Японский психолог Шигеру Ватанабе уже давно интересуется вопросом, как животные смотрят на картины и могут ли они отличать одну от другой.
Ранее, исследования показали, что обезьяны-капуцины, сурикаты и вороны предпочитают повторяющиеся симметрические паттерны. Яванские воробьи предпочитают кубизм импрессионизму. Голубей научили отличать картины Моне от картин Пикассо, Ван Гога от Шагала, и японскую живопись от импрессионизма. У птиц, как и у людей, зрительная система развита довольно хорошо. В недавнем исследовании Ватанабе взялся за мышей (Watanabe, 2013): считается, что у грызунов зрение используется в меньшей мере, чем у людей и птиц. Что покажут они?
Подобрав по 15 картин каждого художника:в одном эксперименте — Ренуара и Пикассо, в другом — Кандинского и Мондриана, психолог выработал условный рефлекс у разных мышей на каждую картину, использованную в эксперименте, с помощью морфия. То есть, мышь научили смотреть на Кандинского и получать за это морфий. Затем, уже в ходе эксперимента, ей показывали две картины — Кандинского и Мондриана, и ей предстояло отличить одного от другого. Еще сложнее: отличить одну картину Пикассо от другой.
Что выяснилось: мыши все же могут различать одного художника от другого, и его картины между собой (не особенно хорошо, но всё же). Вопрос — что позволяет им это делать? Мышь может отличать один визуальный стимул от другого, если между ними есть достаточная психофизическая разница. Мышь видит бессмысленные для нее визуальные паттерны, и если с картинами Ренуара ей полегче, то совсем трудно с картинами Пикассо, и уже совершенно невозможно у Мондриана и Кандинского.
Мне кажется, Ватанабе был слишком суров с мышками — он мог дать им что-то более вменяемое. В начале статьи картина Пита Мондриана Композиция II в красном, синем и желтом, 1930 г. Я использовал ее в прошлом году в пилотном эксперименте, и ниже вы видите тепловую карту фиксаций глаз 30 человек — слева оригинал, а справа — измененную, где красный с синим поменялись цветами.
Есть отличия в том, как люди смотрят на одну и другую, безусловно, но почему они образуются, надо разбираться. Люди, что уж говорить о мышах, не могли вспомнить отличия одной картины от другой, а некоторые уверяли меня, что эта картина была показана два раза. Впрочем, я не давал им наркотиков.
Watanabe, S. (2013). Preference for and discrimination of paintings by mice. PLoS ONE, 8(6), e65335. doi: 10.1371/journal.pone.0065335.
Как вы думаете – картина в начале статьи написана человеком, или сгенерирована на компьютере? Как от ответа на первый вопрос изменится ваша эстетическая оценка картины, и представляет ли она из себя художественную ценность? В апрельском номере журнала Behavioral and Brain Sciences вышла большая статья о понимании и оценке искусства, с точки зрения нейронауки. Статья сопровождается комментариями 27 ученых. У меня только сейчас дошли руки пробежаться по статье, чтобы понять, в какие дебри мы сунулись с исследованием искусства, с помощью ай-трекера.
В одном исследовании ученые показывали участникам эксперимента в камере томографа 200 абстрактных картин. Людям сказали, что половина картин из музея, а другая – сгенерированная на компьютере. В самом деле так и было, но ученые меняли «происхождение» картин, и люди видели в половине случаев не то, что было сказано. Музейная абстракция понравилась людям больше. (Kirk, et al., 2009). Одна из картин, использованных в исследовании – слева.
После нескольких пилотных экспериментов мы решили начать большое исследование картин, знаменитых и неизвестных, старинных и современных, разных стилей и жанров, с множеством гипотез.
Как вы видите, есть различия, но предстоит еще внимательнее изучить, в чем именно они заключаются: картина не простая, сами понимаете.
