Прочитайте одну из виньеток, которые использовали в недавнем эксперименте:
Александр живет в доме в пригороде. Однажды его любимую собаку сбивает грузовик, прямо напротив дома. Александр слышал, что китайцы и корейцы едят собак, и он решает попробовать, каково это. Он разделывает своего пса и готовит себе ужин из собачьего мяса.
Отметьте, что вы чувствуете. А теперь представьте себе, что вы прочитали эту же историю на иностранном языке, который вы хорошо знаете. Изменится ли ваше отношение? На первый взгляд – с чего бы? Суть одна и та же. Однако эта оценка изменится, и почему это происходит – весьма интересно и может дать нам понимание нашего поведения, или даже продлить нам жизнь.
Знание и использование иностранного языка влияет на поведение и это вполне неплохо изучено. Так, мы уже знаем, что:
- Когда детям кричат «не делай этого!», сопротивление их кожи, которое служит маркером эмоциональной реакции, существенно ниже, когда команда – на иностранном языке. Иными словами, дети не очень-то проникаются, если им говорить на другом языке.
- Ругательные слова на иностранном языке звучат и чувствуются безобиднее, и многие предпочитают ругаться на иностранном языке – все эти f*** и c***. Зато когда иностранец, с улыбочкой и, непосредственно, как ребенок, говорит ругательства на русском, то краснеешь до кончиков ушей.
- На иностранном языке легче обсуждать «неловкие» темы или табу. Одно исследование показало, что на иностранном языке такие рассуждения даже длятся дольше по времени.
- Принятие решений может меняться, если рассуждать на иностранном языке. Как-то один американский физик японского происхождения сказал, что «я с горечью замечаю, что когда я хочу подумать о простых вещах, я делаю это на японском, а когда о сложных – на английском». Это может быть и из-за снятия чрезмерной эмоциональной нагрузки, которая присутствует в понимании на родном языке.
Вы знаете задачу с тележкой? У нее много версий, но в целом суть такая: несется по рельсам тележка без тормозов и она через мгновения убьет пять человек. Вы можете переключить стрелку, и она уйдет по другому пути и убьет лишь одного железнодорожного работника. В другой версии вы можете остановить ее, сбросив с моста на пути стоящего рядом человека. Это – весьма разные задачи, потому что они по-разному активируют процессы мышления.
Люди легче выбирают переключение стрелки, нежели сбрасывание человека. С утилитарной точки зрения, пожертвовать одним человеком ради жизни пяти – логично. Но мы не всегда утилитарны.
Когда эти задачи дают на иностранном языке, то утилитаризм возрастает.
Оно из объяснений такое – иностранный язык активирует эмоциональное отстранение, что, вероятно, означает большее вовлечение контролируемых сознательных ресурсов, нежели неосознаваемых и автоматических. Другое объяснение – иностранный язык не вполне задействует социальное восприятие, и как следствие, не раскрывает в полной мере эмпатию, сочувствие к человеку, которого надо сбросить с моста. Еще одна гипотеза: иностранный язык задает восприятие моральной дилеммы как математической задачи – спасти пятерых, отдав одного. Также есть гипотеза, что текст на иностранном языке задает образ участвующих в истории как иностранцев, членов другой группы, а к таким отношение всегда морально прохладнее.
В недавнем исследовании ученые (Geipel, Hadjichristidis, & Surian, 2015) тестировали влияние нескольких моральных дилемм на динамику суждений, в зависимости от того, подавались ли эти дилеммы на родном языке или на иностранном.
В целом, да – дилеммы на иностранном языке вызывали менее суровые суждения нарушений различного рода. На графике видно, как реагируют люди на разных языках (использовался английский, немецкий и итальянский языки в различных комбинациях) на разные дилеммы. Про собаку вы читали выше; про флаг – история о том, что домохозяйка нашла флаг своей страны на полке, и решила порезать его на тряпочки для мытья туалета, про экзамен – как студент списал у соседа, и оба получили хорошие оценки.
По графикам: в том, что слева родной язык был немецкий, а иностранный — английский. На правом графике родной был итальянский, а иностранным выступал английский.
Ученые тестировали различные грани отношения к моральному выбору, и вот что выяснилось:
Прежде всего, не было обнаружено снижение выражения эмоций (на иностранном языке). Возможно от того, что иностранный язык не может передать всех эмоциональных красок, так же как на родном языке?
Было выявлено снижение уверенности в своей оценке, что вызывает сомнения в гипотезе о переключении на контролируемые процессы.
В целом, хоть мы и опять видим эффект влияния иностранного языка, до выявления сути, почему так происходит, еще далеко.
Но меня заинтересовало в этом исследовании другое. Я как-то писал про историю, которая вызывает мгновенную моральную реакцию – про инцест брата с сестрой (Моментальность моральных суждений) которую также использовали в этом исследовании. Вот эта история:
Анна и Александр – брат и сестра. Они отучились год в университете и сейчас, на летних каникулах, путешествуют по Европе. Однажды, оказавшись в романтическом местечке, они решили заняться сексом и использовали как противозачаточные таблетки, так и презервативы, чтобы быть точно уверенными, что Анна не забеременеет. Им это понравилось, но они решили никогда так больше не делать. Они хранят это в секрете, что делает их ещё более близкими.
Если вы чувствуете отвращение или что-то похожее, это хорошо. Инцест – любопытный, с научной точки зрения, феномен. Люди не практикуют такие действия (за редким исключением), но отнюдь не потому, что им строго-настрого внушили в детстве не делать этого. За этим стоят биологические причины, которые мы интерпретируем как психологические или культурные. Табу на инцест – всего лишь часть системы подбора самого лучшего партнера для получения хорошего потомства.
Да, есть документы, свидетельствующие, что уже на заре цивилизаций инцест не приветствовался. Ранние христианские законы определяли женитьбу даже на самых далеких родственниках инцестом. Средневековая церковь в Англии выпустила трактат, подробно описывающий около тридцати видов запретных браков по родственной линии. В Китае было запрещено жениться на женщине с такой же фамилией. Но эти законы скорее говорят о том, что это порой все же случалось. Королевские династии в Египте, Перу и Китае в свое время сознательно выбирали инцест для сохранения власти. В конечном итоге, они, разумеется, от этого и выродились.
С биологической точки зрения, инцест – плохой выбор для продолжения рода, и наш организм умеет определять, с кем не стоит заводить семью – поэтому нам так моментально может понравиться один человек, или у нас не возникает никакого влечения к своей сестре или брату. Один из методов, которые использует организм – определение подходящих генов по запаху (я писал об этом Запах и секс), что позволяет увеличить вероятность появления потомства с хорошей иммунной системой.
У цветковых растений существует система распознавания подходящих партнеров – если ромашка «почует», что пыльца идет от близкородственного мужского растения, она прекращает процесс опыления. У брокколи (у fucking брокколи!) было выявлено аж 50 генов, отвечающих за предотвращение инцеста! Перефразируя героя известной книжки, можно воскликнуть: «Да если бы было у вас морали хоть с пестик брокколи, да разве ж надо понадобилось бы писать для вас все эти заповеди»?!
Надо думать, что мы не хуже брокколи в плане оснащения системами определения и избегания таких связей. Но брокколи никогда не занимается инцестом, и не задается моральными дилеммами, а мы задаемся. Причем, как выясняется, если еще говорить об этом на иностранном языке, то начинаем легче к этому относиться.
Неужели мы действительно можем так легко осознанно идти поперек биологии? Есть ли это проявление пресловутой свободы воли? Но таких «свободных» людей мы как раз-то и не видим сегодня среди нас: они самозабвенно перешли на «красный свет» под колеса эволюции и выродились. Или это просто сбой системы?
Интереснее вопрос – можем ли мы изменять что-то другое так же относительно просто, в желаемом и приемлемом направлении? Например, если мы можем идти наперекор системы подбора лучшего партнера, можем ли мы менять систему починки генетически ошибок, которая сама ломается с годами, или систему регулирования метаболизма? И делать это так же просто – убедить себя, что это, в сущности, неплохо, ничего такого страшного в этом нет, и для усиления, уговаривать себя на иностранном языке?
Geipel, J., Hadjichristidis, C., & Surian, L. (2015). How foreign language shapes moral judgment. Journal of Experimental Social Psychology, 59(0), 8-17.
Blum, D. (1997). Sex on the brain: the biological differences between men and women. New York: Viking.
