Tag Archives: воображение

Лебедь черный — новый белый

Продолжение. Первая часть, вторая часть.

Вместо того чтобы пытаться предсказать непредсказуемое, что непрактично, как показал опыт, нужно изменить саму стратегию подготовки. Цель — не угадать событие, а построить такую систему (личную, финансовую, рабочую), которая, в идеале, будет устойчива к любым потрясениям и сможет извлекать выгоду из позитивных неожиданностей.

Поскольку метафору “черного лебедя” популяризовал Нассим Талеб, посмотрим, что думает он. Он считает, что надо перейти от хрупкости (когда система ломается от шока) к устойчивости (когда система выдерживает шок) и, в идеале, к антихрупкости (когда система становится сильнее после шока).

Практические шаги по Талебу: что делать с этим знанием?

Вот несколько ключевых принципов, которые можно применить в разных сферах жизни:

Создавайте «подушку безопасности» и избыточность, а не сверхоптимизацию.

В финансах: Не вкладывайте все деньги в один, пусть и самый «надежный», актив. Имейте денежный запас на случай потери работы или неожиданных трат. Сверхоптимизированный бюджет без свободных средств — хрупок.
В бизнесе: Системы поставок «точно в срок» (just-in-time) очень эффективны, но крайне хрупки, что показал COVID-19. Наличие небольшого запаса или нескольких поставщиков — это не «неэффективность», а плата за устойчивость.
В жизни: Не планируйте свой день по минутам без единого свободного окна. Любая мелочь может разрушить весь ваш план.

Используйте «стратегию штанги» (Barbell Strategy).

Это ключевая идея Талеба. Вместо того чтобы вкладываться в активы «среднего риска», разделите свои ресурсы на две крайности:

~90% ресурсов вы вкладываете во что-то максимально надежное и консервативное (депозиты, государственные облигации). Эта часть защищена от негативных «черных лебедей».
~10% ресурсов вы вкладываете в высокорискованные, но с потенциально огромной отдачей проекты (венчурные инвестиции, новый стартап, получение экспериментального навыка). Эта часть открывает вас для позитивных «черных лебедей».

Таким образом, вы минимизируете потери от плохих событий и максимизируете потенциальную выгоду от хороших.

Концепция хрупкости-антихрупкости может казаться красивой, но слишком удобной для объяснения случившегося. Несмотря на огромного черного лебедя в виде COVID-19, ни одно государство не сломалось, ни одна система государств не разрушилась окончательно, а напряжение было не больше, чем при последствиях предсказуемых событий. Поэтому если все системы оказались не особенно хрупкими, то смысл называть что-то “хрупким”? Напротив, несмотря на нелепые решения и глупости, которые совершали множество высокопоставленных чиновников, люди быстро адаптировались, и к пандемии, и к новым порядкам.

Как кажется мне, лучший урок из этого — увеличивать свою личную способность к адаптации. Поэтому:

Развивайте интеллектуальную скромность и не доверяйте слепо экспертам.

Помните, что прогнозы экспертов, особенно в сложных системах (экономика, геополитика), часто ошибочны. Относитесь к любым прогнозам будущего со здоровым скептицизмом. Принимайте решения на основе фактов и логики, но всегда держите в уме, что ваши знания (и знания других) ограничены.

Постоянно учитесь и диверсифицируйте свои навыки.

В мире, где целые профессии могут устареть из-за одного технологического «черного лебедя» (как появление ИИ для некоторых сфер), самая надежная инвестиция — это способность быстро учиться новому. Не будьте специалистом только в одной очень узкой области.

Кажется, что черных лебедей мы станем видеть все чаще, чем раньше. Но это не повод для страха и паранойи. Это призыв к действию: перестать быть наивным оптимизатором и стать прагматичным стратегом, который строит свою жизнь, карьеру и финансы так, чтобы не просто пережить шторм, а выйти из него еще более сильным.

Кино: как воображение оживает на экране

Кино — одна из самых сложных форм нереальности, которые изобрели люди. Наш мозг оказался неожиданно восприимчив к тому, чтобы быть легко втянутым в нереальные миры, хотя кино существует всего-то чуть более 100 лет. Когда мы смотрим фильм, мы погружаемся в другую реальность, становясь другими людьми или существами, и переживаем события физически, хотя на самом деле сидим неподвижно перед экраном.

Наш мозг — машина для создания повествований. Он не просто пассивно воспринимает сенсорные данные, а конструирует реальность не только из ощущений, но и из историй. Эта «нейронная технология» позволяет нам ориентироваться в реальном мире, но также делает нас удивительно восприимчивыми к тому, чтобы быть втянутыми в нереальный мир.

Когда мы смотрим фильм, наш мозг не просто наблюдает; он симулирует, отражает и сопереживает. Области мозга, отвечающие за зрение, движение, память, предсказание и даже боль, активируются, как если бы события происходили на самом деле. Мы «отключаем недоверие» потому что мозг сразу начинает делать то, для чего он предназначен: осмыслять мир через ощущения и историю, и, неважно, если этот мир полностью выдуман.

Чтобы проделывать такую работу, мозг строит «модели событий» — ментальные представления текущей ситуации. Он их создает, и постоянно обновляет, в зависимости от изменения ситуации. Эти модели позволяют нам отслеживать персонажей, их местоположение, мотивы и сюжетную линию, даже когда камера резко меняет ракурс или время и пространство искажаются (например, при монтажных склейках). Наша способность быстро переключать и обновлять внутренние модели помогает мозгу легко воспринимать эти «скачки».

Фильмы позволяют нам «практиковаться быть человеком». Они обостряют нашу эмпатию, дают пространство для «репетиции» эмоций, позволяют исследовать жизни, которые мы никогда не проживем, и принимать решения, с которыми никогда не столкнемся. Все это происходит в безопасной, ограниченной симуляции истории, что является прямым аналогом того, как работает наше воображение, позволяя нам мысленно исследовать различные сценарии.

Технологии не стоят на месте и нас ожидают грандиозные изменения:

Полное погружение и активное участие: Граница между фильмами и играми будет стираться. Мы увидим иммерсивные 360-градусные дисплеи и получим контроль над происходящим на экране. Это приведет к еще более глубокому ощущению присутствия и вовлеченности, так как мозг, который и так постоянно пытается «контролировать» ситуацию даже при пассивном просмотре, получит реальную возможность влиять на нее.
Возможное исчезновение «общей литературы». Если каждый зритель сможет влиять на сюжет, то каждый будет переживать свою уникальную версию истории. Это может привести к потере «общей литературы» — единых сюжетов, которые все знают и могут обсуждать, как сейчас происходит с популярными фильмами сегодня. Но, скорее всего, возникнут новые формы «общего опыта», основанные на общих навыках или типах ситуаций. Скорее всего, несмотря на персонализацию сюжетов, будут создаваться единые точки, с тем, чтобы не растерять до конца эту общность.
Размывание границ между вымыслом и памятью: Подобно тому, как сейчас люди могут ошибочно вспоминать моменты из фильмов как свои собственные воспоминания, будущие, еще более иммерсивные и интерактивные истории могут еще сильнее размыть эту грань. Фильмы уже сейчас «перестраивают наши когнитивные привычки», и эта способность будет только усиливаться, влияя на наше понимание мира и даже на нашу идентичность. Такой феномен как “имплантация ложных воспоминаний” получит более красивое название и станет обыденностью: когнитивной машиной времени, чтобы создавать необходимое прошлое для улучшения настоящего.

Подписывайтесь на телеграм-канал по методам развития воображения сейчас и вы будете включены в раннюю регистрацию на тренинг, который стартует 1 сентября: https://t.me/imaginationtraining

Плотность событий: как сделать вашу жизнь длиннее и насыщеннее

Вам когда-нибудь казалось, что в экстремальных ситуациях время как будто замедляется? Или что годы летят все быстрее, чем старше мы становимся? Это — проявление «плотности событий» — ключевой механизм, связывающий восприятие времени и память.

Что такое плотность событий и как она возникает?

Наш мозг не имеет встроенных часов и не воспринимает время напрямую. Вместо этого, чтобы определить, как долго длилось то или иное событие, мозг ретроспективно «спрашивает себя, что только что произошло?» и подсчитывает объем воспоминаний, которые у него есть об этом событии.

В чрезвычайных ситуациях (например, в автокатастрофах, при падении, во время перестрелок), миндалевидное тело (амигдала) — область мозга, отвечающая за обработку эмоций, таких как страх, активизируется и захватывает ресурсы всего мозга.
Это приводит к тому, что воспоминания записываются в особую, «вторичную» систему памяти, которая предназначена для чрезвычайных ситуаций. Мозг «записывает» все детали для будущего использования.
В результате, за короткий промежуток времени создается гораздо более плотный, детальный объем воспоминаний. Когда мозг впоследствии «проигрывает» эти воспоминания, он интерпретирует эту высокую плотность данных как более длительную продолжительность. В наши дни наиболее часто отчеты о замедлении времени исходят от полицейских, после перестрелок.
Детство против зрелости: Этот же принцип объясняет, почему летние каникулы в детстве казались бесконечными, а с возрастом годы пролетают незаметно. В детстве все ново, и мозг постоянно сталкивается с чем-то неожиданным, записывая эти новые впечатления и меняя свои нейронные сети. Это создает богатство и насыщенность воспоминаний, которые дают вам ощущение увеличенной продолжительности при взгляде назад. С возрастом же мозг уже «видел» большинство ситуаций, и новизны становится меньше, что приводит к созданию более «тонких» и «обедненных» воспоминаний.

Что дает высокая плотность событий?

Ощущение замедленного времени (ретроспективно): Как уже упоминалось, основное следствие высокой плотности воспоминаний в экстремальных ситуациях — это субъективное ощущение, что событие длилось дольше, чем на самом деле.
Более богатые и насыщенные воспоминания: Чем больше деталей мозг записывает о событии, тем более ярким и полным оно кажется в памяти.
«Перцептивное продление» жизни: некоторые ученые утверждают, что сознательно увеличивая плотность событий в своей жизни, вы можете «перцептивно продлить свою жизнь». Я согласен с этим, но, кроме того, знаю, что это происходит не только перцептивно.

Как создать высокую плотность событий в повседневной жизни?

Поскольку мозг создает плотные воспоминания, когда сталкивается с новизной и неожиданностями, ключ к «растягиванию» времени в вашей жизни — постоянный поиск новизны. Вот что обычно рекомендуют:

Ищите новизну: Это основной способ стимулировать мозг записывать новые воспоминания.
Меняйте привычные маршруты: Вместо того, чтобы ехать домой с работы одной и той же дорогой, попробуйте другую. Это заставляет вас замечать новые вещи, вместо того чтобы действовать на автопилоте.
Переставляйте мебель или меняйте обстановку: Передвиньте свой рабочий стол или поменяйте местами картины на стенах.
Используйте не доминантную руку: Попробуйте чистить зубы другой рукой. Это простое действие выводит мозг из рутины и заставляет его обращать внимание.
Носите часы или фитнес-трекер на другой руке: Это заставляет вас уделять им немного больше внимания, когда вы смотрите на них, вместо автоматического действия.

Эти простые действия «сбивают мозг с его беличьего колеса» рутины и заставляют его активно воспринимать мир, записывая новые детали.

Как плотность событий влияет на восприятие мира и благополучие?

Построение внутренней модели мира: Задача мозга — построить внутреннюю модель окружающего мира. Находясь в черепе в темноте и тишине, он постоянно пытается понять структуры мира, чтобы лучше в нем функционировать. Когда мозг сталкивается с чем-то новым, он записывает это и вносит изменения в свои нейронные сети. С возрастом, когда мозг уже хорошо «знаком» с миром, он создает меньше новых, плотных воспоминаний, что приводит к ощущению ускоряющегося времени.
Противодействие «ускорению» времени: Сознательное увеличение плотности событий в вашей жизни может противодействовать ощущению ускорения времени по мере старения. Создавая больше новых, насыщенных воспоминаний, вы делаете каждый период своей жизни более полным и запоминающимся.
Более осознанное существование: Выходя из «режима зомби» и активно замечая новые вещи, вы становитесь более внимательными к окружающему миру. Это способствует более осознанному и, возможно, более наполненному переживанию жизни. Хотя источник не связывает это напрямую со здоровьем, активное обучение и постоянное стимулирование мозга, как правило, считаются полезными для когнитивных функций.

На тренинге по развитию воображения мы узнаем больше об этом удивительном феномене и научимся более эффективным методам уплотнения времени. Регистрируйтесь: тренинг стартует 1 сентября: https://t.me/imaginationtraining

Подбросим дровишек в печь, № 4. Призраки Боулби: почему теория привязанности не объясняет нас

Теория привязанности Джона Боулби, сформулированная в середине XX века, была революцией. Она предложила мощное объяснение тому, как ранние отношения ребенка с матерью формируют его дальнейшую жизнь. Идея была элегантна и интуитивно понятна. Однако наука не стоит на месте. Данные, накопленные за последние десятилетия, не просто дополняют теорию Боулби — они подрывают ее фундаментальные основы. Сегодня рассматривать классическую теорию привязанности как центральную объяснительную модель человеческого поведения — значит игнорировать полвека исследований в генетике, нейробиологии и кросс-культурной психологии. Эта заметка — вскрытие концепции, которая стала скорее почётным музейным экспонатом, чем рабочим инструментом.

1. Основы теории: что утверждал Боулби

Чтобы понять, почему теория устарела, необходимо четко сформулировать ее ключевые постулаты. В основе концепции Боулби и развившей ее Мэри Эйнсворт лежат четыре центральных утверждения.

Монотропия. Боулби утверждал, что ребенок формирует одну, главную иерархическую связь привязанности, как правило, с матерью. Эта связь качественно отличается от всех прочих. Отец, бабушки, братья и сестры рассматривались как второстепенные фигуры.
Критический (или чувствительный) период. Существует ограниченный временной промежуток (первые 2-3 года жизни), в течение которого должна сформироваться надежная привязанность. Если этого не происходит, последствия для развития личности будут необратимыми и катастрофическими.
Внутренняя рабочая модель (Internal Working Model, IWM). На основе первой связи с матерью ребенок формирует устойчивую ментальную модель себя и других. Если мать была отзывчивой, ребенок усваивает, что он достоин любви, а мир — безопасное место (надежная привязанность). Если мать была холодной или непоследовательной, ребенок формирует модель себя как недостойного любви, а мира — как опасного (ненадежная привязанность). Эта модель, согласно теории, является стабильным шаблоном, который определяет все последующие отношения человека — с друзьями, партнерами, собственными детьми.
Материнская депривация и психопатология. Отсутствие материнской фигуры в критический период или нарушение связи с ней напрямую ведет к серьезным эмоциональным и поведенческим проблемам в будущем, вплоть до психопатии и неспособности формировать здоровые отношения.

Мэри Эйнсворт операционализировала эти идеи в знаменитом эксперименте «Незнакомая ситуация», выделив типы привязанности: надежный (Secure), тревожно-избегающий (Anxious-Avoidant) и тревожно-амбивалентный (Anxious-Ambivalent). Позже был добавлен четвертый тип — дезорганизованный (Disorganized). Предполагалось, что тип, определенный в возрасте 12-18 месяцев, предсказывает социальное и эмоциональное функционирование человека на десятилетия вперед.

2. Демонтаж постулатов: что говорят исследования

Каждое из этих центральных утверждений было поставлено под сомнение или опровергнуто последующими исследованиями.

2.1. Миф о монотропии

Концепция единственного главного взрослого не выдерживает проверки фактами. Исследования показывают, что младенцы формируют множественные привязанности одновременно — к отцу, бабушкам и дедушкам, старшим братьям и сестрам, а также к постоянным воспитателям в детских учреждениях. Более того, качество этих связей может отличаться. Ребенок может иметь надежную привязанность к отцу и ненадежную — к матери, и именно отцовская связь может оказать более сильное положительное влияние на его развитие. Идея иерархии, где мать всегда на вершине, оказалась культурно-специфическим конструктом западного общества середины XX века, а не универсальным биологическим законом. Это объясняется еще и тем, что до недавнего времени отцы вообще крайне редко использовались в исследованиях.

2.2. Нестабильность «внутренней рабочей модели»

Самый сильный удар по теории — это данные лонгитюдных исследований, которые отслеживали людей от младенчества до взрослой жизни. Если бы IWM была стабильным шаблоном, мы бы увидели высокую корреляцию между типом привязанности в младенчестве и типом привязанности во взрослом возрасте.

Этого не произошло.

Мета-анализы, обобщающие десятки лонгитюдных исследований, показывают в лучшем случае слабую или умеренную связь. Один из наиболее известных мета-анализов, проведенный Р. Крисом Фрейли, показал, что корреляция между безопасностью привязанности в младенчестве и во взрослом возрасте составляет примерно r = 0.25. Это статистически значимо, но очень слабо с точки зрения предсказательной силы. Это означает, что тип привязанности в младенчестве объясняет лишь около 6% вариативности привязанности во взрослом возрасте. 94% определяются другими факторами.

Жизненные события — развод родителей, бедность, травля в школе, новые позитивные отношения (например, стабильный романтический партнер или хороший психотерапевт) — оказывают куда более мощное влияние на наши модели отношений, чем опыт первого года жизни. Идея о том, что ранняя модель — это пожизненный приговор, не подтверждается. Наши «рабочие модели» постоянно пересматриваются и обновляются.

2.3. Культурная ограниченность «Незнакомой ситуации»

Эксперимент Эйнсворт, разработанный на американских детях из семей среднего класса, оказался плохим инструментом для оценки детей в других культурах. Например, исследования в Германии показали гораздо более высокий процент «избегающих» детей. Это было интерпретировано не как патология, а как результат культурной ценности независимости и самостоятельности ребенка. В Японии, наоборот, наблюдался высокий процент «тревожно-амбивалентных» детей, что связано с тем, что японские матери редко оставляют детей с незнакомцами, и ситуация разлуки является для них экстремальным, а не умеренным стрессом.

Это доказывает, что «Незнакомая ситуация» измеряет не столько качество глубинной связи, сколько соответствие поведения ребенка культурным нормам воспитания.

2.4. Слепое пятно теории: темперамент и гены

Самый фундаментальный недостаток теории Боулби — почти полное игнорирование врожденных факторов. Теория является радикально средовой: поведение ребенка — это почти исключительно реакция на поведение матери.

Психолог Джером Каган был одним из первых, кто указал на этот пробел. Он утверждал, что поведение ребенка в «Незнакомой ситуации» в значительной степени определяется его врожденным темпераментом, а не только действиями матери. Ребенок с врожденной высокой реактивностью нервной системы (застенчивый, пугливый) с большей вероятностью будет плакать при уходе матери, независимо от ее отзывчивости.

Современная поведенческая генетика подтвердила правоту Кагана. Исследования на близнецах показывают, что наследуемость черт, связанных с привязанностью (например, тревожность в отношениях или избегание близости), составляет от 20% до 45%. Это означает, что значительная часть нашего стиля отношений определяется генами, а не только ранним опытом. Среда важна, но она взаимодействует с генетической предрасположенностью. Теория Боулби этого взаимодействия не видит.

3. Что вместо этого? Перспективные пути

Отказ от детерминизма теории привязанности открывает более сложные, но и более точные и полезные перспективы для понимания человеческого поведения.

Переход от типов к измерениям. Вместо того чтобы загонять людей в четыре «ящика» (надежный, избегающий и т.д.), современные модели описывают привязанность в виде двух непрерывных шкал: тревожность (степень беспокойства о доступности и отзывчивости партнера) и избегание (степень, в которой человек избегает близости и эмоциональной вовлеченности). Такой подход гораздо более гибок и точно описывает индивидуальные различия. Человек может быть низко тревожным, но высоко избегающим, или умеренно тревожным и умеренно избегающим. Это спектр, а не категория.
Модели генно-средового взаимодействия (GxE). Будущее — за моделями, которые изучают, как специфические генетические маркеры (например, гены, связанные с серотониновой или дофаминовой системами) взаимодействуют с определенным опытом (например, отзывчивостью родителей или стрессом) для формирования индивидуальных различий в социальных связях. Человек с генетической уязвимостью к тревожности может развить ненадежную привязанность только в условиях неотзывчивого ухода, в то время как другой человек без этой уязвимости в тех же условиях останется устойчивым.
Контекстуальные и доменно-специфичные модели. Вместо одной глобальной «внутренней рабочей модели» люди, вероятно, имеют множество моделей, специфичных для разных контекстов. Модель отношений с романтическим партнером может быть одной, с начальником — другой, с друзьями — третьей. Они могут влиять друг на друга, но не являются копиями друг друга. Наш стиль отношений — это не монолит, а гибкая система, адаптирующаяся к конкретным людям и ситуациям.

4. Практические выводы: освобождение от прошлого

Что это означает для нас на практике?

Прекратить патологизировать детство. Теория Боулби породила целую культуру обвинения матерей и поиска корней всех взрослых проблем в первых годах жизни. Новые данные показывают, что это тупиковый путь. Ваше взрослое одиночество или проблемы в браке не являются прямым и неизбежным следствием того, что ваша мать была недостаточно отзывчива 30 лет назад.
Принять ответственность за настоящее и будущее. Если ранняя привязанность не является пожизненным приговором, значит, у нас есть способность к изменениям. Мы можем формировать надежную привязанность во взрослом возрасте через осознанные усилия, терапию и выбор поддерживающих партнеров. Наш мозг пластичен, и наши модели отношений могут быть переписаны.
Сместить фокус с «почему я такой?» на «что я могу сделать?». Вместо бесконечного анализа прошлого, который часто ведет к чувству беспомощности, более продуктивно сосредоточиться на развитии конкретных навыков: эмоциональной регуляции, эмпатии, эффективной коммуникации, умения устанавливать границы. Именно эти навыки, а не раскопанные детские травмы, строят здоровые отношения здесь и сейчас.

Теория привязанности была необходимым шагом в истории психологии. Она привлекла внимание к огромной важности ранних отношений. Но ее объяснительная сила исчерпана. Пришло время сдать ее в архив и вооружиться моделями, которые лучше отражают сложность человеческой природы — сложность, в которой есть место не только для раннего опыта, но и для генов, темперамента, жизненных случайностей и, что самое важное, для способности меняться на протяжении всей жизни.

Воображение и разрыв эмпатии

Многие думают о воображении как мечтании о чем-то несбыточном, как что-то относящееся к художественному творчеству или детским фантазиям. Но воображение — фундаментальная когнитивная способность, критически важная для прогнозирования, планирования и адаптации к меняющимся условиям. В основе лежит ментальная симуляция – способность мозга создавать внутренние представления событий, действий и состояний, которые могут не происходить в данный момент. Ментальная симуляция — активный процесс, способный влиять на наши предпочтения и поведение.

Разрыв эмпатии и телесные состояния

Наши предпочтения и поведение в значительной степени определяются текущими внутренними телесными ощущениями, такими как голод, жажда, холод, боль или сексуальное возбуждение. У нас происходит недооценка того, как эти состояния влияют на наши будущие решения. Это явление известно как «разрыв эмпатии».

Например, человек, находящийся в комфортной и сытой обстановке, может недооценивать, насколько сильно голод повлияет на его выбор еды или размер порции. Аналогично, планируя поездку в холодный климат, находясь в тепле, трудно в полной мере осознать потребность в теплой одежде. Исследования показывают, что даже при наличии предыдущего опыта сильных телесных состояний, таких как боль, люди демонстрируют удивительно низкую способность ярко вспомнить это состояние или предсказать, как оно повлияет на кого-либо (включая их самих), когда они не испытывают его в данный момент.

Этот когнитивный разрыв приводит к субоптимальным суждениям и решениям, поскольку текущее телесное состояние искажает нашу способность адекватно прогнозировать будущие предпочтения. Предупреждения о влиянии телесных состояний или простое воспоминание о них, как правило, не помогают преодолеть этот разрыв. Но, как показывают исследования, целенаправленная ментальная симуляция может служить заменой реальному опыту.

Ментальная симуляция как замещение опыта

Ментальная симуляция – это не просто воспоминание о прошлом или предсказание будущего, это «подражательное представление» реальности. Воображая событие в деталях, можно вызвать те же последствия, что и при реальном переживании, хотя и в меньшей степени. Этот феномен, известный как «симуляция как замещение» (simulation-as-substitution), наблюдается в различных областях:

Физическая практика: Ментальная репетиция может заменить физическую практику игры на музыкальных инструментах или выполнения сложных хирургических операций.
Привыкание: Симуляция многократного потребления пищи приводит к привыканию к этой пище, подобно реальному потреблению.
Физиологические эффекты: Воображение паука или болезненного опыта может увеличить активацию симпатической нервной системы. Симуляция укуса лимона может вызвать слюноотделение.

Это работает, потому что ментальная симуляция задействует те же нейронные сети, которые активируются при реальном опыте. Это позволяет создавать правдоподобные альтернативные реальности, воображая конкретные и специфические события.

Прервем теорию практическим упражнением:

Упражнение 1: Симуляция телесных состояний для лучшего планирования

Цель: Преодоление «разрыва эмпатии» и улучшение прогнозирования собственных предпочтений и поведения в различных висцеральных состояниях.

Инструкция:

Выбор состояния: Выберите телесное состояние, которое вы не испытываете в данный момент, но которое может повлиять на ваше будущее решение. Примеры: жажда перед длительной прогулкой, зуд (от комариных укусов) перед походом в лес.

Примеры телесных состояний:

Жажда: Ощущение потребности в воде.
Тошнота: Неприятное чувство в желудке, часто предшествующее рвоте.
Усталость/Утомление: Ощущение снижения энергии и потребности в отдыхе.
Сонливость: Сильное желание спать.
Сексуальное возбуждение: сильное, захватившее все внимание желание секса
Боль (общая, разлитая): Например, головная боль, мышечная боль, боль в животе.
Зуд: Неприятное ощущение, вызывающее желание почесаться.
Головокружение: Ощущение неустойчивости, вращения.
Одышка/Удушье: Ощущение нехватки воздуха.
Ощущение наполненности/распирания: Например, в мочевом пузыре или кишечнике, вызывающее потребность в опорожнении.
Чувство жжения/изжога: Ощущение жжения в пищеводе.
Озноб: Ощущение холода и дрожи, часто связанное с лихорадкой.
Приливы жара: Внезапное ощущение тепла, часто сопровождающееся покраснением кожи, потоотделением.
Чувство дискомфорта в желудке: Неопределенное неприятное ощущение, не обязательно тошнота.
Мышечные судороги: Непроизвольное сокращение мышц, вызывающее боль.
Ощущение покалывания/онемения: Например, в конечностях.
Сердцебиение/тахикардия: Субъективное ощущение учащенного или сильного биения сердца.
Чувство давления (например, в голове, груди): Ощущение сдавливания.
Чувство жжения в мышцах после нагрузки: Вызванное накоплением метаболитов.

Детализация сценария: Представьте себя в ситуации, когда вы испытываете это состояние. Используйте все сенсорные каналы:
Зрение: Что вы видите? (например, пустой холодильник, темное небо, снег за окном).
Слух: Что вы слышите? (например, урчание в животе, стук зубов, скрип снега под ногами).
Осязание: Что вы чувствуете? (например, слабость в теле, дрожь, холодный ветер на коже).
Обоняние/Вкус: Какие запахи или вкусы присутствуют? (например, запах еды, которой нет, ощущение сухости во рту).
Эмоции: Какие эмоции вы испытываете? (например, раздражение от голода, дискомфорт от холода).
Принятие решения: В этом симулированном состоянии примите решение или спланируйте действие. Например, если вы симулируете сильный голод перед походом в магазин, представьте, как вы будете выбирать продукты, и какие именно продукты вы купите. Если вы симулируете холод, представьте, какую именно одежду вы наденете и сколько слоев.
Анализ: Сравните это решение с тем, которое вы приняли бы в нейтральном состоянии. Отметьте различия и сделайте выводы о влиянии висцерального состояния.

Пример: Планирование ужина после долгого рабочего дня. Вместо того чтобы решать, что приготовить, будучи сытым, симулируйте сильный голод и усталость. Представьте, как вы приходите домой, чувствуете опустошение и желание съесть что-то быстрое и калорийное. У вас возникнут простые и здоровые варианты готовки или заказа еды, чтобы избежать импульсивных и менее здоровых решений.

Эта тема взята из курса по тренировке воображения, и в курсе она раскрывается дальше и предлагается больше упражнений. Подписывайтесь на телеграм-канал по методам развития воображения сейчас и вы будете включены в раннюю регистрацию на тренинг, который стартует 1 сентября: https://t.me/imaginationtraining

Гуси-лебеди. Часть вторая

Это продолжение, первая часть: Лебединые песни.

“Гуси -лебеди” — название известной русской народной сказки, где эти птицы служат Бабе-яге и уносят детей. Многие, кто знаком со сказкой, чувствовали мимолетное отвращение — от этих птиц такого не ожидалось, и это воспринималось как подлое предательство.

Предыдущая заметка заканчивалась вопросом к читателям предложить потенциальных черных лебедей. Это очевидный вопрос, но ответ на него парадоксален: пытаться представить и предсказать конкретного очередного «черного лебедя» — это бесполезное и даже вредное занятие.

По самой своей природе «черный лебедь» непредсказуем. Если бы мы могли его представить, он бы перестал быть «черным лебедем». Все эксперты, которые пытались предсказать «следующий кризис», как правило, ошибались в его форме, времени и причине.

Несмотря на то, что вопрос парадоксален, мы все равно его задаем и все равно хотим предположить, какие лебеди могут к нам прилететь. Например:

Внезапное появление общего искусственного интеллекта (AGI): Вместо постепенного развития, одна из моделей ИИ неожиданно, допустим, завтра, демонстрирует самосознание, способность к абстрактному мышлению и самостоятельному целеполаганию на уровне человека или выше. Это может привести к неконтролируемому технологическому скачку в течение нескольких дней или недель, решению глобальных проблем (болезни, климат) или, наоборот, к экзистенциальной угрозе, если цели AGI не будут совпадать с человеческими.
Коллапс современной криптографии: Обнаружение уязвимости в фундаментальных алгоритмах шифрования (например, RSA или ECC), на которых построена безопасность всего интернета, банковских систем и государственных секретов. Это может быть достигнуто с помощью нового математического прорыва или появления достаточно мощного квантового компьютера. Последствия — мгновенный хаос в мировой финансовой и информационной системах.
Резкий и неожиданный коллапс крупной мировой державы: Не постепенный упадок, а внезапный распад ключевого государства из-за внутреннего кризиса, который не был виден внешним наблюдателям. Это приведет к вакууму власти, глобальной нестабильности, масштабным миграционным потокам и перекройке всей мировой политической карты.
Создание неожиданного и мощного военно-политического союза: Формирование альянса между странами, которые ранее считались антагонистами, с целью установления нового мирового порядка. Такой союз может радикально изменить баланс сил и бросить вызов существующим международным институтам.
Открытие нового источника практически бесплатной энергии: Например, прорыв в области холодного ядерного синтеза или создание технологии, позволяющей эффективно извлекать энергию из вакуума. Это мгновенно сделает ископаемое топливо и большую часть существующей энергетики устаревшими, что приведет к полному краху экономик, основанных на экспорте энергоресурсов, и глобальной экономической перестройке.
Сбой в базовой инфраструктуре мировых финансов: Неожиданный отказ не конкретного банка, а центральной системы, обеспечивающей межбанковские расчеты (например, SWIFT или Fedwire) из-за сложной кибератаки или внутреннего сбоя. Это парализует мировую торговлю и финансовые рынки на неопределенный срок.
Запуск необратимой климатической петли обратной связи: Резкое и масштабное высвобождение метана из вечной мерзлоты или подводных гидратов, которое вызовет скачкообразное, а не постепенное, повышение глобальной температуры. Это может привести к экстремальным погодным явлениям такого масштаба, к которым человечество совершенно не готово.
Обнаружение глобального загрязнителя в повсеместно используемом материале: Выявление того, что определенный тип микропластика, химиката или материала, считавшегося безопасным и используемого по всему миру, обладает крайне токсичными свойствами для человека или экосистем. Это потребует его немедленного изъятия из оборота с колоссальными экономическими и социальными последствиями.
Пандемия с высокой летальностью и скрытым распространением: Появление нового вируса (природного или созданного в лаборатории), который имеет длительный инкубационный период без симптомов, легко передается и обладает летальностью на уровне 30-50%. COVID-19 показал уязвимость мира, но вирус с такими характеристиками может привести к коллапсу цивилизации.
Открытие механизма «отключения» старения: Научный прорыв, позволяющий радикально замедлить или остановить процесс старения у людей. Это вызовет не только этический, но и колоссальный социальный и экономический кризис: перенаселение, коллапс пенсионных систем и беспрецедентное неравенство между теми, кто имеет доступ к технологии, и теми, кто его не имеет.

Но еще раз: настоящие «черные лебеди» по определению непредсказуемы. Приведенные примеры — это упражнения в мышлении, которые помогают нам осознать хрупкость нашей жизни и подготовиться к неожиданностям в более широком смысле, повышая общую устойчивость общества.

Об этом — в третьей части.

Подбросим дровишек в печь. Поленце № 3: Пять стадий горя, которые не помогут

Концепция «пяти стадий принятия горя» — отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие — укоренилась в культуре настолько прочно, что кажется незыблемой истиной. Мы видим это в фильмах, в популярных статьях и в профессиональных консультациях, и пытаемся примерить на себя или близких, столкнувшись с потерей. Но что если эта схема — не более чем красивая история, имеющая мало отношения к реальному опыту скорби и способная принести больше вреда, чем пользы?

Модель была создана не для тех, кто горюет

Это самый важный и часто упускаемый факт. Психиатр Элизабет Кюблер-Росс разработала свою модель в 1969 году на основе бесед с неизлечимо больными пациентами, которые готовились к собственной смерти. Это были стадии, через которые проходил человек, осмысляя свой скорый уход из жизни.

Модель никогда не предназначалась для описания горя людей, которые потеряли близкого. Ее перенос на скорбящих — это фундаментальное искажение первоначальной идеи, которое произошло уже в массовой культуре без участия самой Кюблер-Росс. Люди взяли инструмент, созданный для одной ситуации, и стали применять его к совершенно другой, удивляясь, почему он не работает.

Отсутствие научных доказательств

За более чем 50 лет существования модели не появилось никаких убедительных научных данных, подтверждающих, что люди действительно проходят через эти пять стадий, и уж тем более — в указанном порядке.

Крупнейшие современные исследования горя, к примеру, работы профессора Колумбийского университета Джорджа Бонанно, показывают совершенно иную картину. Горе — не линейный процесс и не лестница, по которой нужно пройти. Большинство людей демонстрируют поразительную психологическую устойчивость. Их переживания больше похожи на хаотичные волны или «американские горки», где могут одновременно присутствовать и печаль, и принятие, и даже моменты радости. Нет никаких обязательных «станций», на которых нужно отметиться.

Потенциальный вред: «Ты горюешь неправильно»

Но главная опасность модели Кюблер-Росс — это ее предписывающий характер. Она создает неявное ожидание того, как «правильно» нужно горевать. Когда реальный опыт человека не совпадает с этой схемой, он может начать испытывать дополнительную тревогу и чувство вины.

«Почему я не чувствую гнева? Со мной что-то не так?»
«Я уже чувствую принятие, не слишком ли это быстро? Может, я недостаточно любил этого человека?»
«Я уже прошел стадию депрессии, почему она вернулась снова?»

Такие вопросы — прямой результат попытки втиснуть живой, сложный и уникальный опыт в прокрустово ложе вымышленной схемы. Вместо того чтобы дать себе право на любые чувства, человек начинает сверяться с «инструкцией», чувствуя себя еще более запутавшимся, одиноким и непонятым.

Какова реальность горя?

Современная наука описывает горе как крайне индивидуальный, динамичный и нелинейный процесс. Вместо стадий психологи говорят о:

Осцилляции (колебаниях): Человек постоянно переключается между переживаниями, сфокусированными на потере (боль, тоска), и задачами, ориентированными на восстановление и жизнь в новой реальности (решение бытовых проблем, поиск новых смыслов, выстраивание социальных связей).
Многообразии траекторий: Не существует единственно верного пути. Кто-то переживает острое горе месяцами, кто-то быстро восстанавливается, кто-то находит утешение в действии, кто-то — в уединении. И все эти проявления — совершенно нормальные реакции.

Модель Кюблер-Росс сыграла важную историческую роль: она помогла начать открытый разговор о смерти и умирании. Но как инструмент для понимания и проживания горя она не просто бесполезна — она вредна. Горе — это не болезнь со стадиями, которые нужно пройти, чтобы выздороветь. Это уникальный и личный путь адаптации к новой реальности, в которой нет места строгим правилам и вымышленным картам. Лучшая помощь, которую мы можем оказать себе или другому скорбящему человеку, — это отказаться от мифов и дать право на любые чувства, какими бы «неправильными» они ни казались.