Люди могут, не задумываясь, называть тысячи различных объектов и действий, по мере их появления, например, на видео. Эти объекты и действия разбиты по категориям, и загадка заключается в том, как мы эти категории представляем себе. Очевидно, что мы не можем иметь для каждого объекта свой регион мозга, учитывая ограниченный размер мозга. Недавнее исследование (Huth et al., 2012) поставило своей целью понять и систематически представить семантическая карту (карта представлений об объектах и их принадлежности к различным категориям) физически на коре головного мозга. Исследование использовало fMRI, ученые показывали участникам фильмы с множеством объектов, а затем анализировали ответные реакции мозга, используя ряд сложных анализов.
Вот как объясняет исследование один из авторов:
Больше подробностей тут.
Вот как выглядел дизайн исследования:
Исследование, и модель, которая родилась в результате, разумеется, не претендует на то, чтобы поставить финальную точку в понимании этих сложнейших вопросов. Многие находки прямо противоречат результатам предыдущих исследований. Тем не менее, вот к каким выводам пришли исследователи:
- Семантически карты, вроде WordNet, которые использовали исследователи, возможно, не совсем верно отражают «реальное» состояние дел. Или наоборот, полученная модель не всегда стыкуется с WordNet. Так, например, обнаружены большие дистанции на карте между персоной, человеком и атлетом. Наш мозг легко отличает спортсмена от хирурга, но карта начинает путаться в этом различии.
Семантическая карта (кликабельна)
- Существуют пересечение визуальных и концептуальных категории – так, например, всё, имеющее волосы, может быть хорошим визуальным категоризатором, но не различит человека и мох, концептуально различными как объекты. Мозг справляется с этим прекрасно, но как – остается непонятным, даже несмотря на предположение, что он использует несколько категорий сразу – например, категории анимации, мобильности, способности говорить и так далее.
- Модель хорошо различает категории искусственных объектов и структур, например, мост, машина, мебель, здание от естественных, или категории социальные – комнаты, люди, глаголы, связанные с общением.
- Регионы пересекаются, потому что, например, здание является также неподвижным объектом, в который входят и небо, и растение.
- Модель отличает неподвижные объекты от мобильных, но не может провести различия между старым лицом и молодым лицом, или между большими объектами и малыми объектами.
Вы можете и сами поиграться с программой и посмотреть, как мозг категоризирует мир (там и можно узнать, чем отличается пианист от педагога):
http://gallantlab.org/semanticmovies
Я не претендую на полное понимание этого исследования, которое меня заинтересовало, в первую очередь тем, каким образом близлежащие (физически или семантически) концептуальные категории могут влиять друг на друга. Например, почему качели меняют наше поведение иначе, чем гольф.
Вообще, это хорошая иллюстрация парадокса, как наш мозг, отлично справляющийся с невероятными задачами, делает что-то запросто, а мы, люди, имеющие этот самый мозг, до сих пор не можем понять, как он это делает.
Huth, A. G., Nishimoto, S., Vu, A. T., & Gallant, J. L. (2012). A continuous semantic space describes the representation of thousands of object and action categories across the human brain. Neuron, 76(6), 1210-1224.
Недавно команда голландских психологов из Университета Радбауд (Radboud University Nijmegen), в городе Нимаген, провела полевой эксперимент. Они спрятали несколько небольших контейнеров с чистящим средством, с цитрусовым запахом, на верхних багажных полках двух вагонов электрички между двумя голландскими городами. Цель заключалась в том, чтобы эти контейнеры наполняли пространство вагона легким запахом. Поездка в одну сторону между городами составляла 1 час 45 минут.
Чтобы разобраться, желательно, окончательно, с этими феноменами, психологи (Hansen и Wänke, 2009) создали дизайн следующего эксперимента. Сначала участников эксперимента просили сжать ручной эспандер доминантной рукой, и как только они это делали, экспериментатор вставлял губку и засекал время. Как только губка падала (рука разжималась), секундомер останавливали. Разумеется, ожидалось, что люди будут отличаться по силе мускулов, и это требовалось, чтобы замерить разницу между длительностью до и после эксперимента.
Продолжая эксперименты, Hansen и Wänke (2009), сначала оценили стереотипы нескольких профессий, опрашивая студентов. Выяснилось, что уборщица считается наименее интеллектуальной профессией, в особенности, по сравнению с профессором университета. Неважно, что мы знаем весьма умную уборщицу и непроходимо тупого профессора – это же стереотипы, которые устойчивы и широко распространены.
Психологи предварительно отобрали, экспериментальным путем, из 100 вопросов 42 таких, которые были признаны не самыми сложными и не самыми легкими. Вопросы – фактически такие же, как мы можем видеть в бесчисленных телешоу – вопрос, и надо выбрать один из четырех ответов. И “скормили” эти вопросы участникам этого эксперимента. После каждого ответа человек должен был ответить, насколько он уверен в нем. Это так называемая калибровка. Хорошо иметь, например, 70% правильных ответов и 70% уверенности в них. Плохая калибровка, когда ответив правильно на 10% вопросов, люди выдают 100% уверенность. И также не очень здорово, когда ответив правильно на 90% вопросов, человек выдает 20% уверенности.
Смотрите, что получается: уверенность в своих силах приводит к лучшим результатам. Для некоторых людей, воспитанных всякими коучами, это кажется нормальным, однако причинно-следственная связь должна быть обратной – у человека с активированным высокоинтеллектуальным стереотипом возникают лучшие результаты, и следовательно, возникает больше уверенности в свои силы.
Верите ли вы в себя? Ключевое слово здесь – “верить”. Верить – это загадочная деятельность и способность нашего мозга, которая интересует лично меня на протяжении очень долгого времени. Помните, один персонаж жутких сказок говорил “если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице* сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас”. Однако ни эти сказки, ни многочисленные разговоры с фанатами этих сказок не дают ответа, как мы можем научиться верить именно так. Казалось бы, за пару тысяч лет, занимаясь этим профессионально, и потратив миллионы часов, можно было бы прийти к каким-то методам, не так ли? Увы, придется, как обычно, делать это самим.