Теория привязанности Джона Боулби, сформулированная в середине XX века, была революцией. Она предложила мощное объяснение тому, как ранние отношения ребенка с матерью формируют его дальнейшую жизнь. Идея была элегантна и интуитивно понятна. Однако наука не стоит на месте. Данные, накопленные за последние десятилетия, не просто дополняют теорию Боулби — они подрывают ее фундаментальные основы. Сегодня рассматривать классическую теорию привязанности как центральную объяснительную модель человеческого поведения — значит игнорировать полвека исследований в генетике, нейробиологии и кросс-культурной психологии. Эта заметка — вскрытие концепции, которая стала скорее почётным музейным экспонатом, чем рабочим инструментом.

1. Основы теории: что утверждал Боулби

Чтобы понять, почему теория устарела, необходимо четко сформулировать ее ключевые постулаты. В основе концепции Боулби и развившей ее Мэри Эйнсворт лежат четыре центральных утверждения.

• Монотропия. Боулби утверждал, что ребенок формирует одну, главную иерархическую связь привязанности, как правило, с матерью. Эта связь качественно отличается от всех прочих. Отец, бабушки, братья и сестры рассматривались как второстепенные фигуры.
• Критический (или чувствительный) период. Существует ограниченный временной промежуток (первые 2-3 года жизни), в течение которого должна сформироваться надежная привязанность. Если этого не происходит, последствия для развития личности будут необратимыми и катастрофическими.
• Внутренняя рабочая модель (Internal Working Model, IWM). На основе первой связи с матерью ребенок формирует устойчивую ментальную модель себя и других. Если мать была отзывчивой, ребенок усваивает, что он достоин любви, а мир — безопасное место (надежная привязанность). Если мать была холодной или непоследовательной, ребенок формирует модель себя как недостойного любви, а мира — как опасного (ненадежная привязанность). Эта модель, согласно теории, является стабильным шаблоном, который определяет все последующие отношения человека — с друзьями, партнерами, собственными детьми.
• Материнская депривация и психопатология. Отсутствие материнской фигуры в критический период или нарушение связи с ней напрямую ведет к серьезным эмоциональным и поведенческим проблемам в будущем, вплоть до психопатии и неспособности формировать здоровые отношения.

Мэри Эйнсворт операционализировала эти идеи в знаменитом эксперименте «Незнакомая ситуация», выделив типы привязанности: надежный (Secure), тревожно-избегающий (Anxious-Avoidant) и тревожно-амбивалентный (Anxious-Ambivalent). Позже был добавлен четвертый тип — дезорганизованный (Disorganized). Предполагалось, что тип, определенный в возрасте 12-18 месяцев, предсказывает социальное и эмоциональное функционирование человека на десятилетия вперед.

2. Демонтаж постулатов: что говорят исследования

Каждое из этих центральных утверждений было поставлено под сомнение или опровергнуто последующими исследованиями.

2.1. Миф о монотропии

Концепция единственного главного взрослого не выдерживает проверки фактами. Исследования показывают, что младенцы формируют множественные привязанности одновременно — к отцу, бабушкам и дедушкам, старшим братьям и сестрам, а также к постоянным воспитателям в детских учреждениях. Более того, качество этих связей может отличаться. Ребенок может иметь надежную привязанность к отцу и ненадежную — к матери, и именно отцовская связь может оказать более сильное положительное влияние на его развитие. Идея иерархии, где мать всегда на вершине, оказалась культурно-специфическим конструктом западного общества середины XX века, а не универсальным биологическим законом. Это объясняется еще и тем, что до недавнего времени отцы вообще крайне редко использовались в исследованиях.

2.2. Нестабильность «внутренней рабочей модели»

Самый сильный удар по теории — это данные лонгитюдных исследований, которые отслеживали людей от младенчества до взрослой жизни. Если бы IWM была стабильным шаблоном, мы бы увидели высокую корреляцию между типом привязанности в младенчестве и типом привязанности во взрослом возрасте.

Этого не произошло.

Мета-анализы, обобщающие десятки лонгитюдных исследований, показывают в лучшем случае слабую или умеренную связь. Один из наиболее известных мета-анализов, проведенный Р. Крисом Фрейли, показал, что корреляция между безопасностью привязанности в младенчестве и во взрослом возрасте составляет примерно r = 0.25. Это статистически значимо, но очень слабо с точки зрения предсказательной силы. Это означает, что тип привязанности в младенчестве объясняет лишь около 6% вариативности привязанности во взрослом возрасте. 94% определяются другими факторами.

Жизненные события — развод родителей, бедность, травля в школе, новые позитивные отношения (например, стабильный романтический партнер или хороший психотерапевт) — оказывают куда более мощное влияние на наши модели отношений, чем опыт первого года жизни. Идея о том, что ранняя модель — это пожизненный приговор, не подтверждается. Наши «рабочие модели» постоянно пересматриваются и обновляются.

2.3. Культурная ограниченность «Незнакомой ситуации»

Эксперимент Эйнсворт, разработанный на американских детях из семей среднего класса, оказался плохим инструментом для оценки детей в других культурах. Например, исследования в Германии показали гораздо более высокий процент «избегающих» детей. Это было интерпретировано не как патология, а как результат культурной ценности независимости и самостоятельности ребенка. В Японии, наоборот, наблюдался высокий процент «тревожно-амбивалентных» детей, что связано с тем, что японские матери редко оставляют детей с незнакомцами, и ситуация разлуки является для них экстремальным, а не умеренным стрессом.

Это доказывает, что «Незнакомая ситуация» измеряет не столько качество глубинной связи, сколько соответствие поведения ребенка культурным нормам воспитания.

2.4. Слепое пятно теории: темперамент и гены

Самый фундаментальный недостаток теории Боулби — почти полное игнорирование врожденных факторов. Теория является радикально средовой: поведение ребенка — это почти исключительно реакция на поведение матери.

Психолог Джером Каган был одним из первых, кто указал на этот пробел. Он утверждал, что поведение ребенка в «Незнакомой ситуации» в значительной степени определяется его врожденным темпераментом, а не только действиями матери. Ребенок с врожденной высокой реактивностью нервной системы (застенчивый, пугливый) с большей вероятностью будет плакать при уходе матери, независимо от ее отзывчивости.

Современная поведенческая генетика подтвердила правоту Кагана. Исследования на близнецах показывают, что наследуемость черт, связанных с привязанностью (например, тревожность в отношениях или избегание близости), составляет от 20% до 45%. Это означает, что значительная часть нашего стиля отношений определяется генами, а не только ранним опытом. Среда важна, но она взаимодействует с генетической предрасположенностью. Теория Боулби этого взаимодействия не видит.

3. Что вместо этого? Перспективные пути

Отказ от детерминизма теории привязанности открывает более сложные, но и более точные и полезные перспективы для понимания человеческого поведения.

• Переход от типов к измерениям. Вместо того чтобы загонять людей в четыре «ящика» (надежный, избегающий и т.д.), современные модели описывают привязанность в виде двух непрерывных шкал: тревожность (степень беспокойства о доступности и отзывчивости партнера) и избегание (степень, в которой человек избегает близости и эмоциональной вовлеченности). Такой подход гораздо более гибок и точно описывает индивидуальные различия. Человек может быть низко тревожным, но высоко избегающим, или умеренно тревожным и умеренно избегающим. Это спектр, а не категория.
• Модели генно-средового взаимодействия (GxE). Будущее — за моделями, которые изучают, как специфические генетические маркеры (например, гены, связанные с серотониновой или дофаминовой системами) взаимодействуют с определенным опытом (например, отзывчивостью родителей или стрессом) для формирования индивидуальных различий в социальных связях. Человек с генетической уязвимостью к тревожности может развить ненадежную привязанность только в условиях неотзывчивого ухода, в то время как другой человек без этой уязвимости в тех же условиях останется устойчивым.
• Контекстуальные и доменно-специфичные модели. Вместо одной глобальной «внутренней рабочей модели» люди, вероятно, имеют множество моделей, специфичных для разных контекстов. Модель отношений с романтическим партнером может быть одной, с начальником — другой, с друзьями — третьей. Они могут влиять друг на друга, но не являются копиями друг друга. Наш стиль отношений — это не монолит, а гибкая система, адаптирующаяся к конкретным людям и ситуациям.

4. Практические выводы: освобождение от прошлого

Что это означает для нас на практике?

1. Прекратить патологизировать детство. Теория Боулби породила целую культуру обвинения матерей и поиска корней всех взрослых проблем в первых годах жизни. Новые данные показывают, что это тупиковый путь. Ваше взрослое одиночество или проблемы в браке не являются прямым и неизбежным следствием того, что ваша мать была недостаточно отзывчива 30 лет назад.
2. Принять ответственность за настоящее и будущее. Если ранняя привязанность не является пожизненным приговором, значит, у нас есть способность к изменениям. Мы можем формировать надежную привязанность во взрослом возрасте через осознанные усилия, терапию и выбор поддерживающих партнеров. Наш мозг пластичен, и наши модели отношений могут быть переписаны.
3. Сместить фокус с «почему я такой?» на «что я могу сделать?». Вместо бесконечного анализа прошлого, который часто ведет к чувству беспомощности, более продуктивно сосредоточиться на развитии конкретных навыков: эмоциональной регуляции, эмпатии, эффективной коммуникации, умения устанавливать границы. Именно эти навыки, а не раскопанные детские травмы, строят здоровые отношения здесь и сейчас.

Теория привязанности была необходимым шагом в истории психологии. Она привлекла внимание к огромной важности ранних отношений. Но ее объяснительная сила исчерпана. Пришло время сдать ее в архив и вооружиться моделями, которые лучше отражают сложность человеческой природы — сложность, в которой есть место не только для раннего опыта, но и для генов, темперамента, жизненных случайностей и, что самое важное, для способности меняться на протяжении всей жизни.

Подписывайтесь на телеграм-канал по методам развития воображения сейчас и вы будете включены в раннюю регистрацию на тренинг, который стартует 1 сентября: https://t.me/imaginationtraining