Чтобы разобраться, желательно, окончательно, с этими феноменами, психологи (Hansen и Wänke, 2009) создали дизайн следующего эксперимента. Сначала участников эксперимента просили сжать ручной эспандер доминантной рукой, и как только они это делали, экспериментатор вставлял губку и засекал время. Как только губка падала (рука разжималась), секундомер останавливали. Разумеется, ожидалось, что люди будут отличаться по силе мускулов, и это требовалось, чтобы замерить разницу между длительностью до и после эксперимента.

Далее, как и в предыдущих экспериментах, людей просили в течение 6 минут, написать короткое эссе о типичном поведении и характеристиках спортсмена (в экспериментальном условии) и постоянно неработающего человека (в контрольном условии). Затем  дали анкету с утверждениями вроде: “Я уверен, что я могу ходить в фитнес-клуб, даже если мои друзья и семья не делают этого”, “Мне нравится заниматься моим любимым спортом регулярно, даже если я не получаю поддержки от других за свои усилия” и тому подобное. Нужно было оценивать согласие с утверждением по шкале. После этого участники эксперимента проделали тот же тест по сжатию эспандера на время.

Что показали результаты:  во-первых, разница во времени между первым тестом на сжатие эспандера и вторым у двух групп была существенна. Смотрите график. Отрицательная величина означает, что люди, инструктированные мыслями о безработном, могли удерживать экспандер сжатым меньше по времени, чем те, кто думал о спортсмене. Интересно, что статистически значимой разницы между временем первого и второго теста у людей, думающих о спортсмене, не было, а у людей, думающих о безработном, она была. Иными словами, думать об апатичном, не стремящемся к изменениям человеке без постоянной работы производит худший результат, чем думать об образе настойчивого, стремящегося к победе и упорного спортсмена.

В целом, все эксперименты этой серии показали, что определенным образом думая о хорошем, позитивном образе, мы меняем веру в свои собственные силы. Образ профессора заставляет нас верить в наши интеллектуальные возможности, образ спортсмена – в стремление к победе, и, напротив, образы и стереотипы не столь позитивные – как постоянно безработный, уборщица или секретарь уменьшают нашу веру в свои силы. А затем эта вера меняет и измеримые наши характеристики и наше поведение. Сам процесс влияния стереотипа/образа на наше поведение, тем не менее, остается неясным. Возможно, думая о позитивных, энергичных и способных других, мы готовим и мотивируем себя для контакта с такими людьми, становясь сами ближе к ним по характеристикам и поведению. А может быть, это один из процессов социального обучения, когда мы учимся становиться другими, анализируя, наблюдая и представляя их. Так что, если вы хотите достичь чего-то, что вам не удается или вы никогда раньше не делали, подумайте несколько минут о тех, кто уже это сделал.

Hansen, J., & Wänke, M. (2009). Think of capable others and you can make it! Self-efficacy mediates the effect of stereotype activation on behavior. Social Cognition, 27(1), 76-88.

Продолжая эксперименты, Hansen и Wänke (2009), сначала оценили стереотипы нескольких профессий, опрашивая студентов. Выяснилось, что уборщица считается наименее интеллектуальной профессией, в особенности, по сравнению с профессором университета. Неважно, что мы знаем весьма умную уборщицу и непроходимо тупого профессора – это же стереотипы, которые устойчивы и широко распространены.

Отталкиваясь от этого, одной группе участников эксперимента было предложено описать поведение и типичные черты профессора, а другой группе – уборщицы. Те из участников эксперимента, которые знали кого-то лично из этих категорий, были исключены из исследования, потому что в этом случае стереотипы могут не работать.

Психологи предварительно отобрали, экспериментальным путем, из 100 вопросов 42 таких, которые были признаны не самыми сложными и не самыми легкими. Вопросы – фактически такие же, как мы можем видеть в бесчисленных телешоу – вопрос, и надо выбрать один из четырех ответов. И “скормили” эти вопросы участникам этого эксперимента. После каждого ответа человек должен был ответить, насколько он уверен в нем. Это так называемая калибровка. Хорошо иметь, например, 70% правильных ответов и 70% уверенности в них. Плохая калибровка, когда ответив правильно на 10% вопросов, люди выдают 100% уверенность. И также не очень здорово, когда ответив правильно на 90% вопросов, человек выдает 20% уверенности.

Результаты теста  — на графике ниже. Интересно, что уверенности в правильности ответов также было больше у тех, кого стереотипировали профессором.

Смотрите, что получается: уверенность в своих силах приводит к лучшим результатам. Для некоторых людей, воспитанных всякими коучами, это кажется нормальным, однако причинно-следственная связь должна быть обратной – у человека с активированным высокоинтеллектуальным стереотипом возникают лучшие результаты, и следовательно, возникает больше уверенности в свои силы.

Впрочем, есть основания видеть именно такую, нелогичную связь, по следующим причинам: во-первых, люди не получали обратной связи о своих успехах, и тем не менее, уверенности было больше, во-вторых, несколько видов анализа данных показали, что влияние стереотипа на аккуратность в ответах и уверенности в них было независимо.  И все же, это странно, и разумеется, это надо было проверить. Продолжение завтра.

Hansen, J., & Wänke, M. (2009). Think of capable others and you can make it! Self-efficacy mediates the effect of stereotype activation on behavior. Social Cognition, 27(1), 76-88.

Верите ли вы в себя? Ключевое слово здесь – “верить”. Верить – это загадочная деятельность и способность нашего мозга, которая интересует лично меня на протяжении очень долгого времени. Помните, один персонаж жутких сказок говорил “если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице* сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас”. Однако ни эти сказки, ни многочисленные разговоры с фанатами этих сказок не дают ответа, как мы можем научиться верить именно так. Казалось бы, за пару тысяч лет, занимаясь этим профессионально, и потратив миллионы часов, можно было бы прийти к каким-то методам, не так ли? Увы, придется, как обычно, делать это самим.

Что мы знаем? Особенность веры заключается в том, что как только вы чуть-чуть засомневаетесь, она тут же исчезает. Поэтому одно из очевидных решений заключается в том, чтобы то, во что нам надо поверить, появилось в нас незаметно для нас, так, чтобы сомневаться в этом мы не могли. Это должна быть неосознаваемая инструкция или неосознаваемая активация определенной категории, которая обрабатываемая исключительно подсознательными процессами, неведомо для нашего сознания. Неведомая для сознания, и значит, не подлежащая сознательному критическому фактору.

Психологи университета в Базеле, в Швейцарии (Hansen & Wänke, 2009), выдвинули такую гипотезу: активация стереотипа, связанного с высокими интеллектуальными способностями, должна увеличить веру в эффективность собственных действий.

Участников эксперимента попросили помочь в формировании образа (стереотипа) для факультета психологии. Для этого им нужно было описать типичное поведение и характеристика профессора, в экспериментальной группе, и секретаря, в контрольной группе. Все это было замаскировано как часть двух исследований в одном, для того, чтобы не дать возможности людям построить связь между тем, что они делают сейчас и потом. На самом деле, такое описание и было неосознаваемым инструктированием, в надежде, что оно вызовет активацию стереотипа. Затем, перейдя к следующей, казалось бы, не связанной с предыдущим заданием, работе, участники должны были познакомиться с интеллектуальной игрой, Trivial Pursuit, и оценить, как они играли бы в нее. Оценка включала в себя достаточно вопросов, чтобы понять и измерить, как изменилось их представление о собственных возможностях. И на графике показана статистически значимая разница в оценке своих возможностей.

Когда мы думаем интенсивно о чем-то, то эти мысли изменяют наше самосознание – во всяком случае, некоторые аспекты стереотипов могут стать частью нас, на какое-то время. Ну, хорошо, верить в свои силы мы стали больше, а что с реальностью? Что толку с того, например, что вы поверите, что можете читать мысли людей? Таких людей уже достаточно. Нас же интересует не самообман, а реальные, практические и измеримые феномены. Продолжение завтра.

Hansen, J., & Wänke, M. (2009). Think of capable others and you can make it! Self-efficacy mediates the effect of stereotype activation on behavior. Social Cognition, 27(1), 76-88.

* смоковница — инжир, фига.

На фото: Christina Hendricks в роли офис-менеджера Joan Holloway в сериале Безумцы (Mad Men).

Я писал о том, что наша способность к самоконтролю или сила воли (хотя мне и не нравится этот термин) небезгранична. Любая мысленная деятельность (деятельность мозга) требует ресурсов, но самоконтроль, кажется, наиболее к ним чувствителен: как только энергия заканчивается, он начинает нас подводить быстрее, чем все остальные процессы. Говоря про энергию, мы говорим, естественно, про биологическую энергию, в виде углеводов, про глюкозу, топливо для мозга, а не про эфемерную спиритуальную ерунду.

Силовая модель саморегуляции говорит нам о том, что занимаясь самоконтролем, то есть, когда не выражаем эмоций, когда они стремятся вырваться, не едим что-то, что нам сильно хочется, мы физически истощаем свои ресурсы. Ситуаций такого рода довольно много: например, когда нас заставляют люди или обстоятельства вести себя определенным образом – так, сидеть на уроке, определенным образом, под присмотром строго учителя, должно временно уменьшать силу воли. С другой стороны, это тренирует ее. Но надо понимать, что способность после такой тренировки устоять перед чем-то вкусненьким реально уменьшена, на полчаса — час. Более того, желание съесть что-то энергетически богатое, с сахаром, может быть больше чем обычно.

Превосходный эксперимент по этой теме был проведен психологами из Университета Кентукки, США (Herbert, 2010). Он продемонстрировал, что самоконтроль – феномен биологического происхождения, присущий и другим животным, феномен, подчиняющийся биологическим законам. Психологи взяли группу тренированных собак, возрастом от 10 месяцев и старше, чистокровных и беспородных. Все собаки уже знали и любили играться с игрушкой, фотографию которой вы видите в начале. Она называется Tug—a—Jug, и позволяет собакам видеть, слышать и обонять вкусняшки внутри пластиковой бутылки, которую они крутят, вертят и кусают. Самое главное, собака может научиться вытряхивать и вытаскивать оттуда содержимое.

Половину собак просто пометили в клетки на 10 минут. Другая половина была вынуждена в течение этого же времени подчиняться командам – сначала им приказали сидеть, а затем стоять. Кто общался с собаками, знает, что 10 минут – это суровый срок для нормальной собаки.

А затем все собакам давали эту игрушку, которую, однако, изменили так, что вкусняшки оттуда невозможно было достать, как не пытайся. Собаки их видят, слышат и обоняют, но достать не могут. Те собаки, которые были вынуждены сидеть и стоять, сдались меньше чем через минуту. Те же, которые просто провели время в клетке, продержались в этой “пытке” больше две минуты. Экспериментаторы предположили, не без оснований (судя по результатам предыдущих экспериментов), что самоконтроль (сидеть и стоять по команде) истощил их энергетические ресурсы.

Тогда психологи сделали такой же эксперимент, с другой группой собак, только после исполнения команд, дали “истощенным“ собакам напиток с сахаром или напиток с подсластителем. Те из собак, которые получили сахарный напиток, боролись за невыполнимую миссию столько же, сколько и другие собаки. Напиток с заменителем сахара не произвел никакого эффекта на восполнение ресурсов.

Как уже говорилось,  методы восполнения ресурсов самоконтроля – сон, положительные эмоции и. как теперь выясняется, доставка энергии. Я уже писал о разнице между этими действием сахарозаменителя и сахара, и о том, что сама по себе доставка углеводов не может оказывать биологического воздействия так быстро, как мы наблюдаем. Таким образом, чтобы восполнить свою силу воли, достаточно просто прополоскать рот (не глотая) каким-то сладким напитком – наша нервная система отреагирует так, словно энергия действительно поступила, сразу. Понятно, что, в конце концов, энергия нам потребуется, но восполнить свою силу воли быстро и эффективно, и главное, без потребления калорий, можно именно так.

И становится понятно, за счет чего тренировки увеличивают силу воли, способность самоконтроля – не за счет какого-то увеличения резервов энергии  — у мозга нет таких возможностей, а за счет переведения каких-то действий в автоматические процессы. Автоматические процессы выполняются подсознательно, эффективно и экономично, потребляя гораздо меньше энергии.

Herbert, W. (2010). Dog tired: What mutts can teach us about self-control. Scientific American Mind, published online November 2, 2010.