Сексуальные и семейные отношения – не моя специализация, но социальные отношения людей очень интересны, а сексуальное поведение – существенная часть таких отношений. Поэтому я с удовольствием взялся за статью для журнала, чтобы узнать, как далеко продвинулась наука в познании супружеских отношений. Но если бы я сейчас решал, браться за статью или нет, я бы отказался, не моргнув глазом: в теме «смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой».

Стали уже общим местом сетования о том, что современная семья разрушается, моральные устои рушатся и всё катится в тартарары. Статистика показывает, что большое число пар (около 20%) занимаются сексом менее десяти раз в год, и причиной тому — отсутствие сексуального желания. 50% браков, по некоторым данным, кончаются разводом.

Мы живем и описываем свою жизнь метафорами. У нас нет устойчивых метафор брака, поддерживающих его Мы имеем, например: «Хорошее слово браком не назовут», «захомутать», или «узы брака», практически во всех языках. Испанское слово «супруга», esposas, означает одновременно и «жена» и «наручники». Есть, конечно, и другие виды метафор – брака как партнерства, что приносит пользу отношениям, если оба партнера разделяют такую метафору. Но если один из партнеров воспринимает брак как метафору убежища, то это не подразумевает конструктивной ответственности, и сам факт такой метафоризации уже зарождает конфликт. Сам факт метафорического описание брака, на мой взгляд, говорит о том, что это явление – непростое и неоднозначное (простые вещи не нуждаются в метафорических описаниях).

Почему мужчины и женщины так отличаются в сексуальных желаниях, фантазиях и поведении? Почему мы разводимся, изменяем друг другу, и опять вступаем в брачные отношения? В чем смысл поиска идеального партнера, и надо ли им заниматься? Что убивает наше сексуальное желание к супругу, с которым у нас во всех других сферах прекрасные отношения? Можно ли вылечить такой институт как брак, или это безнадежная модель?

Между тем, общество отвечает на эти вопросы развитием индустрии семейного консультирования, лекарственных средств и пластических операций, сексуальных терапевтов и порно. Среди фармацевтических компаний идет гонка в создании Виагры для женщин, которая якобы решит все эти проблемы. Нам говорят, что мужчинам постоянно нужны новые партнерши, но что делать в нашем современном мире? Врать своей спутнице, матери своих детей? Хитрить и обманывать ее, в надежде, что она не поймает? Заниматься с сексом с ней вопреки всему, что говорит тело, помогая себе порно и антидепрессантами?

Бил Марр, ведущий сатирического шоу, как-то спросил панель экспертов: «Каков правильный ответ? Пара живет двадцать лет в браке, и от былой страсти остался секс раз в год. Что делать?» Один ответил ему, что такие отношения надо бросать, чтобы не обманывать другого, другой – стараться не беспокоиться по этому поводу, еще один – что надо попробовать оживить свою сексуальную жизнь. Ну да, пара ароматических свечек, красные чулки, наручники и пламя страсти опять воспылает по новой. Серьезно?!

Для ответов на эти вопросы у нас есть целый ряд наук. Так, биологи могут, сравнивая человека с другими животными, предполагать наше поведение. Антропологи могут изучать племена, до сих пор живущие собирательством и охотой, чтобы сделать вывод о жизни всего человечества до изобретения сельского хозяйства. Археологи могут изучать артефакты и останки, чтобы по ним определять образ жизни первобытного человека. Но, разумеется, не все так просто – потому что одно племя живет так, другое – иначе, а по костям, которым сотни тысяч лет, не скажешь, каковы были отношения между полами.

В последнее время вышел целый ряд книг, пытающихся ответить на эти вопросы. Так, в 2010 году вышла книга Кристофера Райана и Кассильды Джета «Секс на заре» (Sex at Down), которая быстро стала международным бестселлером. Авторы аргументируют, что популярная, так называемая, стандартная модель эволюционной психологии: создание пар, стремление женщины к построению связей с мужчиной, который может обеспечить ее и потомство всем необходимым, и озабоченность мужчины тем, чтобы быть уверенным в воспитании именно своего ребенка, вытекающая отсюда ревность, и т.п. – эта модель противоречит природе человека. Стандартная модель описывает сексуальные отношения между мужчиной и женщиной как постоянный и, вероятно, неразрешимый конфликт.

Мужчины ищут эксклюзивную и относительно постоянную возможность для секса и уверенности в своем отцовстве в обмен на материальные блага, которые они обеспечивают женщине. Одновременно, мужчины хотят как можно больше секса с разными женщинами, без обязательств, тогда как женщины хотят, в идеале, одного партнера, с наибольшим числом обязательств. В то же самое время, женщина, особенно в период овуляции, не прочь «поохотиться» на мужчину с хорошими генами, не оставляя при этом ни своего постоянного партнера, ни детей.

Эта модель говорит нам, что для женщины секс не так важен, как для мужчины, для нее главное — эмоциональная сторона, привязанность и надежность отношений.

Но может быть, моногамные отношения несвойственны человеку, и именно поэтому брак с самого начала был обречен на неудачу? Есть даже поговорка: «Если хочешь моногамии, выходи замуж за лебедя». Но недавние исследования с использованием ДНК анализа показали, что 90% лебедей отнюдь не верны друг другу. Если моногамия «вшита» в наши гены, почему мы не удовлетворены тем, что имеем? Артур Шопенгаур, философ 19 века, заметил, что «в одном только Лондоне 80,000 проституток, и кто они, если не жертвы на алтаре моногамии?»

Людям, по логике Райана и Джета, присуща полиаморность, то есть у каждого может быть множество любовных отношений с несколькими людьми одновременно, с согласия и одобрения всех участников этих отношений. Для доказательства этого они обращаются к сотням примеров из ныне существующих племен в Южно Америке, Африке, и Азии, у которых процветает полиамория. У мужчин нет проблем насчет отцовства, и ко всем детям относятся как к своим, а дети, в свою очередь, уважительно относятся ко всем взрослым, как к своим родителям.

Если стандартная модель верна, тогда мужчина не должен сильно переживать, если его жена спит с его братом, и приносит от того ребенка – у брата половина такого же генетического материал. А жена должна быть не против, если муж спит с ее сестрой: это куда лучше, чем он будет делать это с какой-то незнакомкой.

Предположительно, во времена, когда мы жили собирательством, женщина была как минимум равна в правах мужчине, и жизнь была прекрасна для всех. И если поле, на которое пришло племя собирателей чем-то поживиться, было ничьим и для всех, то с изобретением сельского хозяйства, у земли стали появляться хозяева. Люди стали обрастать собственностью, и если раньше все делились всем, в том числе и сексом, то теперь люди стали заводить имущество. Женщина стала фактически собственностью мужчины, за которой надо следить и стараться не потерять.

Джарред Даймонд писал в своих книгах, что изобретение сельского хозяйства – самая большая ошибка человечества, от которой мы никак не оправимся. До этого охотники-собиратели вели большей частью успешную жизнь, которая, кстати, по продолжительности занимает несравнимо большую часть всего существования человека на земле. Современные исследования существующих племен-собирателей показывают, что собирание еды занимает от силы пару часов в день, столько же — легкая работа, и остается почти весь день, который был занят общением, сексом, дневным сном, и переходами на другое место. Но мы не привыкли думать так о жизни первобытного человека.

Томас Хоббс, английский философ 17 века, в книге «Лефиафан» описывал, какой должна была быть жизнь без политического устройства у первобытных людей, фразой, несомненно, вам известной – «война всех против всех». Это была, по словам Хоббса, жизнь «одинокая, бедная, ужасная, жестокая и короткая». Это как оглянуться вокруг себя, увидеть все несовершенство, и представить, насколько же плохо было раньше, если даже сейчас не все в порядке. Другой философ, Жан Жак Руссо, напротив, считал, что современное общество только испортило своими пороками чистую и прекрасную жизнь первобытного человека. Чаще всего мы предпочитаем смотреть на жизнь первобытных людей глазами Хоббса.

И поскольку модель человеческого сексуального поведения построена отчасти на сравнении с близкими к нам приматами, то авторы обращают внимание и на них. Вместо привычных шимпанзе, с которыми сравнивают человека, предлагается обратить внимание на бонобо. И если шимпанзе используют насилие, чтобы получить секс, то бонобо используют секс, чтобы решить проблемы. Бонобо – полиаморны, сексуально и социально активны и весьма напоминают человека.

Так, в пользу такого сравнения говорят и относительные размеры тела мужчины и женщины: вполне вероятно, первобытные мужчины не боролись за женщин. Среди других приматов это соотношение свидетельствует о характерном половом поведении: у гиббонов, живущих в моногамном союзе, самки не отличаются от самцов в размерах. Если бы мы были моногамны, рост женщин и мужчин был бы одинаков. Самцы горилл порой в два раза больше самки в размерах, и самый большой становится альфа-самцом, не оставляя «мелким неудачникам» почти никаких шансов на секс. Гориллы полигамны – один самец с гаремом самок. Если бы люди были полигамны – мы видели бы гигантов, окруженных десятком крохотных женщин. У бонобо и шимпанзе, и человека самки на 10-20% меньше самцов. Если действительно хочешь моногамии — становись гиббоном.

Любопытны исследования размера яичек: животные, совокупляющиеся чаще всего, имеют большие яички, а в условиях, когда сразу несколько самцов вступают в половые связи с одной самкой в периоде овуляции, яички должны быть еще больше. То есть, если у самцов большие яйца, то самки у них должны быть похотливые. А если какой-то вид моногамен, то у самцов яички небольшие. Это справедливо ко многим млекопитающим, и даже к птицам, рыбам и даже к бабочкам!

В моногамии конкурентная борьба за самочку идет на выбывание, и поэтому ни много спермы, ни большой размер пениса уже не нужен. Самец гориллы может весить 150 килограмм, но пенис у него будет от силы 3 сантиметра, а яички – размером с фасоль, да и то их не увидишь, потому что они спрятаны под кожей. А вот 40 килограммовый самец бонобо уже обладает пенисом под 10 сантиметров, а яички у него как самые крупные куриные яйца, которые вы найдете в супермаркете.

Игра та же самая – продвинуть свои гены в будущее, но правила игры другие: если для горилл главное — избавиться от всех вероятных соперников до начала секса, то для бонобо соревнование начинается на уровне спермы – чья именно сможет оплодотворить яйцеклетку. Поэтому у гориллы мощные мускулы, а у бонобо – яйца, которым позавидует курица.

Вообще, мы – куда более социальны, чем гориллы, гиббоны или даже шимпанзе. А социальные животные – не моногамны, потому что секс – один из видов общения. У приматов, к которым мы принадлежим, лишь несколько видов являются моногамными – и все они живут на деревьях. Лишь 3% всех млекопитающих и десятая доля процента беспозвоночных – моногамны. Моногамные гиббоны, не изменяют друг другу. Для них это не проблема, живут они изолированно, да и есть ли у них такая возможность?

Секс – практически выражение дружбы, небольшое, но приятное вознаграждение за услугу, помощь или печать, скрепляющая временный союз. Никто не обязывает связываться отношениями даже на день. У некоторых народностей для женщин повесить свой гамак рядом с гамаком понравившегося мужчины означает почти тоже самое, что брак. На следующий день гамак, вполне возможно, будет висеть в другом месте. Во многих народностях понятие девственности не существует, даже нет слова описывающее это состояние.

Но в 2012 году вышла книга Линн Саксон «Секс на закате» (Sex at Dusk) которая разбила в пух и прах аргументы авторов «Секса на заре», относящиеся к эволюционному развития человека и особенностями поведения приматов. Если первая книга создала идиллическую картину мира, прям по Жан Жаку Руссо, то вторая, разрушила ее, не построив, впрочем, другой стройной картины. Случилось то, что обычно случается в научном мире – развернулась дискуссия, в которой множество фактов уточняется, опровергается и интерпретируется по-разному.

Так например, в «Сексе на заре» говорится, что племя Ваорани в джунглях Эквадора, живет по охотой и собирательством, и, по наблюдениям антропологов, не страдает ни повышенным давлением, ни сердечными заболеваниями, ни раком, ни еще многими заболеваниями, привычными западному человеку. Это используется как аргумент того, что причина этих недугов – передача их от домашних животных, и началось это все с оседлым образом жизни.

Идиллическая картина, казалось бы, но авторы «забывают» упомянуть, что причина смертности 40% этих индейцев – убийства от рук своих же соплеменников.

С другой стороны, недавнее исследование культуры Дзёмон утверждает, что насильственная смерть в период собирательства была на довольно низком уровне (Smith-Strickland, 2016).

Если мы созданы как полиаморные животные, когда у мужчин и женщин равные права и у каждого много партнеров другого пола, а дети – общие, и неважно кто отец, то встает вопрос: какая мощная сила могла превратить нас, живущих так миллион лет, в скучных моногамных существ за десятки тысяч лет? Валить все на сельское хозяйство можно, но надо показать реальный механизм превращения идиллических коллективных партнерских отношений в парные.

Другой ученый, Дэвид Бараш, автор книги «Миф моногамии», выражается еще сильнее относительно профессионализма авторов «Секса на заре». Он утверждает, что многое из того, что вы читали выше либо не соответствует действительности, либо преувеличено, и лишь какая-то часть, может быть, отражает реальность.

Что касается еще одного аргумента в пользу того, что мы не моногамны: якобы только люди и бонобо во время секса смотрят в глаза друг другу, и, следовательно, мы скорее – как бонобо, чем шимпанзе. Но сам этот факт оспаривается: одни ученые говорят, что такое есть, другие – нет.

Даже стандартной модели сексуального поведения человека, как таковой, не существует. Пресловутая двойная модель поведения женщины – стремление к постоянному партнеру и «охота за генами» в период овуляции не подтверждается в той мере, как ее описывают. Да, в лабораториях показан эффект, что женщины в такое время ищут новизны, покупают более сексуальные вещи и прочее. Но говорить о том, что они повально изменяют своим партнерам раз в месяц будет преувеличением. Более того, выясняется, что если у женщины один постоянный партнер, то риск преэклампсии (повышенного давления при беременности, грозящее потерей плода и матери) падает, и существенно повышается, если у нее секс с кем-то еще. Это связано с работой иммунной системы, которой надо привыкнуть к вторжению чужеродного биологического материала (спермы). Согласитесь, это аргумент в пользу того, чтобы иметь одного партнера.

И все же, нам кажется, что модель брака с одним человеком, «пока смерть не разлучит нас» трещит по швам. Люди бросают своих партнеров, с которыми были вместе десятки лет, своих детей, теряют огромные суммы денег и нажитого добра, с тем, чтобы заняться страстным сексом с другим человеком. И как мы все знаем, эта страсть рано или поздно угасает. А сохраняя брак, заводить любовника или любовницу, врать близкому человеку, хитрить и изворачиваться – это действительно подло (в рамках современной морали). Самая честная, с моральной точки зрения опция, которую предлагает общество сегодня – жениться и разводиться. Но это, например, не решает проблему детей.

В общем, многое из того, что мы думаем о сексуальных отношениях людей – ошибочно. Так что если вы услышите рассуждения о том, что ученые пришли к выводу о том, что мы не моногамные существа, и надо всем заняться тотальным промискуитетом, то это не совсем или совсем не так.

Полной истории  в ближайшее время не будет, не ждите. А пока мы ждем и живем, лучшим пожеланиям всем нам будет то, что мы уже знаем:

Наверное, стоит отличать секс от любви, и даже тут мы найдем, как минимум, две точки зрения. Одни говорят, что надо относится к сексу как к рукопожатию – это дар и возможность, и мы можем и должны этим делиться, не путая его с любовью. Секс – не любовь, не грех и не должен быть причиной разрушения социальных связей. Другие полагают, что секс – очень важная и серьезная часть доверительных отношений, которые можно делить только с самыми близкими людьми.

Нам надо больше общаться – мы действительно лучше всех животных на Земле умеем и можем это делать, и только так мы можем договариваться о чем угодно, не прибегая к насилию.

Нам надо выстраивать и поддерживать социальные связи с другими людьми, потом что мы – социальные существа, гораздо более, чем опять же, любые существа на Земле. У нас для этого есть наши родственники, любимые и друзья.

Мы можем говорить со своими любимыми обо всех вопросах, которые нас волнуют. Мы можем научиться относиться к сексу как к чему-то банальному, или как к самому серьезному занятию – это вам решать.

Психологические исследования показали, что для счастливой совместной жизни надо чаще выражать позитивные эмоции (как вариант: минимум пять позитивных на одно негативное).  Достаточно простой улыбки, кивка головы, даже «угу», показывающего, что вы слушаете партнера.

Надо думать о нуждах вашего партнера и учитывать их. Супружество – не соревнование, и мы будем счастливы только тогда, если обе стороны будут довольны.

Счастливые пары характерны тем, что партнеры в 90% случаях видят, когда другому нужно внимание, и уделяют его. Если ваша супруга/супруг хочет поделиться проблемами на работе, лучше оставить все дела и послушать ее/его.

Никто из нас не совершенен, и не идеален. Стоит фокусироваться чаще на позитивных сторонах партнера, нежели негативных. Тем самым мы будем и подкреплять хорошее поведение, и сами научимся ценить лучшее, что есть у вашего спутника, нежели раздражаться его несовершенствами.

Barash, D. P., & Lipton, J. E. (2001). The myth of monogamy : fidelity and infidelity in animals and people. New York: W. H. Freeman and Co.

Ryan, C., & Jethá, C. (2010). Sex at dawn : the prehistoric origins of modern sexuality (1st ed.). New York: Harper.

Saxon, L. (2012). Sex at Dusk: Lifting the Shiny Wrapping from Sex at Dawn. CreateSpace Independent Publishing Platform.

Smith-Strickland, K. (2016). Japanese hunter-gatherers defy notions about prehistoric violence. Discover, 30 March 2016. Ссылка.

Фото Вайорани — Чак Биггер.