Есть гипотеза, которая утверждает, что мы как вид отделились от своих предков в африканской саванне, где и прожили несколько миллионов лет. Мы жили небольшими группами, занимались охотой и собирательством. В соответствии с этой гипотезой, ученые предложили, что именно вид саванны будет казаться нам самым родным и привлекательным.

Ландшафт там выглядел и до сих пор выглядит так:
• Открытые пространства низкорослой травы, перемежающейся кустами и небольшими рощами.
• Наличие признаков воды или видимость ее в прямой видимости.
• Возможность просмотра горизонта как минимум в одном направлении.
• Присутствие животных и птиц.
• Наличие как цветов, так и фруктовых деревьев.

Такой ландшафт позволяет увидеть хищников и других врагов, а также дичь, обеспечивает защиту, питание и воду и создает чувство контроля над пространством. Что интересно, нам это действительно очень нравится.

В одном эксперименте ученые показывали пять видов ландшафта разным возрастным группам (8, 11, 15, 18, 35 лет и люди старше 70) и просили и ответить, какое из увиденных мест они хотели бы посетить или жить. Среди пейзажей были: восточноафриканская саванна, пустыня, тропический, хвойный и лиственный леса. Практически никому не нравилась пустыня, а люди старше 15 лет вызывали предпочтение к лиственным и хвойным лесам.

Самые интересные результаты были получены в группе детей восьми лет: они все предпочитали саванну как для жизни так и для посещения. Они никогда не были в подобных местах, и ученые предполагают, что это запрограммированное в мозге предпочтение. Это предположение называется гипотеза саванны. Как только мы взрослеем, нам начинают нравиться и другие пейзажи, в зависимости от места проживания. Эта гипотеза был подтверждена и в других экспериментах. Гипотеза саванны, возможно, — самая романтичная гипотеза в науке, потому что пытается ответить на один из самых интригующих смыслов нашей жизни – поиска своего места, своего дома и желания вернуться к своим корням.

Ученые пошли дальше, и выяснили, что нам также нравится совершенно определенный вид деревьев, именно тот, которые типичны для саванны. Обратите внимание на японские сады. Это – зонтичная акация (Acacia tortilis), дерево, которое вы видели на уроках географии в школе, в фильмах или даже в своих снах. Она — на фото в начале статьи.

Само наличие дерева – индикатор красоты и пригодности: если вы видите растущую акацию, это означает, что в этом месте есть всё, что нужно человеку для жизни.

Наши критерии красоты лица и тела человека, вероятно, запрограммированы. Такая же ситуация и с предпочитаемыми ландшафтами. Когда мы смотри на красивого человека или ландшафт, наш мозг показывает активацию одинаковых регионов. Если в человека нам нравятся большие глаза, полные губы и тонкая талия, то в ландшафте – обещание всех необходимых ресурсов, предсказуемость и свобода. Это позволяет выжить, и эволюция сказала нам, что если это помогает жить и продолжать свой род, то это красиво. Когда мы взрослеем и окунаемся в современную жизнь, эта программа в нашем мозге отчасти корректируется.

Так же, как мы начали заниматься улучшением своего вида с помощью парикмахерского и портновского искусства, косметики, и пластических операций, мы стремимся сделать красивее и среду, в которой мы живем. Обратите внимание, как японские садовники, в погоне за высоким эстетизмом, создают формы деревьев, которые похожи на деревья саванны – места, которого они никогда не видели!

Сады и цветы создают для нас атмосферу богатства природы, которое обещает нам все лучшее, чтобы мы жили, любили и продолжали свой род. Красота – это жизнь, а жизнь – красота.

PS. А у меня, как случайно выяснилось, просто сносит крышу от вида сельской местности южной Англии. Первый раз я заметил это еще в 90-х годах, а позже еще несколько раз ощутил это же — вот стоишь на дороге, смотришь на поля, луга и леса, и чувствуешь себя, как будто вернулся наконец-то домой после столетней разлуки. Последний раз вот стоял и думал: «да что ж это такое-то, твою мать?» Ни российский, ни средиземноморский ландшафт такого эффекта не производит. Странно.

Balling, J. D., & Falk, J. H. Development of visual preference for natural environments. Environment and Behavior, 1982. 14(1): pp. 5–28.

Chatterjee, A. (2014).The aesthetic brain: how we evolved to desire beauty and enjoy art. New York:Oxford University Press.

Han, K. T. An exploration of relationships among the responses to natural scenes: Scenic beauty, preference, and restoration. Environment and Behavior, 2010. 42(2): pp. 243–270.

Heerwagen, J. H., & Orians, G. H. Humans, habitats, and aesthetics. In The Biophilia Hypothesis S. R. Kellert & E. O. Wilson (Eds.). 1995, Washinton, DC: Island Press.

Kaplan, R., & Kaplan, S. (1989). The Experience of Nature: A Psychological Perspective, New York: Cambridge University Press.

Orians, G. H., & Heerwagen, J. H. Evolved responses to landscapes. In The Adapted Mind: Evolutionary Psychology and the Generation of Culture, J. H. Barkow, L. Cosmides, & J. Tooby (Eds.). 1992, : New York: Oxford University Press, pp. 555–580.

Synek, E., & Grammer. K. (1998). Evolutionary Aesthetics: Visual Complexity and the Development of Landscape Preference.

Любопытное исследование провели Эвилена Анастасиу и Пирз Митчелл из факультета антропологии и археологии Кембриджского университета. В руинах крепости Саранта Колонес (в переводе с греческого: сорок колонн) в Пафосе, на Кипре, они взяли образцы какашек из туалета.

В 1191 году корабль с Беренгарией Наварской, невестой английского короля Ричарда I Львиное Сердце, и его сестрой Джоаной, потерпели кораблекрушение у берегов Кипра, и оказались в руках короля Исаака Комненоса. Узнав об этом, в мае 1191 года, в ходе третьего Крестового похода, Ричард захватил остров, но вскоре продал его ордену Тамплиеров. Против них поднялось кровавое восстание, и они вернули остров Ричарду, который в мае 1192 года продал его королю Иерусалима Гаю де Лузиньяну, передавшему управление своего старшему брату, в последствии королю Кипра Амалрику I. Вот в эти времена кто-то из них и отдал приказ строить замок Саранта Колонес. Сколько продолжалось строительство — точно неизвестно, но в 1222 он был разрушен землетрясением и уже не восстанавливался с тех пор.

Фактически, замок использовался меньше 30 лет, и в этой связи представляет интерес как возможность изучить гигиенические условия и здоровье крестоносцев. В руинах остались несколько туалетов, и исследователи взяли образцы в одном из них. Ниже, на фото — этот туалет, построенный более чем 800 лет назад, как он выглядит сегодня.

Понятно, что несмотря на то, что замок был разрушен, туалетами могли воспользоваться и пастухи и прочие прохожие, но все же место осталось не загаженным. Во-первых, то что мы видим сегодня — результат раскопок археологами в 1960-80 годах, а туалеты вполне могли быть недоступными из-за завалов все прошедшие сотни лет. Во-вторых, до недавнего времени было убеждение, что это развалины храма, и только исследование 1957 года показало, что это замок: люди все же предпочитают не ходить по большому в таких местах. Там реально всё очень даже неплохо — я был на развалинах и видел состояние туалетов. Вот я там стою:

Археологи очистили землю в выгребной яме туалета, и взяли образцы как с поверхности, так и с глубины 10 сантиметров. В результате анализа выяснилось следующее:

• Паразитарный стресс в те времена был велик: были обнаружены яйца T. trichiura (круглый глист власоглав) и A. umbricoides (аскарида). Гигиена в те времена была не очень хорошая. Хотя, к слову, оба этих паразита — пожалуй, самые распространенные и в наше время.
• Контрольный образец почвы оказался негативным — означая, что паразиты действительно той эпохи, а не привнесены в более позднее время.
• Это оказались действительно испражнения человека: была вероятность того, что в дырку могли сливать экскременты домашних животных.
• Расположение туалета практически в центре замка говорит, что, с большой вероятностью, им могли пользоваться только европейцы, крестоносцы, но не наемные местные жители. Крестоносцы вполне могли привезти этих глистов на Кипр с собой. С другой стороны, эти же паразиты были найдены при раскопках на Кипре в других местах, в Хирокитии и Шилурокомбосе, а это эпоха докерамического неолита A (7-8 тыс. лет до нашей эры). Только будущие исследования могут сравнить образцы и ответить на этот вопрос.
• Паразитарная нагрузка на человека сама по себе опасна — паразиты перехватывают нужные организму человека витамины и другие вещества, снижая эффективность иммунной системы и повышая вероятность серьезными заболеваниями. Смертельно опасно это становится в периоды засухи и голода, когда паразиты вступают в яростную борьбу за выживание с хозяином за ограниченные ресурсы. Один из авторов исследования, Пирз Митчелл, является специалистом по средневековой медицине в ходе Крестовых походов, отмечает, что у крестоносцев 15-20% знати погибали от ран, полученных в сражениях, и такое же число — от инфекционных заболеваний и плохого питания. Что происходило с простыми солдатами записей не вели, но можно представить, что было всё похуже (Mitchell, 2004).

Как ни цинично это звучит, но рыцари в белых плащах погибали как в боях за Христа, так и от банальных глистов. Но всё-таки меня заинтересовало это исследование не из-за того, чтобы конце такое сказать. Что-то умилительно есть во всём этом, и жаль, что в окаменевших какашках им удалось найти только яйца аскариды, а не хотя бы какую-то монетку, для привычного романтического воображения о людях и жизни той эпохи.

Anastasiou, E., & Mitchell, P. D. Human intestinal parasites from a latrine in the 12th century Frankish castle of Saranda Kolones in Cyprus. International Journal of Paleopathology(0). doi: http://dx.doi.org/10.1016/j.ijpp.2013.04.003.

Mitchell, P.D., (2004). Medicine in the Crusades: Warfare, Wounds and the Medieval Surgeon. Cambridge University Press, Cambridge, pp. 143.

Киноиндустрия характеризуется сильной зависимостью просмотров (билетов в кинотеатр) от сезона. Типичный сбор за первые выходные – 40%, за первые четыре недели – 80%, и подать нужную картину к определенному моменту – задача чрезвычайно важная для любой студии. Один из факторов удачного сбора – подача картины к шести основным национальным праздникам, в США это: День Святого Валентина 14 февраля; День поминовения (Memorial Day), отмечаемый в большинстве штатов 30 мая; День независимости 4 июля; День труда в первый понедельник сентября; День благодарения в четвертый четверг ноября; и Рождество 25 декабря.

Другой фактор, который был исследован не так тщательно – зависимость сезона и погоды от количества проданных билетов, и, в частности, детализация этого фактора, например, зависимость жанра картины и погоды.

Ученые из Университета Науки и Технологии Гонконга и Университета Колорадо решили проверить гипотезу подобного рода (Hong & Sun, 2011). Они предположили, что физический холод подсознательно активирует необходимость в психологическом тепле, и стали анализировать, как собиралась касса на фильмы с 1995 года по 2010 год, используя данные с сайта the-numbers.com, данные с онлайнового сайта аренды фильмов, а также  проведя ряд лабораторных экспериментов.

И вот что удалось установить: физический холод увеличивает привлекательность и желание купить билет в кино или DVD и посмотреть романтическое кино, хотя и только у людей, которые считают, что романтическое кино согревает. Но таких людей много, и, в целом, мы все так думаем, потому что данные показали негативную корреляцию температуры воздуха с предпочтением романтическим фильмам, то есть чем жарче, тем менее мы хотим это смотреть, и наоборот.

Так что если в гадкий ноябрьский день вам или вашему близкому человеку захочется посмотреть что-то романтическое, значит просто хочется немного тепла.

Hong, J., & Sun, Y. (2011). Warm it up with love: the effect of physical coldness on liking of romance movies. Journal of Consumer Research. Doi.10.1086/662613.