В эксперименте, который мы сегодня расмотрим (Bargh, Green, & Fitzsimons, 2008), студентов просили посмотреть короткое видео, в котором разговаривают два человека.  Одной группе сказали, что на видео происходит знакомство между Дэвидом и господином Моссом. Дэвид только что закончил колледж и знакомый порекомендовал его поговорить с г-ном Моссом. Второй группе сказали, что г-н Мосс интервьюирует Дэвида по поводу работы официантом, а третьей – по поводу работы репортером криминальной хроники.

Видео длилось 10 минут, и г-н Мосс задавал вопросы, типичные для любого интервью. На видео показано, как в ходе собеседования, в комнату заходит секретарша с факсом, рассыльный, принесший почту, и третий человек, Майк, который имел договоренность с г-ном Моссом насчет совместного обеда. Было две версии видео, отличающиеся только тем, что в одном случае Майк был вежливым – когда он увидел, что г-н Мосс занят, он извинился несколько раз и сказал, что подождет за дверью. Во втором варианте Майк был раздражен, у него тоже масса дел и поэтому обед переносится на другой день.

Итак, как вы понимаете, получилось 6 групп разных условий. Всем было сказано, что им надо будет оценить Дэвида как потенциального работника – официанта, в одном случае, или репортера, в другом. Однако когда просмотр закончился, экспериментаторы сказали, что на самом деле их интересует Майк, и надо оценить, насколько он им понравился, по шкале от 1 (совсем не понравился) до 9  (очень понравился).

И вот что получилось:

Как вы видите, людям понравился больше грубый Майк в условии собеседования на должность репортера криминальной хроники. Но почему? Мы понимаем, что такая профессия накладывает отпечаток на поведение и требует наглости и решительности, иначе он не добудет тех новостей, за которые получает деньги. Официанта же мы все хотели бы видеть вежливым и обходительным. Но при чем здесь Майк? Собеседование-то проходило с Дэвидом.

Ответ кому-то может показаться парадоксальным, но, тем не менее, именно такая была гипотеза, так прекрасно подтвердившаяся в этом эксперименте: активная, сознательно сформулированная цель будет работать по всей поступающей релевантной информации, даже такой, которая не является задачей или фокусом этой цели. У людей была цель – оценить Дэвида как подходящего для какой-то профессии. Цель предполагала поиск у него соответствующих характеристик. Характеристики в фильме показались, но были они у случайного персонажа Майка, и, соответственно, этому было сформировано отношение к нему, хотя он и не являлся фокусом. Но он нравился людям больше, когда соответствовал характеристикам репортера или официанта.

Но в остатке что получается – людям понравился напористый грубиян, причем они даже не подозревали, почему. Но вы-то теперь знаете, и не позволите подобному случиться, так ведь?

Bargh, J. A., Green, M., & Fitzsimons, G. (2008). The selfish goal: Unintended consequences of intended goal pursuits. Social Cognition, 26(5), 534-554.

Иллюстрация Daniel Zakroczemski

Нильс Бор очень любил ходить в кино. Особенно ему нравились плохие вестерны, и он любил находить в них логические нестыковки. Например, такую, когда хорошие парни всегда выигрывают дуэли с плохими парнями. Вот что писал Георгий Гамов о Нильсе Боре:

“Его теоретический ум работал постоянно, даже во время походов в кино. Он развил теорию, почему положительный герой вестерна быстрее стреляет и всегда убивает злодея, несмотря на факт, что тот всегда первым выхватывает пушку. Теория Бора основывалась на психологии. Так как герой никогда не выхватывает револьвер первым, злодей вынужден решать, когда ему следует выстрелить, и это затрудняет его движения. Герой же, с другой стороны, действует рефлекторно и выхватывает свой револьвер автоматически в то самое мгновение, когда видит движение руки злодея. Мы не соглашались с этой теорией. На следующий день мы пошли в магазин игрушек и купили два револьвера в типичных ковбойских кобурах. Мы проводили дуэли с Бором, который играл героя. Он “убил” всех своих студентов” (Гамов, 1966).

Гамов, Д. (1966). Тридцать лет, которые потрясли физику (Thirty Years that Shook Physics). Doubleday & Co. Цитата из Nørretranders, T. (1998). The user illusion: cutting consciousness down to size. New York: Viking.

Update: Все таки, хорошие парни побеждают всегда, наверное, только в плохих вестернах. Посмотрите статью об экспериментах, которые провели для проверки этой истории.  Спасибо читателю cyberel за ссылку!

Недавно команда голландских психологов из Университета Радбауд (Radboud University Nijmegen), в городе Нимаген, провела полевой эксперимент.  Они спрятали несколько небольших контейнеров с чистящим средством, с цитрусовым запахом, на верхних багажных полках двух вагонов электрички между двумя голландскими городами. Цель заключалась в том, чтобы эти контейнеры наполняли пространство вагона легким запахом. Поездка в одну сторону между городами составляла 1 час 45 минут.

По окончании поездки команда собирала мусор на полу и на сиденьях в этих вагонах, равно как и в контрольных двух вагонах, не парфюмированных. Всего 18 поездок было включено в данные. Оказалось, что в парфюмированных вагонах мусора в среднем было почти в три раза меньше, чем в контрольных (11,7 грамм против 35,6 грамм). В другом измерении, в среднем, в пахнущем чистящим средством с цитрусовым ароматом вагоне по окончании поездки валялось 2,7 предметов мусора, против 5,1 предмета в обычном вагоне.

Данные показали, кстати, что вовремя каникул, или спортивных матчей производство мусора в вагонах увеличивается. Но запах чистящего средства с цитрусовым ароматом работает безотказно даже в таких случаях. Что интересно, другие замеры показали, что люди не замечали запахов, как в контрольных вагонах, так и в парфюмированных. Этот эффект исследователи и ожидали — еще в 2005 году они провели аналогичные исследования в лабораторных условиях. Участникам эксперимента невзначай давали в ходе эксперимента вкусное рассыпчатое печенье и подсчитывали, сколько крошек люди уберут за собой. В комнате, где был легкий запах чистящего средства с лимонным оттенком, люди чаще и больше убирали за собой, в сравнении с комнатой без запаха (Holland, Hendriks, & Aarts, 2005).

Как видите, проблему мусора можно решить таким простым и дешевым способом. Если это кому-то надо, разумеется.

Почему это происходит? Вероятно, запах активирует категорию чистоты, нацеливает человека на задачи по очищению и уборке? А может быть, это делает представление человека о себе самом чище, а став чище, негоже вести себя по-свински.

Жаль, что команда не обратила внимания на другой ряд работ из этой же области. Например, я писал ранее про Распылитель добродетели. Там было показано, что запах чистоты не только ведет к чистоте помыслов, но также увеличивает доверие и желание помочь ближнему.

de Lange, M., Debets, L., Ruitenburg, K., and Holland, R. (2012). Making less of a mess: Scent exposure as a tool for behavioral change. Social Influence, 7 (2), 90-97. DOI: 10.1080/15534510.2012.659509.

Holland, R. W., Hendriks, M., & Aarts, H. (2005). Smells like clean spirit: Nonconscious effects of scent on cognition and behavior. Psychological Science, 16, 689–693.

Интересный вывод сделали ученые из Университета Кейптауна, в ЮАР (Malcolm-Smith et al., 2012). Одна из психологических теорий, теория симуляции угрозы, говорит о том, что наши сновидения обеспечивают нам преимущество в реальной жизни, создавая инсценировку событий угрожающего характера, когда мы можем потренироваться.  Инсценировка, как вы сами знаете, нешуточная – вы же не подозреваете, что вы спите, и вам кажется, что все реально и серьезно. По расчетам этих психологов, такого рода сновидения составляют около 20% всех снов. Из них удачный выход из ситуации угрозы составляет тоже около 20%. Иными словами 16% таких тренировочных снов заканчивается для нас неприятными моментами.

Однако команда обнаружила, что и теория, и люди сами слишком преувеличивают частоту таких снов. Скорее всего, нами движет не только страх, но и поиск вознаграждения. И, по подсчетам команды, сновидений, где мы стремимся к чему-то желанному, гораздо больше, чем когда мы убегаем от чего-то угрожающего.

Таким образом, по аналогии, можно предположить, что мы тренируемся получать желанное во сне. И если вам приснится что-то подобное, вы можете узнать что-то, что вы желаете, даже не подозревая об этом сознательно.

Malcolm-Smith, S., Koopowitz, S., Pantelis, E., & Solms, M. (2012). Approach/avoidance in dreams. doi: 10.1016/j.concog.2011.11.004. Consciousness and Cognition, 21(1), 408-412.

Метафорическая связь роста человека с силой и властью имеет реальные основания. В детстве мы учимся от родителей и других детей, что высокие и большие сильнее нас, и с ними надо вести себя аккуратно. Высокие люди, вырастая, получают лучшую работу, выше зарплату (Judge & Cable, 2004), и даже имеют больше шансов выиграть президентские выборы (Young & French, 1996). Мы подсознательно понимаем, что более высокий человек имеет больше силы и больше власти. Я писал о том, как даже малыши прекрасно это понимают — Конечно знают дети.

Однако у этого есть и обратная сторона – человек у власти может воспринимать себя физически выше ростом, чем в действительности!

В серии экспериментов (Duguid & Goncalo, 2012) у студентов измеряли сначала рост, а затем случайным образом распределяли в одну из групп. В первой экспериментальной группе их попросили вспомнить и написать о случае из жизни, когда они имели власть над каким-то человеком. Во второй группе – когда власть над ними имел кто-то другой, а в контрольной группе – просто вспомнить и написать о вчерашнем дне. Таким образом, экспериментаторы осуществили прайминг властью. А затем им предлагалось оценить свой рост по отношению к палке, которая была длиннее их настоящего роста на 50 сантиметров.

Разницы между второй экспериментальной группой (мало власти) и контрольной группой не было обнаружено. А вот разница между ними и теми, кто был праймирован силой и властью, составила от 10 до 15 сантиметров. В другом эксперименте вместо оценки роста участникам предлагалось создать в компьютерной игре, наподобие Sims, персонажа, максимально похожего на себя. И те, кто почувствовал власть и силу, сделали своего персонажа выше.

Так что человек небольшого  роста, облеченный властью, кажется себе выше, больше и сильнее, чем есть на самом деле, и, вероятнее всего, вместе с этим, преувеличивает и свое могущество.

Duguid, M. M., & Goncalo, J. A. (2012). Living large: The powerful overestimate their own height. Psychological Science, 23(1), 36-40.

Judge, T. A. & Cable, D. M. (2004). The effect of physical height on workplace success and income: Preliminary test of a theoretical model. Basic and Applied Social Psychology, 89, 428–441.

Young, T. J., & French, L. A. (1996). Height and perceived competence of U.S. presidents. Perceptual and Motor Skills, 82, 1002.

Исследование, проведенное Джоном Баром (John Bargh) и Идит Шалев (Idit Shalev) из Йельского Университета, показало, что чем более одиноким чувствует себя человек, тем больше, дольше и охотнее он принимает теплую ванну или душ. Конечно, можно было бы предположить, что такие люди больше проводят время в ванне, потому что они меньше время проводят вне дома, однако это не объясняет их предпочтение более теплой воды, по сравнению с социально-активными людьми.

Проверено это было одним остроумным ходом, когда участникам эксперимента давали подержать в руках терапевтический пакет. Он был либо холодным, либо теплым, и те, кто держали холодный пакет, впоследствии выражали в анкете большее одиночество, по сравнению с теми, кто держал теплый пакет.

Другой эксперимент показал, что этот феномен может иметь прикладное значение – как только мы соприкасаемся физически с теплой средой, объектами – мы становимся менее одинокими. Интересно, что эта связь отлично выражается в нашем языке – “теплая встреча”, “холодный человек”, “горячий восторг” и тому подобное. Еще один эксперимент подтвердил существование такого семантического эффекта. Психологи давали участникам эксперимента почитать два коротких эссе. В обоих рассказах речь шла по девушку, и единственное отличие заключалось в том, что в одном рассказе она принимала душ, а в другом – кроме него еще и ванну, в тот же самый день. Так вот, во второй версии, участники полагали, что она менее одинока (и несчастна, если угодно).

Ранее я писал, что социальную изоляцию и чувство одиночество может снизить собака: Про собак, Достоевского и сопереживание. Из свежих журналов. Но если у вас нет собаки, можно обойтись и без нее. Недавнее исследование (Tai, Zheng, & Narayanan, 2011) обнаружило, что если дать человеку плюшевого мишку, то чувство одиночества также уменьшается. В двух экспериментах ученые манипулировали участниками так, чтобы создать у них чувство социальной изолированности. Затем некоторых из них просили подержать плюшевого мишку, и после этого люди становились контактны и довольны, и чувствовали себя социально включенными. Другая заметка рассказывала о том, что просмотр романтических фильмов тоже согревает от одиночества: Романтика согревает.

Все это действует подсознательно – мы можем не подозревать об этом сознательно. Однако теперь, зная об этом, мы сознательно может влиять на свое состояние, и состояние других.

Теперь понятна одна из причин, почему девушки любят смотреть романтическое кино, принимать ванну и спать с плюшевым мишкой. И правильно делают – это полезно и согревает, избавляет от чувства одиночества и делает их добрее. Проверено экспериментальной когнитивной психологией.

Bargh, J., & Shalev, I. (2011). The substitutability of physical and social warmth in daily life. Emotion. DOI: 10.1037/a0023527.

Tai, K., Zheng, X., & Narayanan, J. (2011). Touching a teddy bear mitigates negative effects of social exclusion to increase prosocial behavior. Social Psychological and Personality Science, 2 (6), 618-626, DOI: 10.1177/1948550611404707.