Category Archives: Воображение

Подбросим дровишек в печь, № 4. Призраки Боулби: почему теория привязанности не объясняет нас

Теория привязанности Джона Боулби, сформулированная в середине XX века, была революцией. Она предложила мощное объяснение тому, как ранние отношения ребенка с матерью формируют его дальнейшую жизнь. Идея была элегантна и интуитивно понятна. Однако наука не стоит на месте. Данные, накопленные за последние десятилетия, не просто дополняют теорию Боулби — они подрывают ее фундаментальные основы. Сегодня рассматривать классическую теорию привязанности как центральную объяснительную модель человеческого поведения — значит игнорировать полвека исследований в генетике, нейробиологии и кросс-культурной психологии. Эта заметка — вскрытие концепции, которая стала скорее почётным музейным экспонатом, чем рабочим инструментом.

1. Основы теории: что утверждал Боулби

Чтобы понять, почему теория устарела, необходимо четко сформулировать ее ключевые постулаты. В основе концепции Боулби и развившей ее Мэри Эйнсворт лежат четыре центральных утверждения.

Монотропия. Боулби утверждал, что ребенок формирует одну, главную иерархическую связь привязанности, как правило, с матерью. Эта связь качественно отличается от всех прочих. Отец, бабушки, братья и сестры рассматривались как второстепенные фигуры.
Критический (или чувствительный) период. Существует ограниченный временной промежуток (первые 2-3 года жизни), в течение которого должна сформироваться надежная привязанность. Если этого не происходит, последствия для развития личности будут необратимыми и катастрофическими.
Внутренняя рабочая модель (Internal Working Model, IWM). На основе первой связи с матерью ребенок формирует устойчивую ментальную модель себя и других. Если мать была отзывчивой, ребенок усваивает, что он достоин любви, а мир — безопасное место (надежная привязанность). Если мать была холодной или непоследовательной, ребенок формирует модель себя как недостойного любви, а мира — как опасного (ненадежная привязанность). Эта модель, согласно теории, является стабильным шаблоном, который определяет все последующие отношения человека — с друзьями, партнерами, собственными детьми.
Материнская депривация и психопатология. Отсутствие материнской фигуры в критический период или нарушение связи с ней напрямую ведет к серьезным эмоциональным и поведенческим проблемам в будущем, вплоть до психопатии и неспособности формировать здоровые отношения.

Мэри Эйнсворт операционализировала эти идеи в знаменитом эксперименте «Незнакомая ситуация», выделив типы привязанности: надежный (Secure), тревожно-избегающий (Anxious-Avoidant) и тревожно-амбивалентный (Anxious-Ambivalent). Позже был добавлен четвертый тип — дезорганизованный (Disorganized). Предполагалось, что тип, определенный в возрасте 12-18 месяцев, предсказывает социальное и эмоциональное функционирование человека на десятилетия вперед.

2. Демонтаж постулатов: что говорят исследования

Каждое из этих центральных утверждений было поставлено под сомнение или опровергнуто последующими исследованиями.

2.1. Миф о монотропии

Концепция единственного главного взрослого не выдерживает проверки фактами. Исследования показывают, что младенцы формируют множественные привязанности одновременно — к отцу, бабушкам и дедушкам, старшим братьям и сестрам, а также к постоянным воспитателям в детских учреждениях. Более того, качество этих связей может отличаться. Ребенок может иметь надежную привязанность к отцу и ненадежную — к матери, и именно отцовская связь может оказать более сильное положительное влияние на его развитие. Идея иерархии, где мать всегда на вершине, оказалась культурно-специфическим конструктом западного общества середины XX века, а не универсальным биологическим законом. Это объясняется еще и тем, что до недавнего времени отцы вообще крайне редко использовались в исследованиях.

2.2. Нестабильность «внутренней рабочей модели»

Самый сильный удар по теории — это данные лонгитюдных исследований, которые отслеживали людей от младенчества до взрослой жизни. Если бы IWM была стабильным шаблоном, мы бы увидели высокую корреляцию между типом привязанности в младенчестве и типом привязанности во взрослом возрасте.

Этого не произошло.

Мета-анализы, обобщающие десятки лонгитюдных исследований, показывают в лучшем случае слабую или умеренную связь. Один из наиболее известных мета-анализов, проведенный Р. Крисом Фрейли, показал, что корреляция между безопасностью привязанности в младенчестве и во взрослом возрасте составляет примерно r = 0.25. Это статистически значимо, но очень слабо с точки зрения предсказательной силы. Это означает, что тип привязанности в младенчестве объясняет лишь около 6% вариативности привязанности во взрослом возрасте. 94% определяются другими факторами.

Жизненные события — развод родителей, бедность, травля в школе, новые позитивные отношения (например, стабильный романтический партнер или хороший психотерапевт) — оказывают куда более мощное влияние на наши модели отношений, чем опыт первого года жизни. Идея о том, что ранняя модель — это пожизненный приговор, не подтверждается. Наши «рабочие модели» постоянно пересматриваются и обновляются.

2.3. Культурная ограниченность «Незнакомой ситуации»

Эксперимент Эйнсворт, разработанный на американских детях из семей среднего класса, оказался плохим инструментом для оценки детей в других культурах. Например, исследования в Германии показали гораздо более высокий процент «избегающих» детей. Это было интерпретировано не как патология, а как результат культурной ценности независимости и самостоятельности ребенка. В Японии, наоборот, наблюдался высокий процент «тревожно-амбивалентных» детей, что связано с тем, что японские матери редко оставляют детей с незнакомцами, и ситуация разлуки является для них экстремальным, а не умеренным стрессом.

Это доказывает, что «Незнакомая ситуация» измеряет не столько качество глубинной связи, сколько соответствие поведения ребенка культурным нормам воспитания.

2.4. Слепое пятно теории: темперамент и гены

Самый фундаментальный недостаток теории Боулби — почти полное игнорирование врожденных факторов. Теория является радикально средовой: поведение ребенка — это почти исключительно реакция на поведение матери.

Психолог Джером Каган был одним из первых, кто указал на этот пробел. Он утверждал, что поведение ребенка в «Незнакомой ситуации» в значительной степени определяется его врожденным темпераментом, а не только действиями матери. Ребенок с врожденной высокой реактивностью нервной системы (застенчивый, пугливый) с большей вероятностью будет плакать при уходе матери, независимо от ее отзывчивости.

Современная поведенческая генетика подтвердила правоту Кагана. Исследования на близнецах показывают, что наследуемость черт, связанных с привязанностью (например, тревожность в отношениях или избегание близости), составляет от 20% до 45%. Это означает, что значительная часть нашего стиля отношений определяется генами, а не только ранним опытом. Среда важна, но она взаимодействует с генетической предрасположенностью. Теория Боулби этого взаимодействия не видит.

3. Что вместо этого? Перспективные пути

Отказ от детерминизма теории привязанности открывает более сложные, но и более точные и полезные перспективы для понимания человеческого поведения.

Переход от типов к измерениям. Вместо того чтобы загонять людей в четыре «ящика» (надежный, избегающий и т.д.), современные модели описывают привязанность в виде двух непрерывных шкал: тревожность (степень беспокойства о доступности и отзывчивости партнера) и избегание (степень, в которой человек избегает близости и эмоциональной вовлеченности). Такой подход гораздо более гибок и точно описывает индивидуальные различия. Человек может быть низко тревожным, но высоко избегающим, или умеренно тревожным и умеренно избегающим. Это спектр, а не категория.
Модели генно-средового взаимодействия (GxE). Будущее — за моделями, которые изучают, как специфические генетические маркеры (например, гены, связанные с серотониновой или дофаминовой системами) взаимодействуют с определенным опытом (например, отзывчивостью родителей или стрессом) для формирования индивидуальных различий в социальных связях. Человек с генетической уязвимостью к тревожности может развить ненадежную привязанность только в условиях неотзывчивого ухода, в то время как другой человек без этой уязвимости в тех же условиях останется устойчивым.
Контекстуальные и доменно-специфичные модели. Вместо одной глобальной «внутренней рабочей модели» люди, вероятно, имеют множество моделей, специфичных для разных контекстов. Модель отношений с романтическим партнером может быть одной, с начальником — другой, с друзьями — третьей. Они могут влиять друг на друга, но не являются копиями друг друга. Наш стиль отношений — это не монолит, а гибкая система, адаптирующаяся к конкретным людям и ситуациям.

4. Практические выводы: освобождение от прошлого

Что это означает для нас на практике?

Прекратить патологизировать детство. Теория Боулби породила целую культуру обвинения матерей и поиска корней всех взрослых проблем в первых годах жизни. Новые данные показывают, что это тупиковый путь. Ваше взрослое одиночество или проблемы в браке не являются прямым и неизбежным следствием того, что ваша мать была недостаточно отзывчива 30 лет назад.
Принять ответственность за настоящее и будущее. Если ранняя привязанность не является пожизненным приговором, значит, у нас есть способность к изменениям. Мы можем формировать надежную привязанность во взрослом возрасте через осознанные усилия, терапию и выбор поддерживающих партнеров. Наш мозг пластичен, и наши модели отношений могут быть переписаны.
Сместить фокус с «почему я такой?» на «что я могу сделать?». Вместо бесконечного анализа прошлого, который часто ведет к чувству беспомощности, более продуктивно сосредоточиться на развитии конкретных навыков: эмоциональной регуляции, эмпатии, эффективной коммуникации, умения устанавливать границы. Именно эти навыки, а не раскопанные детские травмы, строят здоровые отношения здесь и сейчас.

Теория привязанности была необходимым шагом в истории психологии. Она привлекла внимание к огромной важности ранних отношений. Но ее объяснительная сила исчерпана. Пришло время сдать ее в архив и вооружиться моделями, которые лучше отражают сложность человеческой природы — сложность, в которой есть место не только для раннего опыта, но и для генов, темперамента, жизненных случайностей и, что самое важное, для способности меняться на протяжении всей жизни.

Подписывайтесь на телеграм-канал по методам развития воображения сейчас и вы будете включены в раннюю регистрацию на тренинг, который стартует 1 сентября: https://t.me/imaginationtraining

Воображение и разрыв эмпатии

Многие думают о воображении как мечтании о чем-то несбыточном, как что-то относящееся к художественному творчеству или детским фантазиям. Но воображение — фундаментальная когнитивная способность, критически важная для прогнозирования, планирования и адаптации к меняющимся условиям. В основе лежит ментальная симуляция – способность мозга создавать внутренние представления событий, действий и состояний, которые могут не происходить в данный момент. Ментальная симуляция — активный процесс, способный влиять на наши предпочтения и поведение.

Разрыв эмпатии и телесные состояния

Наши предпочтения и поведение в значительной степени определяются текущими внутренними телесными ощущениями, такими как голод, жажда, холод, боль или сексуальное возбуждение. У нас происходит недооценка того, как эти состояния влияют на наши будущие решения. Это явление известно как «разрыв эмпатии».

Например, человек, находящийся в комфортной и сытой обстановке, может недооценивать, насколько сильно голод повлияет на его выбор еды или размер порции. Аналогично, планируя поездку в холодный климат, находясь в тепле, трудно в полной мере осознать потребность в теплой одежде. Исследования показывают, что даже при наличии предыдущего опыта сильных телесных состояний, таких как боль, люди демонстрируют удивительно низкую способность ярко вспомнить это состояние или предсказать, как оно повлияет на кого-либо (включая их самих), когда они не испытывают его в данный момент.

Этот когнитивный разрыв приводит к субоптимальным суждениям и решениям, поскольку текущее телесное состояние искажает нашу способность адекватно прогнозировать будущие предпочтения. Предупреждения о влиянии телесных состояний или простое воспоминание о них, как правило, не помогают преодолеть этот разрыв. Но, как показывают исследования, целенаправленная ментальная симуляция может служить заменой реальному опыту.

Ментальная симуляция как замещение опыта

Ментальная симуляция – это не просто воспоминание о прошлом или предсказание будущего, это «подражательное представление» реальности. Воображая событие в деталях, можно вызвать те же последствия, что и при реальном переживании, хотя и в меньшей степени. Этот феномен, известный как «симуляция как замещение» (simulation-as-substitution), наблюдается в различных областях:

Физическая практика: Ментальная репетиция может заменить физическую практику игры на музыкальных инструментах или выполнения сложных хирургических операций.
Привыкание: Симуляция многократного потребления пищи приводит к привыканию к этой пище, подобно реальному потреблению.
Физиологические эффекты: Воображение паука или болезненного опыта может увеличить активацию симпатической нервной системы. Симуляция укуса лимона может вызвать слюноотделение.

Это работает, потому что ментальная симуляция задействует те же нейронные сети, которые активируются при реальном опыте. Это позволяет создавать правдоподобные альтернативные реальности, воображая конкретные и специфические события.

Прервем теорию практическим упражнением:

Упражнение 1: Симуляция телесных состояний для лучшего планирования

Цель: Преодоление «разрыва эмпатии» и улучшение прогнозирования собственных предпочтений и поведения в различных висцеральных состояниях.

Инструкция:

Выбор состояния: Выберите телесное состояние, которое вы не испытываете в данный момент, но которое может повлиять на ваше будущее решение. Примеры: жажда перед длительной прогулкой, зуд (от комариных укусов) перед походом в лес.

Примеры телесных состояний:

Жажда: Ощущение потребности в воде.
Тошнота: Неприятное чувство в желудке, часто предшествующее рвоте.
Усталость/Утомление: Ощущение снижения энергии и потребности в отдыхе.
Сонливость: Сильное желание спать.
Сексуальное возбуждение: сильное, захватившее все внимание желание секса
Боль (общая, разлитая): Например, головная боль, мышечная боль, боль в животе.
Зуд: Неприятное ощущение, вызывающее желание почесаться.
Головокружение: Ощущение неустойчивости, вращения.
Одышка/Удушье: Ощущение нехватки воздуха.
Ощущение наполненности/распирания: Например, в мочевом пузыре или кишечнике, вызывающее потребность в опорожнении.
Чувство жжения/изжога: Ощущение жжения в пищеводе.
Озноб: Ощущение холода и дрожи, часто связанное с лихорадкой.
Приливы жара: Внезапное ощущение тепла, часто сопровождающееся покраснением кожи, потоотделением.
Чувство дискомфорта в желудке: Неопределенное неприятное ощущение, не обязательно тошнота.
Мышечные судороги: Непроизвольное сокращение мышц, вызывающее боль.
Ощущение покалывания/онемения: Например, в конечностях.
Сердцебиение/тахикардия: Субъективное ощущение учащенного или сильного биения сердца.
Чувство давления (например, в голове, груди): Ощущение сдавливания.
Чувство жжения в мышцах после нагрузки: Вызванное накоплением метаболитов.

Детализация сценария: Представьте себя в ситуации, когда вы испытываете это состояние. Используйте все сенсорные каналы:
Зрение: Что вы видите? (например, пустой холодильник, темное небо, снег за окном).
Слух: Что вы слышите? (например, урчание в животе, стук зубов, скрип снега под ногами).
Осязание: Что вы чувствуете? (например, слабость в теле, дрожь, холодный ветер на коже).
Обоняние/Вкус: Какие запахи или вкусы присутствуют? (например, запах еды, которой нет, ощущение сухости во рту).
Эмоции: Какие эмоции вы испытываете? (например, раздражение от голода, дискомфорт от холода).
Принятие решения: В этом симулированном состоянии примите решение или спланируйте действие. Например, если вы симулируете сильный голод перед походом в магазин, представьте, как вы будете выбирать продукты, и какие именно продукты вы купите. Если вы симулируете холод, представьте, какую именно одежду вы наденете и сколько слоев.
Анализ: Сравните это решение с тем, которое вы приняли бы в нейтральном состоянии. Отметьте различия и сделайте выводы о влиянии висцерального состояния.

Пример: Планирование ужина после долгого рабочего дня. Вместо того чтобы решать, что приготовить, будучи сытым, симулируйте сильный голод и усталость. Представьте, как вы приходите домой, чувствуете опустошение и желание съесть что-то быстрое и калорийное. У вас возникнут простые и здоровые варианты готовки или заказа еды, чтобы избежать импульсивных и менее здоровых решений.

Эта тема взята из курса по тренировке воображения, и в курсе она раскрывается дальше и предлагается больше упражнений. Подписывайтесь на телеграм-канал по методам развития воображения сейчас и вы будете включены в раннюю регистрацию на тренинг, который стартует 1 сентября: https://t.me/imaginationtraining

Гуси-лебеди. Часть вторая

Это продолжение, первая часть: Лебединые песни.

“Гуси -лебеди” — название известной русской народной сказки, где эти птицы служат Бабе-яге и уносят детей. Многие, кто знаком со сказкой, чувствовали мимолетное отвращение — от этих птиц такого не ожидалось, и это воспринималось как подлое предательство.

Предыдущая заметка заканчивалась вопросом к читателям предложить потенциальных черных лебедей. Это очевидный вопрос, но ответ на него парадоксален: пытаться представить и предсказать конкретного очередного «черного лебедя» — это бесполезное и даже вредное занятие.

По самой своей природе «черный лебедь» непредсказуем. Если бы мы могли его представить, он бы перестал быть «черным лебедем». Все эксперты, которые пытались предсказать «следующий кризис», как правило, ошибались в его форме, времени и причине.

Несмотря на то, что вопрос парадоксален, мы все равно его задаем и все равно хотим предположить, какие лебеди могут к нам прилететь. Например:

Внезапное появление общего искусственного интеллекта (AGI): Вместо постепенного развития, одна из моделей ИИ неожиданно, допустим, завтра, демонстрирует самосознание, способность к абстрактному мышлению и самостоятельному целеполаганию на уровне человека или выше. Это может привести к неконтролируемому технологическому скачку в течение нескольких дней или недель, решению глобальных проблем (болезни, климат) или, наоборот, к экзистенциальной угрозе, если цели AGI не будут совпадать с человеческими.
Коллапс современной криптографии: Обнаружение уязвимости в фундаментальных алгоритмах шифрования (например, RSA или ECC), на которых построена безопасность всего интернета, банковских систем и государственных секретов. Это может быть достигнуто с помощью нового математического прорыва или появления достаточно мощного квантового компьютера. Последствия — мгновенный хаос в мировой финансовой и информационной системах.
Резкий и неожиданный коллапс крупной мировой державы: Не постепенный упадок, а внезапный распад ключевого государства из-за внутреннего кризиса, который не был виден внешним наблюдателям. Это приведет к вакууму власти, глобальной нестабильности, масштабным миграционным потокам и перекройке всей мировой политической карты.
Создание неожиданного и мощного военно-политического союза: Формирование альянса между странами, которые ранее считались антагонистами, с целью установления нового мирового порядка. Такой союз может радикально изменить баланс сил и бросить вызов существующим международным институтам.
Открытие нового источника практически бесплатной энергии: Например, прорыв в области холодного ядерного синтеза или создание технологии, позволяющей эффективно извлекать энергию из вакуума. Это мгновенно сделает ископаемое топливо и большую часть существующей энергетики устаревшими, что приведет к полному краху экономик, основанных на экспорте энергоресурсов, и глобальной экономической перестройке.
Сбой в базовой инфраструктуре мировых финансов: Неожиданный отказ не конкретного банка, а центральной системы, обеспечивающей межбанковские расчеты (например, SWIFT или Fedwire) из-за сложной кибератаки или внутреннего сбоя. Это парализует мировую торговлю и финансовые рынки на неопределенный срок.
Запуск необратимой климатической петли обратной связи: Резкое и масштабное высвобождение метана из вечной мерзлоты или подводных гидратов, которое вызовет скачкообразное, а не постепенное, повышение глобальной температуры. Это может привести к экстремальным погодным явлениям такого масштаба, к которым человечество совершенно не готово.
Обнаружение глобального загрязнителя в повсеместно используемом материале: Выявление того, что определенный тип микропластика, химиката или материала, считавшегося безопасным и используемого по всему миру, обладает крайне токсичными свойствами для человека или экосистем. Это потребует его немедленного изъятия из оборота с колоссальными экономическими и социальными последствиями.
Пандемия с высокой летальностью и скрытым распространением: Появление нового вируса (природного или созданного в лаборатории), который имеет длительный инкубационный период без симптомов, легко передается и обладает летальностью на уровне 30-50%. COVID-19 показал уязвимость мира, но вирус с такими характеристиками может привести к коллапсу цивилизации.
Открытие механизма «отключения» старения: Научный прорыв, позволяющий радикально замедлить или остановить процесс старения у людей. Это вызовет не только этический, но и колоссальный социальный и экономический кризис: перенаселение, коллапс пенсионных систем и беспрецедентное неравенство между теми, кто имеет доступ к технологии, и теми, кто его не имеет.

Но еще раз: настоящие «черные лебеди» по определению непредсказуемы. Приведенные примеры — это упражнения в мышлении, которые помогают нам осознать хрупкость нашей жизни и подготовиться к неожиданностям в более широком смысле, повышая общую устойчивость общества.

Об этом — в третьей части.

Подбросим дровишек в печь. Поленце № 3: Пять стадий горя, которые не помогут

Концепция «пяти стадий принятия горя» — отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие — укоренилась в культуре настолько прочно, что кажется незыблемой истиной. Мы видим это в фильмах, в популярных статьях и в профессиональных консультациях, и пытаемся примерить на себя или близких, столкнувшись с потерей. Но что если эта схема — не более чем красивая история, имеющая мало отношения к реальному опыту скорби и способная принести больше вреда, чем пользы?

Модель была создана не для тех, кто горюет

Это самый важный и часто упускаемый факт. Психиатр Элизабет Кюблер-Росс разработала свою модель в 1969 году на основе бесед с неизлечимо больными пациентами, которые готовились к собственной смерти. Это были стадии, через которые проходил человек, осмысляя свой скорый уход из жизни.

Модель никогда не предназначалась для описания горя людей, которые потеряли близкого. Ее перенос на скорбящих — это фундаментальное искажение первоначальной идеи, которое произошло уже в массовой культуре без участия самой Кюблер-Росс. Люди взяли инструмент, созданный для одной ситуации, и стали применять его к совершенно другой, удивляясь, почему он не работает.

Отсутствие научных доказательств

За более чем 50 лет существования модели не появилось никаких убедительных научных данных, подтверждающих, что люди действительно проходят через эти пять стадий, и уж тем более — в указанном порядке.

Крупнейшие современные исследования горя, к примеру, работы профессора Колумбийского университета Джорджа Бонанно, показывают совершенно иную картину. Горе — не линейный процесс и не лестница, по которой нужно пройти. Большинство людей демонстрируют поразительную психологическую устойчивость. Их переживания больше похожи на хаотичные волны или «американские горки», где могут одновременно присутствовать и печаль, и принятие, и даже моменты радости. Нет никаких обязательных «станций», на которых нужно отметиться.

Потенциальный вред: «Ты горюешь неправильно»

Но главная опасность модели Кюблер-Росс — это ее предписывающий характер. Она создает неявное ожидание того, как «правильно» нужно горевать. Когда реальный опыт человека не совпадает с этой схемой, он может начать испытывать дополнительную тревогу и чувство вины.

«Почему я не чувствую гнева? Со мной что-то не так?»
«Я уже чувствую принятие, не слишком ли это быстро? Может, я недостаточно любил этого человека?»
«Я уже прошел стадию депрессии, почему она вернулась снова?»

Такие вопросы — прямой результат попытки втиснуть живой, сложный и уникальный опыт в прокрустово ложе вымышленной схемы. Вместо того чтобы дать себе право на любые чувства, человек начинает сверяться с «инструкцией», чувствуя себя еще более запутавшимся, одиноким и непонятым.

Какова реальность горя?

Современная наука описывает горе как крайне индивидуальный, динамичный и нелинейный процесс. Вместо стадий психологи говорят о:

Осцилляции (колебаниях): Человек постоянно переключается между переживаниями, сфокусированными на потере (боль, тоска), и задачами, ориентированными на восстановление и жизнь в новой реальности (решение бытовых проблем, поиск новых смыслов, выстраивание социальных связей).
Многообразии траекторий: Не существует единственно верного пути. Кто-то переживает острое горе месяцами, кто-то быстро восстанавливается, кто-то находит утешение в действии, кто-то — в уединении. И все эти проявления — совершенно нормальные реакции.

Модель Кюблер-Росс сыграла важную историческую роль: она помогла начать открытый разговор о смерти и умирании. Но как инструмент для понимания и проживания горя она не просто бесполезна — она вредна. Горе — это не болезнь со стадиями, которые нужно пройти, чтобы выздороветь. Это уникальный и личный путь адаптации к новой реальности, в которой нет места строгим правилам и вымышленным картам. Лучшая помощь, которую мы можем оказать себе или другому скорбящему человеку, — это отказаться от мифов и дать право на любые чувства, какими бы «неправильными» они ни казались.

Лебединые песни, часть первая

В курсе по развитию воображения ближе к концу есть тема “черных лебедей”. Но, видя то, что происходит, стоит обсудить это еще до начала курса!

«Черный лебедь» — это метафора для описания редких и неожиданных событий, которые имеют колоссальные последствия. Сам термин был популяризирован американским эссеистом Нассимом Талебом в его одноименной книге.

На протяжении тысячи лет в Европе считалось, что все лебеди белые, пока в 1697 году европейские исследователи не обнаружили черных лебедей в Австралии. Этот факт кардинально изменил устоявшееся представление. Таким образом, «черный лебедь» символизирует хрупкость наших знаний и ограниченность прогнозирования, основанного на прошлом опыте.

Неотъемлемые характеристики «черного лебедя»:

Аномальность и непредсказуемость: Событие лежит за пределами обычных ожиданий и не может быть спрогнозировано на основе анализа прошлого. Оно является статистической редкостью.
Колоссальное влияние: Событие оказывает огромное, зачастую разрушительное или, наоборот, созидательное воздействие на систему, экономику, общество или мир в целом.
Ретроспективная объяснимость: После того как событие произошло, люди находят ему логические объяснения, создавая иллюзию того, что его можно было предвидеть. Возникает «ошибка выжившего» в прогнозировании — мы начинаем верить, что в следующий раз сможем предсказать подобное, хотя это не так.

Несколько примеров «черных лебедей»:

Первая мировая война (1914-1918): Хотя политическая напряженность в Европе нарастала, никто не ожидал конфликта такого масштаба, продолжительности и разрушительности, который коренным образом перекроил политическую карту мира и привел к падению нескольких империй.
Изобретение пенициллина (1928): Случайное открытие Александром Флемингом антибактериальных свойств плесени Penicillium стало революцией в медицине, спасшей бесчисленное количество жизней. Это было абсолютно непредвиденное событие.
Открытие ДНК (1953): Расшифровка структуры двойной спирали ДНК стала фундаментальным прорывом, который никто не мог точно предсказать. Это открытие заложило основу для всей современной генетики и биотехнологий.
Авария на Чернобыльской АЭС (1986): Крупнейшая в истории атомной энергетики катастрофа имела огромные и долгосрочные последствия для здоровья людей, окружающей среды и развития всей ядерной отрасли. Масштаб аварии считался практически невозможным.
Появление персонального компьютера: Изначально компьютеры были огромными машинами, доступными только крупным корпорациям и правительствам. Идея о том, что компьютер может стоять на столе в каждом доме, была радикальной и непредсказуемой.
Распад Советского Союза (1991): Для большинства западных аналитиков и советских граждан внезапный и относительно мирный распад сверхдержавы стал полной неожиданностью, изменившей геополитический ландшафт.
Изобретение и распространение Интернета: В середине XX века мало кто мог предсказать появление глобальной сети, которая свяжет миллиарды людей, кардинально изменит коммуникации, торговлю, образование и все сферы жизни.
Внезапный успех серии книг о Гарри Поттере: Никто в издательской индустрии не ожидал, что книга никому не известной писательницы о мальчике-волшебнике станет мировым культурным феноменом, породит медиафраншизу стоимостью в миллиарды долларов и возродит интерес детей к чтению по всему миру.
Теракты 11 сентября 2001 года: Атака на Всемирный торговый центр и Пентагон была событием, которое невозможно было вообразить. Она привела к фундаментальным изменениям в политике безопасности, международных отношениях и авиаперевозках по всему миру.
Финансовый кризис 2008 года: Хотя предпосылки на рынке субстандартной ипотеки существовали, масштаб и скорость коллапса мировой финансовой системы, вызванного «немыслимым» банкротством Lehman Brothers, застали врасплох большинство экономистов и правительств.
Пандемия COVID-19 (2020): Несмотря на предупреждения эпидемиологов о возможности пандемий, глобальная остановка экономики, повсеместные локдауны и скорость распространения нового вируса стали шоком для всего мира.
Революция ИИ и появление больших языковых моделей (LLM): Качественный и внезапный скачок в возможностях искусственного интеллекта, превративший его из узкоспециализированного инструмента в универсального помощника, что оказывает огромное влияние на общество и экономику.

Теперь вопрос к вам: предположите одно или несколько событий, которые станут черными лебедями, и укажите его вероятность и время появления. Ваши ответы вы можете отправлять мне лично, или в чате/реплаях. После этого мы обсудим их во второй части, и извлечем крайне полезное понимание, что с этим делать. Между прочим, просто прочитать будет неэффективно для понимания, необходимо поучаствовать.

Подбросим дровишек в печь. Поленце № 2: пирамида Маслоу

Пирамида потребностей Маслоу — одна из самая известных концепций в психологии. Простая, элегантная и интуитивно понятная, она десятилетиями украшала учебники и бизнес-презентации. Идея о том, что мы, словно в видеоигре, последовательно «прокачиваем» уровни от базовых физиологических нужд до сияющей вершины самоактуализации, невероятно соблазнительна. Но эта красивая модель — не более чем исторический артефакт, который не выдерживает проверки современной наукой.

Пора перестать опираться на эту устаревшую идею, и вот три причины:

1. Жесткая иерархия — миф, не подтвержденный данными

Главная претензия к пирамиде Маслоу — ее строгая иерархичность никогда не была убедительно доказана эмпирически. Идея о том, что человек не может стремиться к уважению или творчеству, пока не удовлетворены его потребности в еде или безопасности, красиво звучит в теории, но разбивается о реальность.

История и современность полны примеров обратного: люди способны на невероятные творческие и духовные подвиги в самых тяжелых условиях. Психиатр Виктор Франкл, прошедший через нацистские концлагеря, описывал, как поиск смысла (вершина пирамиды Маслоу) был тем единственным, что помогало заключенным выживать, когда все их базовые потребности были не просто не удовлетворены, а жестоко подавлены. Художники создают шедевры во время войны, ученые совершают открытия в нищете, волонтеры рискуют безопасностью ради помощи другим.

Сам Маслоу к концу жизни признавал свою модель более гибкой, чем ее принято изображать, но в поп-культуре закрепилась именно жесткая, пошаговая структура, которая просто не соответствует сложности человеческой натуры.

2. Культурная предвзятость: не все стремятся к «самоактуализации»

Пирамида Маслоу была создана американским психологом в середине XX века и отражает специфическую, западную, индивидуалистическую систему ценностей. Концепция самоактуализации как высшей цели — то есть, максимальное развитие индивидуального потенциала, становление лучшей версией себя — является центральной для культур Европы и Северной Америки.

Однако в большинстве культур мира, особенно в коллективистских обществах Азии, Африки и Южной Америки, на вершине иерархии ценностей стоит не личный успех, а благополучие группы, социальная гармония и поддержание связей с сообществом (Tay & Diener, 2011). Для представителя такой культуры высшей потребностью может быть не «кем я могу стать?», а «какой вклад я могу внести в свою семью/общину?». Попытка применить универсальную пирамиду ко всем людям на планете игнорирует фундаментальные культурные различия в том, что значит жить хорошей жизнью.

3. Современная наука предлагает более динамичные модели

Современная психология, особенно с точки зрения эволюции и нейронаук, рассматривает потребности не как лестницу, по которой нужно взбираться, а как систему конкурирующих мотивов, которые могут быть активны одновременно. Дуглас Кенрик и его коллеги предложили обновленную, эволюционно обоснованную пирамиду, где потребности могут сосуществовать и активироваться в зависимости от контекста и жизненного этапа (Kenrick et al., 2010).

Например, потребность в принадлежности к группе (любовь) не исчезает, когда вы ищете партнера (что Маслоу тоже относил к любви, но на другом уровне). Потребность в безопасности может внезапно стать главной для успешного бизнесмена во время экономического кризиса. Мы не «проходим» уровни раз и навсегда. Мы постоянно балансируем между разными стремлениями: найти еду, избежать опасности, завести друзей, завоевать уважение, найти партнера, позаботиться о детях. Эти мотивы, с точки зрения эволюции, постоянно борются за наше внимание.

Обойдемся без пирамиды

Пирамида Маслоу была вехой в истории психологии, сместив фокус с изучения патологий на изучение позитивных аспектов человеческого опыта. За это Абрахаму Маслоу стоит отдать должное. Однако как практический инструмент для понимания мотивации в XXI веке она безнадежно устарела.

Цепляясь за простую и красивую схему, мы упускаем реальную сложность и динамику человеческих стремлений. То, что нами движет, постоянно адаптируется к внутренним и внешним вызовам. Признание этого — первый шаг к более глубокому пониманию себя и других.

Когда воображение становится реальностью: новое исследование о границах восприятия

Представьте себе яркий красный закат. А теперь представьте, что кто-то показывает вам фотографию точно такого же заката в тот момент, когда вы его воображаете. Сможете ли вы отличить свое воображение от реальности? Исследование, опубликованное в Nature Communications, дает неожиданный ответ на этот фундаментальный вопрос о работе человеческого сознания.

Аудиоверсия этой статьи:

Эксперимент века: возвращение к эффекту Перки

В 1910 году психолог Мэри Чивз Уэст Перки провела эксперимент, который стал легендарным в науке о сознании. Она просила участников представить различные объекты на стене, в то время как незаметно для них проецировала изображения тех же объектов в то же место. Удивительно, но все участники не заметили присутствия реальных стимулов, принимая их за плоды собственного воображения.

Более века спустя исследователи из Университетского колледжа Лондона Надин Дейкстра и Стивен Флеминг решили пересмотреть этот классический эксперимент, используя современные методы нейровизуализации и масштабные онлайн-исследования. Их работа раскрывает фундаментальные механизмы того, как наш мозг различает реальность и воображение.

Три модели восприятия реальности

Исследователи выдвинули три конкурирующие гипотезы о том, как мозг отличает воображение от реальности:

Модель разделения источников: Воображение и восприятие обрабатываются отдельными нейронными системами и никогда не смешиваются. Согласно этой модели, мы всегда можем четко различить, что реально, а что воображаемо.
Эффект Перки: Когда мы что-то воображаем, внешние сигналы, соответствующие нашему воображению, подавляются или «объясняются» как результат внутренней активности. Это означает, что яркое воображение может маскировать реальные стимулы.
Модель смешения сигналов: Сигналы воображения и восприятия объединяются в единый субъективный опыт. Решение о том, реально ли что-то, принимается на основе общей силы этого смешанного сигнала.

Революционная методология

Ключевой инновацией исследования стало использование «одноразовой» психофизики — каждый участник проходил только одну критическую пробу, оставаясь в неведении о возможном присутствии внешних стимулов. Это позволило избежать эффектов обучения и ожидания, которые искажали результаты предыдущих исследований.

В эксперименте участники сначала тренировались представлять полосатые паттерны определенной ориентации, глядя на динамический шум. Затем, в критической пробе, в шуме постепенно появлялся реальный стимул — либо совпадающий с воображаемым (конгруэнтный), либо перпендикулярный к нему (инконгруэнтный). После оценки яркости своего воображения участников спрашивали, думают ли они, что на последней пробе был представлен реальный стимул.

Неожиданные результаты

Результаты оказались поразительными и полностью поддержали модель смешения сигналов. В конгруэнтном условии (когда реальный и воображаемый стимулы совпадали) участники:

Чаще судили о присутствии реального стимула (41% против 25% в инконгруэнтном условии)
Сообщали о более яркой образности, когда судили стимул как реальный

Этот результат прямо противоречит интуитивным ожиданиям. Если бы воображение и восприятие были разделены, не должно было бы быть разницы между условиями. Если бы действовал эффект Перки, конгруэнтные стимулы должны были бы реже восприниматься как реальные.

Нейронные основы смешения сигналов

Используя функциональную магнитно-резонансную томографию, исследователи обнаружили, что яркость воображения и видимость восприятия отслеживаются одними и теми же областями мозга: дополнительной моторной областью, передней островковой долей и правой дорсолатеральной префронтальной корой.

Более того, анализ паттернов активности показал, что эти области кодируют силу визуального опыта сходным образом, независимо от того, отражает ли он воображение или восприятие. Это предоставляет прямые нейронные доказательства существования общих механизмов оценки «силы сигнала».

Практические выводы и применения

Исследование имеет далеко идущие последствия для понимания различных состояний сознания:

Галлюцинации: Результаты объясняют, почему при некоторых психических расстройствах яркие внутренние образы могут восприниматься как реальность. Если воображение становится достаточно сильным, оно пересекает «порог реальности».

Творчество и искусство: Понимание того, как воображение взаимодействует с восприятием, может помочь в разработке методов усиления творческих способностей.

Виртуальная реальность: Результаты предсказывают, что достаточно убедительные виртуальные стимулы могут стать субъективно неотличимыми от реальности.

Медитация и осознанность: Практики, влияющие на яркость внутренних образов, могут изменять восприятие реальности.

Переосмысление природы сознания

Это исследование фундаментально меняет наше понимание границ между внутренним и внешним миром. Оказывается, эти границы гораздо более размыты, чем мы думали. Наш мозг не просто пассивно регистрирует реальность — он активно конструирует ее, смешивая сигналы из разных источников.

В повседневной жизни мы редко путаем воображение с реальностью просто потому, что воображение обычно слабее восприятия. Но когда воображение становится достаточно ярким, граница исчезает.

В связи с этим вопрос, можем ли мы изменять или создавать реальность, используя воображение как инструмент, становится практическим.