, компания из Сан-Франциско, создает цифровую реплику, Цифрового Близнеца участника клинических исследований, используя искусственный интеллект. В результате участник получает действующее лекарство, а его цифровой двойник – плацебо, со всеми вытекающими результатами. Это позволяет не использовать плацебо в реальности. То есть, вместо людей в группе плацебо будет машинная модель. Когда на кону стоят миллиарды долларов, машинная модель, я уверен, будет вести себя «правильно».

Еще в 2016 году Конгресса США принял акт для претворения в жизнь «более реалистичных исследований нежели контролируемые двойные слепые рандомизированные исследования». Таким образом, и юридические основания, и заинтересованные стороны, и общественное понимание уже есть (Shapiro, 2020).

У плацебо, возможно, именно сейчас возникает новая жизнь, свободная от противопоставлений с лекарствами, и перспективы, которые раньше и не снились. И вам стоит в этом поучастовать. Об этом завтра.

Hassman, H., Cohen, E. A., Myers, K. A., Hossain, S., Joseph, A. V., & Lobb, J. M. (2017). The Power of an Educational Placebo Response Video: Strengthening Subject Placebo Response Awareness Across Demographic Variables and Diagnoses. Poster at Annual CNS Summit Meeting, November 2017, Boca Raton, FL., USA.

Shapiro, D. S. (2020). The placebo paradox: Why a COVID-19 vaccine trial participant might drop out. Bulletin of the Atomic Scientists, December 9, 2020.

Zimmer, C. (2020). Could a Blood Test Show if a Covid-19 Vaccine Works? The New York Times, 4 Dec 2020.

Акт конгресса США — ссылка.