От создателей получившего многочисленные призы анимации»Жизнь внутри клетки» (ниже), цифровя анимация «Митохондрия: Снабжая энергией клетку». Сделано в Гарвардском Университете с участием Xvivo, научно-анимационной компании. Больше информации — на сайте BioVisions. О создании анимации — в статье в New York Times (на английском.)
«Жизнь внутри клетки»:
Перечитываю книгу Герга Гигерензера об интуиции (Gigerenzer, 2007) для своих исследований, и хотел бы познакомить вас с интересной штукой из этой книги.
Мы берем и показываем вот такую картинку детям.
(Картинка адаптирована из Gigerenzer, 2007, стр. 46)
И мы говорим «Это мой друг Чарли. Чарли хочет одну из этих шоколадок. Какую шоколадку хочет Чарли?»
И как должен ответить ребенок? Откуда он знает?! И, тем не менее, все дети практически мгновенно отвечают или показывают на Snickers, что правильно. Дети с аутизмом не могут так делать. Они могут показывать случайным образом на одну или другую, или эгоистично выбирают ту, которая нравится лично им.
Однако если их спросить, куда смотрит Чарли, дети с аутизмом покажут правильно. Но они не могут сделать этого спонтанного умозаключения, соединяющего два факта – Чарли хочет специфическую шоколадку и направление, куда смотрит Чарли. Нормальные дети делают это мгновенно, неосознанно.
Из этого вытекает следующая эвристика (эвристика – правило интуитивного рассуждения): Если человек смотрит на что-то одно из выбора объектов, то, скорее всего именно это он и выбирает.
Gigerenzer, G. (2007). Gut feelings : the intelligence of the unconscious. New York: Viking.
Когда вы спрашиваете человека, будет ли он делать что-то в будущем, и он отвечает «да», этот факт увеличивает вероятность, что так и случится. Исследование с помощью этой техники по поводу предсказаний, будут ли люди голосовать, подняло процент голосующих с 61 до 87% (Goldstein, Martin, & Cialdini, 2008).
Аналогичных успехов достиг один ресторан – когда люди бронируют столик, очень важно для ресторана, чтобы они пришли, либо аннулировали заказ, но люди могут делать как то, так и другое, но хуже всего – не предупреждать о неявке.
Когда ресторатор изменил текст при заказе столика, ситуация изменилась. Вместо слов «Пожалуйста, позвоните, если вы не придете» текст стал иметь вид: «Вы позвоните, если вы не сможете прийти?» Не только люди стали звонить гораздо чаще, если не могут прийти, люди стали и приходить чаще – no show упал с 30% до 10%.
Аналогично, когда мы спрашиваем подтверждения, надо задать вопрос и дожидаться ответа «да», а потом сказать: «Отлично. Тогда я вас помечу как «да» и передам менеджеру, что вы будете». Этим самым вы делаете три вещи: добровольное согласие, активное предсказание и публичное признание этого факта.
Goldstein, N. J., Martin, S. J., & Cialdini, R. B. (2008). Yes!: 50 scientifically proven ways to be persuasive. New York: Free Press.
Давно уже не новость, что если мы представляем, как крутим педали или подтягиваемся на турнике, то активность в нашем мозге будет аналогичной той, как если бы мы на самом деле это делали. На этой основе построены идеомоторные упражнения, и идея такова, что тренируясь исключительно в своем воображении, мы можем достигать не худших результатов. Это используется в реабилитации, и в спорте: в прыжках в высоту, баскетболе, гимнастике, гольфе, плавании, стрельбе и т.д. Однако, как всегда, дьявол в деталях, и о них мы сегодня и поговорим.
Какая же разница между физическими и воображаемыми действиями?
В ходе исследований (Olsson & Nyberg, 2010) было выявлено, например, что мы не можем делать упражнения быстрее в нашем воображении, чем в реальности. Этобыло показано на простых экспериментах по воображениям движениям пальцами.
Когда мы представляем себя, то как лучше это делать – видя себя со стороны или в первом лице? Обычно все рекомендуют делать все в первом лице, как если бы вы видели все своими глазами, выполняя это все в реальности. В интересном эксперименте Calmers et al., (2006) с гимнастами, было установлено, что, во-первых, действительно, воображаемое выполнение сложных комплексных моторных движений по времени исполнения не отличается от реального. Однако некоторые элементы отличались по времени – некоторые были быстрее в реальности, чем в воображении, и наоборот. А во-вторых, воображаемые упражнения в первом лице или в третьем лице показывали одинаковые результаты, однако, как и выше, возможно некоторые элементы надо исполнять в воображении, используя определенную перспективу.
Шведские психологи из Университета Умея в Швеции (Olsson, Jonsson, & Nyberg, 2008) проверили это, взяв опытных прыгунов в высоту и новичков, и объяснили, как надо делать воображаемые упражнения. Разница между двумя группами была значительная. Ученые пришли выводу, что надо научиться упражнению в реальности, чтобы мозг в ходе воображаемых упражнений мог активироваться аналогично реальному исполнению.
А как с представлением о будущих событиях? Исследование с помощью функционального магнитно-резонансного томографа (Szpunar, Watson, & McDermott, 2007) обнаружило два паттерна: 1) использования похожих регионов мозга, наблюдаемых в идеомоторных упражнениях и 2) обращения к прошлому. Иными словами, представляя будущее, мы помещаем его в знакомый по прошлому визуально-пространственный контекст.
Таким образом, сегодня можно с уверенностью сказать, что идеомоторные упражнения должны строиться на уже изученных движениях, чтобы соответствовать тому же паттерну активации регионов мозга, как и в реальности, и приносить пользу от таких тренировок. Опыт позволяет создавать перспективу от первого лица в выполнении идеомоторных упражнениях. Вероятно, когда мы делаем что-то в третьем лице в воображении, мы в этом не совсем эксперты. И если мы не можем сделать что-то в воображении, мы вряд ли можем сделать это в реальности, и наоборот — если мы не можем делать что-то в реальности, у нас будут проблемы с воображением этого.
Это может служить большой подсказкой любителей идеи “секрета” и щедрой Вселенной, поджидающей, когда же мы пожелаем и вообразим все, что мы хотим, чтобы немедленно дать нам это. Я бы сказал, что это могло бы быть и разочарованием для тех же людей, но не знаю, можно ли их разочаровать?!
Calmels, C., Holmes, P., Lopez, E., & Naman, V. (2006). Chronometric comparison of actual and imaged complex movement patterns. Journal of Motor Behavior. 38(5), 339–348.
Olsson, C-J., Jonsson, B., & Nyberg, L. (2008). Internal imagery training in active high jumpers. Scandinavian Journal of Psychology. 49(2), 133–140.
Olsson, C. J., & Nyberg, L. (2010). Motor imagery: if you can’t do it, you won’t think it. Scandinavian Journal of Medicine & Science in Sports, 20(5), 711-715.
Szpunar, K. K., Watson, J. M., & McDermott, K. B. (2007). Neural substrates of envisioning the future. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, 104(2), 642-647.
Бангалорская полиция заказала и выпустила рекламу против разговоров по мобильному во время вождения: «Не разговаривай с ним/ней за рулем».
Это справедливо. Когнитивная психология нам говорит, что как бы мы не были искусны в переключении с одной задачи на другую, однажды наших способностей может оказаться недостаточно для выполнения таких сложных действий, как вождение автомобиля и разговора по телефону.
Можем ли мы отличить паштет, который мы покупаем в магазине для себя, от корма для собак? Именно это вопрос поставили перед собой исследователи во главе ученого из Гарварда, Джона Боханнона (Bohannon, Goldstein, & Herschkowitsch, 2009). Если вам сама мысль о том, что его можно съесть кажется дикой, помните, что, вообще-то, наши предпочтения в еде – не данность, а исторический и культурный феномен. Так, например, лобстер еще в 18 веке в Северной Америке считался пищей рабов или удобрением.
Исследователи взяли собачий корм в виде паштета (фото справа), мусс из утиной печени, паштет из свиной печени, ливерный (печеночный) паштет и спам. Каждый из продуктов в отдельности довели до однородного состояния мусса в кухонном комбайне, украсили листочком петрушки и предложили испытуемым, вместе с крекерами. Люди в “слепом” тесте могли пробовать сколько угодно проб, чтобы вынести взвешенное решение, и попытаться определить, какой из образцов является собачим кормом.
Прежде всего, больше всего, в 55% случаях, людям понравился мусс из утиной 
печени (на фото справа), а собачья еда была признана худшей по вкусу в 72% случаях.
Однако, в 44% случаях люди полагали, что ливерный паштет является собачьей едой, в 22% случаях они думали что спам – собачья еда, и только в 17% случаях были правильные ответы. Иными словами, это не лучше, но и не хуже случайного угадывания. Объясняется это тем, что люди полагали, что по вкусу собачий корм должен быть не таким уж и плохим. С каждым годом, качество корма для собак становится все лучше и лучше. Таким образом, хотя мы и не любим есть собачий корм, и даже мысль об этом не очень аппетитна, мы не в состоянии определить его среди аналогичных продуктов для человека.
Bohannon, J., Goldstein, R., & Herschkowitsch, A. (2009). Can people distinguish pâté from dog food? AAWE Working Paper, 36.
Хотя обе фотографии идентичны, нам кажется, что Пизанская башня справа наклонена более сильно, чем слева.