Мы живем в ярком и шумном мире, в котором наши зрительные и слуховые системы засыпаны информацией. Но как насчет обоняния? Можем ли мы чему-нибудь научиться, изучая обоняние?

Нам очень легко описать кому-нибудь картину, одежду, в которой вчера был ваш коллега, или вашу новую любимую песню. Казалось бы, наша языковая система очень эффективно работает с нашими системами восприятия. Ранние психолингвисты предположили, что знания, полученные через зрение, и знания, полученные через лингвистический ввод, были представлены аналогичным образом, что облегчало разговор о зрении. В соответствии с этой идеей, пространственные представления, полученные из видения, и пространственные представления, полученные из языка, оказались сопоставимыми. В одном исследовании участники изучали пространственные схемы через визуальное восприятие или пространственные описания, а затем выносили суждения о направлении и расстоянии относительно пространственных представлений. Результаты показали, что участники показали одинаковые результаты как в визуальных, так и в языковых условиях.

В отличие от зрения, обоняние не так сильно связано с языком. Вы легко можете описать вчерашние посиделки с друзьями – кто во что был одет, кто что делал, но в вашей речи может совсем не быть слов, связанных с обонянием.

Люди без тренировки могут правильно назвать запах только примерно в 50% случаев, даже обычные повседневные запахи, такие как кофе и арахисовое масло. Этот недостаток именования весьма шокирует по сравнению с легкостью именования визуальных объектов. Отвлекитесь на минутку, осмотритесь, и представьте себе, что вы можете назвать только половину предметов и объектов, которые вы видите. Если такое произойдёт – это сигнал задуматься о серьёзных нарушениях. Часто это может быть перенесенного инсульта.

Но если услышать, прочитать или произнести слово «корица», то обонятельная кора мгновенно активируется, и отличить корицу становится сразу легче.

По сравнению со зрением, обоняние более «невыразимо» — обонятельные переживания действительно труднее передать словами. В английском и других языках, на которых говорят на Западе, существует очень мало слов, которые могли бы говорить только о запахах. Мы можем сказать про что-то «вонючее» или «ароматное», но трудно найти конкретные слова запаха, которые дали бы вам больше информации о запахе, кроме его приятности.

Считается, что приятность — это главное измерение, с помощью которого воспринимаются запахи, но на самом деле это ограничивает количество способов, которыми мы можем говорить о запахах. Вместо этого многие люди прибегают к разговору об источнике запаха, например, «пахнет бананом», «пахнет фруктами», что, следовательно, активирует другие концептуальные ассоциации с этим объектом, такие как форма и цвет.

Было высказано предположение, что из-за ограничений в мышлении и разговоре о запахах восприятие запахов и суждения могут быть легко сформированы вербальными ярлыками и визуальной информацией. Язык должен влиять на обоняние больше, чем другие модальности восприятия, потому что мы не можем видеть запахи, мы не можем легко локализовать их в пространстве и не можем легко их идентифицировать. Поэтому вместо этого мы ищем любую другую информацию в окружающей среде, например, язык, чтобы сообщить о восприятии запаха. Было показано, что присвоение запаху названия помогает различать запахи, например, определять, являются ли два запаха одинаковыми или разными. Язык также может изменить восприятие запаха. Простое обозначение того же запаха как «сыр» по сравнению с «запахом тела» может привести к различиям в оценках приятности. Аналогичным образом ученые обнаружили, что явная маркировка ароматов унисекс как мужских или женских заставляет участников воспринимать аромат как более мужской или женский. Эти эффекты были описаны как «обонятельные иллюзии».

Как это соотносится с влиянием языка на зрение? Множество исследований предоставили доказательства того, что язык может влиять на зрительное восприятие. Например, мы быстрее можем различать цвета или формы, если у них разные имена. Ученые обнаружили, что отличить цветную цель от отвлекающих факторов было легче, когда у отвлекающих факторов было другое название цвета, например, синяя цель с зелеными отвлекающими элементами, чем когда они были одинаковыми, например, зеленая цель с зелеными отвлекающими элементами, даже несмотря на цветовое расстояние между ними.  Точно так же обнаружили, что визуальный поиск цели среди отвлекающих факторов был проще, когда объекты были помечены как «2» и «5», по сравнению с отсутствием словесных меток.

Таким образом, язык может облегчить визуальную обработку. Но может ли язык изменить воспринимаемую идентичность визуального объекта так же, как запахи? Все мы знаем визуальную иллюзию вазы Рубина, в которой в один момент визуально воспринимаются два лица, в следующий момент — ваза. В этой иллюзии мы можем контролировать, какую интерпретацию мы видим, размышляя о каждой конкретной концепции.

Запах и мозг

Мы знаем об обонятельной коре меньше, чем знаем про другие чувства восприятия. Есть указание на то, что первичная обонятельная кора имеет подобласти, по-разному реагирующие на приятные запахи и неприятные запахи, и что разные области обрабатывают качество запаха в зависимости от структуры запаха, но организация обонятельной коры не была нанесена на карту топографическим способом, сопоставимым со зрением. Фактически, было высказано предположение, что запахи могут обрабатываться комплексно, а не отдельными компонентами. Картирование организации первичной обонятельной коры становится более проблематичным, потому что структурно связанные запахи могут иметь разные запахи, но структурно различные запахи могут пахнуть одинаково. Это говорит о том, что связь между ощущением запаха и восприятием запаха непредсказуема.

Есть и другие характеристики, которые отличают обонятельное восприятие и язык от зрения. Во-первых, важно расположение обонятельной коры. Обонятельная кора головного мозга расположена очень близко к лимбической системе и хорошо связана с системами эмоций и памяти. Эта близость к эмоциям и памяти может привести к тому, что люди будут иметь сильные эмоциональные реакции на запахи, а запахи могут быть мощными триггерами автобиографических воспоминаний, с воспоминаниями более эмоциональными, чем автобиографические воспоминания, вызванные другими модальностями. В то время как визуальные объекты легко интегрируются с семантической информацией, которая является неотъемлемой частью значения слова, объекты запаха вместо этого наделены эмоциями и воспоминаниями.

Другой важный факт об организации обонятельной системы касается ее связи с языковой системой мозга. Считается, что запах и язык «плохо связаны». На нервном уровне обонятельная кора более «напрямую» связана с языковыми областями мозга: интеграция лингвистической и обонятельной информации происходит только в третьем синапсе рецепторного нейрона. Но это означает, что по сравнению с визуальной информацией, которая обрабатывалась на нескольких корковых и подкорковых уровнях, информация об запахе обрабатывается меньше и становится более грубой к тому времени, когда она достигает лингвистической информации. Поэтому она гораздо менее проработана, чем визуальная информация, что впоследствии затрудняет поиск слов. Поскольку обонятельная информация принимается грубым зерном, более вероятно, что для наименования активируются широкие категории, например, фрукты, а не конкретное качество запаха или исходный термин, например, лимон.

Запах в разных культурах

Недавняя работа подчеркнула важность кросс-культурных исследований взаимоотношений языка и восприятия. Несоответствие между визуальным языком и восприятием и обонятельным языком, и восприятием может быть просто западной проблемой. На Западе запахом пренебрегают. Мы редко говорим о запахах и делаем все возможное, чтобы избавиться от запахов из окружающей среды. Психологи обнаружили, что в 13 различных языках и культурах глаголы видения преобладали в разговоре о чувствах, а глаголы обоняния встречались реже во всех языках, кроме одного. Тем не менее, в некоторых незападных культурах мира разговоры о запахах являются обычным явлением, и языки таких культур на самом деле предоставляют достаточно средств, чтобы точно говорить о запахах. Например, говорящие на языке джахаи на Малайском полуострове так же хорошо говорят о запахах, как и о цветах. Язык джахаи содержит ряд конкретных абстрактных терминов запаха, сравнимых с терминами цвета, например, красный, синий, в том смысле, что они не относятся к конкретным источникам запаха, например, лимон, корица, а абстрактны по ряду запахов. Термин cŋɛs, например, используется для запахов с «острым» запахом, таких как бензин, дым и помет летучих мышей. Таким образом, носители языка лучше подготовлены к разговору о запахе, чем носители западных языков, у которых мало терминов для описания запаха. Для людей, принадлежащих к культуре джахаи, запах — неотъемлемая часть их повседневной жизни, отраженная в их культурных традициях и идеалах. Это поднимает вопрос, в какой степени опыт и культурные обычаи могут влиять на язык и восприятие. В соответствии с этим, данные экспертов (например, винологов) показывают, что наименование запаха может быть сформировано с учетом соответствующего опыта.

Зачем изучать обоняние?

Итак, что обоняние может рассказать нам о языке и восприятии в целом? Поскольку обоняние является менее доминирующей модальностью в повседневных взаимодействиях, оно может выявить различия языка и процессов восприятия для более игнорируемой модальности. Отражается ли частота использования и полезность обоняния и зрения в способах обсуждения этих модальностей и их уязвимости перед языковым влиянием? Возможно, обонятельный язык и восприятие просто «достаточно хороши» для того, для чего нужно обоняние. Интегрируя результаты обонятельной области в теории языка и восприятия, мы можем выявить общие механизмы. Кроме того, можно делать прогнозы между эффектами восприятия языка и глубиной коркового анализа — о зрении легче говорить, и оно более устойчиво к языковому влиянию, поскольку оно обрабатывается на более детальном, естественном уровне. Корковые и подкорковые связи также могут играть важную роль в языке и восприятии, при этом запахи более подвержены воспоминаниям или эмоциональной информации, а зрение — семантическим ассоциациям. Наконец, изучение межъязыковых различий и различий в культурных практиках может дополнительно прояснить факторы опыта, которые могут формировать обонятельное и зрительное познание. В целом, обнаружение сходства и различий между модальностями восприятия может «рассказать нам кое-что фундаментальное об ограничениях на то, как сознание и рассуждение могут патрулировать нашу внутреннюю жизнь».

Это редактированная версию эссе Лауры Спид из Университета Неймегена, Нидерланды.
Speed, L. J. (2016). The knowing nose. The Psychologist, Vol.29.

В этом могут помочь эфирные масла и парфюмерия, считает замдиректора по клинической работе Московского НИИ эпидемиологии и микробиологии Роспотребнадзора Татьяна Руженцова.

«С самого начала пандемии исследователи изучали влияние различных препаратов на восстановление обоняния. Ни по одному из них не было получено абсолютных доказательств эффективности. Наиболее действенными оказались тренировки с помощью разных эфирных масел, парфюмерии, продуктов, имеющих ярко выраженный аромат, что можно использовать для восстановления», — сказала она.

Руженцова отметила, что о наличии этого симптома нужно также сообщить врачу. По ее словам, длительная потеря обоняния может быть одним из проявлений вирусного или иммунного поражения нервной системы.

«На основании осмотра и оценки симптоматики врач определить необходимость проведения дополнительных обследований и терапии.

Однако, стоит отметить, что у некоторых пациентов вследствие индивидуальных особенностей восстановление затягивается на длительный период — до полугода и более — без каких-либо сопутствующих отклонений», — сказала она.

Источник 

Кратко: используя свое обоняние. Чтобы узнать, как – читайте дальше.

Запахи неразрывно связаны с памятью. Автор Мэгги Даунс исследует, что делает ароматы такими стойкими и как мы можем уловить более сильные впечатления от путешествий.

Мягкий шарф с золотыми нитями в моих руках хранит секрет. Когда я зарываюсь носом в ткань и глубоко вдыхаю, меня встречает Красное море. В одно мгновение я переношусь в безмятежную приморскую хижину на Синайском полуострове Египта.

Не буквально, конечно. Я все еще стою в своей коробчатой квартире в залитом солнцем Палм-Спрингс. Но этот шарф переносит меня в то место, где я путешествовала в 2011 году. На фоне бурных событий «арабской весны» мне было трудно покинуть страну. Тогда меня познакомили с бедуином по имени Абдулла, который отвез меня в лагерь своего друга в Нувейбе. Он нашел для меня безопасное место для ночлега — уютную соломенную хижину в двух шагах от шелковистой ряби воды — и договорился со своим другом, чтобы тот посадил меня на паром до Иордании на следующее утро.

В ту ночь мы с Абдуллой сидели, скрестив ноги, на берегу. К тому времени уже стемнело, луна стала спелой и мандариновой. Мы оба были голодны, поэтому он приготовил импровизированный ужин из фруктового коктейля, булочек для хот-догов и завернутых в фольгу кубиков плавленого сыра. Когда я призналась, что меня пугает неопределенность ситуации, Абдулла пообещал, что я буду в безопасности. Затем он научил меня арабской пословице о связи, которая образуется между людьми, обедавшими вместе: «Между нами хлеб и соль». Это значит, что мы питались за одним столом; теперь у нас есть связь.

Когда он уходил, Абдулла подарил мне шемаг, который был намотан вокруг его головы.

Аромат, вплетенный в ткань, — это мускусный шампунь, морской воздух, солнечный свет, сладкая трава. Но в этом аромате есть и комфортное качество, как будто обнимаешь давнего друга. Он пахнет доверием.

Спустя десятилетие этот аромат все еще может вызвать в памяти тот момент времени.

Запахи привязывают нас к нашим впечатлениям от места — будь то теплый, бульонный запах киоска Том Ям в Бангкоке или гладкий, кожаный аромат роскошного лобби отеля — и делают их самым лучшим сувениром. В конце концов, запах бесплатен, доступен и может сохраняться дольше, чем сувениры.

Причина такой силы этих воспоминаний кроется в том, как устроен наш мозг. Все сенсорные данные от осязания, вкуса, зрения и слуха сначала проходят через таламус, который действует как ретрансляционная станция, передавая информацию в мозг. Обоняние — единственное чувство, которое напрямую и без промедления направляется в передний мозг, ту самую область, которая отвечает за эмоции и память.

Запах связывает нас с нашими ощущениями места.

Именно поэтому запахи, хотя и кажутся мимолетными, могут быть более выразительными, чем фотографии или видео. Физиологически мы испытываем висцеральную реакцию на запах, и многочисленные исследования показали, что воспоминания, вызванные запахом, более эмоциональны, чем воспоминания, связанные с другими органами чувств.

«Эти ассоциации жестко заложены в нас», — говорит Саския Уилсон-Браун, основатель Института искусства и обоняния в Лос-Анджелесе, некоммерческой организации, которая занимается просвещением людей в области запахов и поддерживает экспериментальные проекты по созданию ароматов. «Единственное, что я могу назвать эквивалентным, это музыка, например, когда вы слышите песню в определенный момент вашей жизни, и каждый раз, когда вы слышите эту песню снова, вы испытываете то чувство [связанное с тем предыдущим моментом времени]».

Но запах еще более абстрактен, чем музыка, продолжает она. «В запахе есть какая-то неосязаемость, которую мы не можем выразить словами, как в песне», — говорит она. «Это чувство, по сути, самое близкое к путешествию во времени, которое с легкостью переносит нас через годы и километры».

Запах также влияет на наш опыт. Никто не знает этого лучше, чем доктор Кейт Маклин, дизайнер и исследователь из Кента, Англия, которая создает сенсорные карты городов на основе обонятельного ландшафта — или, как она его называет, запахового ландшафта — и проводит международные «обонятельные прогулки» по всему миру от Манхэттена до Марселя.

Во время «прогулки по запахам» участники медленно передвигаются по городу, а Маклин ведет их, вдыхая запахи зданий, растений и даже мусорных баков. Это происходит на разных этапах, таких как

улавливание запахов: регулярное дыхание и обнаружение ароматов, проходящих мимо носа,

охота за запахами: более глубокое, более целенаправленное вдыхание запахов через нерегулярные промежутки времени и

свободное обоняние: сочетание того и другого.

После этого Маклин ведет группу через анализ опыта прогулки по запахам, помогая участникам визуализировать запахи, обсудить их интенсивность и найти язык для объяснения запахов помимо буквального обоняния.

Подобно шарфу Абдуллы, который представляет собой амальгаму запахов, участники обонятельной прогулки часто обнаруживают сложные запахи, сочетающие несколько элементов в одном запахе. Один из участников обонятельной прогулки сказал, что затхлое британское муниципальное здание, заполненное пыльной бумагой, пахнет «местным правительством»; другой описал разнообразие запахов в сингапурском районе как «тяжелую жизнь»; подземный переход в Киеве вызвал запах «воды от вареных сосисок».

Добавление сложности: Обонятельный мир быстротечен, поэтому обонятельный пейзаж никогда не бывает фиксированным. Местность будет пахнуть по-разному в зависимости от сезона, погоды, времени суток, даже от того, кто проходит мимо с бутербродом с фрикадельками. Кроме того, ни у одного человека нет одинаковых ощущений от запаха.

«В итоге вы получаете постоянно меняющуюся вещь, зависящую от точки зрения каждого человека», — говорит Маклин. «Кто-то с другой генетической структурой или даже кто-то с другим ростом будет иметь другое впечатление от места2.

Несмотря на то, что ароматический пейзаж у каждого человека разный, акт сбора запахов позволяет понять, что делает место уникальным, потому что помогает нам его изучить: Как город справляется со своим мусором? Что производится на заводах? Какие продукты нравятся людям? Какие местные растения и цветы? Каковы основные виды транспорта?

Это то, что открывает нам то или иное место, в конечном итоге формируя наши воспоминания о путешествии. Помимо запаха, мы наполняем запах смыслом.

«Вместо того чтобы просто описать вещь, которую вы почуяли — например, я почувствовал запах резиновой шины велосипеда, — вы получаете нечто невероятно богатое2, — говорит Маклин. «Запахи придают месту повествование».

Как создать свои собственные воспоминания о запахах

1. Выделите около 30 минут на прогулку с запахами. Помните, что есть разница между дыханием и обонянием.

«Одно — это телесная функция, другое — сознательное действие», — говорит Маклин. «В любом случае, вы должны уметь распознавать запахи, но принюхивание усиливает обонятельный эпителий, который находится в полости носа и улавливает молекулы запаха, поскольку вы активно вдыхаете больше воздуха».

2. Постарайтесь сделать другие органы чувств второстепенными. Закройте глаза — это поможет отделить визуальное восприятие от запаха.

«Делать это очень утомительно, но с практикой становится легче», — говорит Маклин.

3. Когда вы почувствуете интересный запах, спросите у местных жителей, что это такое и откуда он взялся. Также подумайте о своем опыте, связанном с этим запахом.

Маклин советует задавать себе вопросы типа: «Если бы этот запах был цветом, какого цвета он был бы? Как вы ощущаете этот запах, ударил ли он вам прямо в нос? Или он мягко вдыхался? Был ли это резкий, острый запах? Был ли он мягким, округлым?»

4. Чувствуете запах, который кажется вам неприятным? Смиритесь с этим. «Вы просто должны оседлать его. Это как волна, на которой вы находитесь. Ты позволяешь ей обрушиться на тебя и двигаться дальше», — говорит Саския Уилсон-Браун. «В каком-то странном смысле, вы можете принять это».

Источник

Пандемия изменила то, как люди хотят, чтобы пахли они сами, их одежда и их дома. Скоро это будет решать искусственный интеллект.

До пандемии в Америке было популярно пахнуть сладко: растущая тенденция к использованию фруктовых или карамельных, ароматов в потребительских товарах, таких как шампунь или стиральный порошок, стала заметной. Что именно послужило толчком к появлению этого запаха, неясно.

Но есть признаки сдвига. Пандемия Ковид-19 изменила то, как люди хотят, чтобы пахли они сами, их одежда и их дома, и не только в Америке. Теперь люди хотят верить, что все, к чему они прикасаются, безупречно чисто, даже антисептически. Вяжущая вездесущность спирта для растирания закрепилась в общественном обонятельном сознании, сидя рядом с цитрусовыми, ментоловыми и тому подобными запахами в качестве символа гигиены.

Запахи, которые нравятся людям, постоянно меняются — скорее постепенно, чем сейсмически, но с огромными последствиями для бизнеса. Редко мы задумываемся о том, как сильно пахнет наша окружающая среда и продукты, которые мы в ней потребляем. Но почти все пахнет.

На окраине Женевы, между пригородами Вернье и Сатиньи, находится доказательство того, насколько прибыльными могут быть запахи. Это «Силиконовая долина запахов», — говорит Жильбер Гостин, генеральный директор компании Firmenich, одной из двух расположенных здесь компаний, которые доминируют в мире запахов. Другая — Givaudan. IFF, третий гигант сектора, базируется в Нью-Йорке.

Как Givaudan, так и Firmenich имеют 10-летний совокупный годовой темп роста доходов около 5 процентов. Пандемия почти не повлияла на этот показатель.

Обе компании жестко конкурируют между собой. Запаховый шпионаж реален, а клиентура компаний окружена кодексом молчания. И Givaudan, и Firmenich любят хвастаться своим технологическим мастерством и умными вещами, которые они делают. Это относится и к продуктам питания, за что веганы всего мира должны сказать им большое спасибо. Firmenich любит хвастаться тем, что в 2020 году благодаря своим подсластителям и усилителям вкуса удалила из продуктов питания 1,2 млрд. калорий.

Усилия, на которые они идут, требовательны, почти как у Вилли Вонки. В их лабораториях под Женевой есть целые комнаты, заполненные десятками стиральных машин, в которых различные моющие средства и ароматы испытываются на регулируемых комплектах нижнего белья, полотенец и футболок. В других комнатах стоят сушильные стеллажи, чтобы увидеть, как пахнут новые ароматы при высыхании белья.

Но настоящее преимущество этих компаний заключается в том, что они знают, чего хотят их клиенты. Когда речь идет о том, чтобы опередить медленные, скрытые изменения в желаниях глобальных потребителей в отношении запахов, данные бесценны.

В прошлом месяце компания Firmenich запустила свой портал scentmate.  Клиентам больше не нужно общаться с дорогим парфюмером, чтобы выяснить, как должна пахнуть их новая свеча, стиральный порошок или увлажняющий крем. Они могут просто загрузить на портал свои предпочтения, и алгоритм выдаст рекомендации.

Это особенно актуально в условиях глобализации, которая является ключевым фактором роста сектора. Все большее значение приобретает степень адаптации продукции к местным культурным вкусам и ожиданиям. Ароматы, напоминающие о высушенной на воздухе одежде и городском пейзаже, могут быть совсем другими в Англии, чем, скажем, в Таиланде.

Поэтому портал позволяет клиентам указывать и другие факторы, такие как география и цена, чтобы рекомендовать ароматы в соответствии с потребностями. Это подкрепляется постоянным потоком данных о потребителях, собранных с помощью панелей тестирования по всему миру. Компания Givaudan также считает, что данные и оцифровка жизненно важны для преобразования способов подачи и продажи своих ароматов.

Эти большие данные о запахах могут показать, например, что гвоздика становится более популярным ароматом среди хипстеров восточного Лондона в элитной косметике — и что исторически этот рынок лидирует в предпочтениях ароматов в Берлине среди аналогичной демографической группы.

Все это не означает, что искусство парфюмеров закончилось. В тонком аромате носы парфюмеров Силиконовой долины должны находить все более необычные и агрессивные запахи. Уникальность и оригинальность являются признаками элитного статуса. Настолько, что даже «животные» и «фекальные» запахи проникают — пусть и в небольших количествах — в новые дорогие ароматы, сказал мне один парфюмер. Scentmate не смог этого предсказать.

Это также может рассказать нам о том, как ИИ и большие данные будут влиять на нашу жизнь в более широком смысле. В будущем большой социальный разрыв может произойти между теми, кто может позволить себе быть оригинальным, и теми, чьи вкусы формируются алгоритмами.

Источник 

Чувства вкуса и обоняния работают согласованно. Обоняние жизненно важно для здоровья человека не только потому, что вдыхание приятных ароматов может обеспечить комфорт и снять стресс с помощью ароматерапии и помочь вызвать важные воспоминания, но и потому, что обоняние позволяет человеку определить опасность дыма, газа, испорченных продуктов и многого другого. Национальный институт по проблемам старения утверждает, что с возрастом обоняние может ослабевать, и это также влияет на вкус. Клиника Майо говорит, что некоторая потеря вкуса и обоняния является естественной и может начаться уже в 60 лет.

У взрослого человека около 9000 вкусовых рецепторов, воспринимающих сладкий, соленый, кислый, горький и вкус умами, или вкус глутаматов. Многие вкусовые ощущения связаны с запахами, которые начинаются с нервных окончаний в слизистой оболочке носа. Medline сообщает, что с возрастом количество вкусовых рецепторов уменьшается, а оставшиеся вкусовые рецепторы могут начать сокращаться. Чувствительность к пяти вкусам также начинает снижаться. Это может затруднить различение вкусов.

Аналогичным образом, особенно после 70 лет, обоняние может ослабевать из-за потери нервных окончаний и уменьшения количества слизи в носу. В сочетании с сокращением этих важных сенсорных нервов в носу и на языке потеря обоняния и вкуса может сильно повлиять на повседневную жизнь.

Изменения в этих чувствах могут способствовать появлению чувства депрессии, снижению удовольствия от еды и вызвать вредные состояния, такие как экстремальная потеря веса из-за отсутствия интереса к еде или проблемы, связанные с чрезмерным употреблением соли или сахара.

Хотя в этом часто виновато старение, потеря обоняния и вкуса также может быть связана с ранними симптомами болезни Паркинсона или болезни Альцгеймера. Лечение рака, лекарства, недостаток слюны, простуда, грипп и другие факторы могут способствовать потере чувствительности. Изменение лекарств или лечения может помочь.

И, конечно же, надо тренировать свое обоняние, и делать это самым эффективным образом, как предлагаем мы.

«В конце концов, важны не годы жизни. А жизнь в ваших годах». Авраам Линкольн

Источник