Tag Archives: социальная жизнь

Подкасты по четвергам. Обмани себя, если сможешь

Подкаст Бориса Зубкова

[powerpress url=”https://mindware.ru/blog/wp-content/uploads/2019/04/podcast-3-25-April-2019.mp3“]

Скачать mp3 22 минуты, 21 Mb

Транскрипт подкаста:

Привет, с вами Борис Зубков и это подкаст по четвергам, о психологии и не только. Это уже третий по счету, и пока все идет хорошо и мне это нравится. Было бы еще интереснее, если бы вы присылали вопросы или что-угодно, можно и воздушные поцелуи, или деньги. Сегодняшний подкаст посвящен только одной теме и исследованию, которое начинается с понедельника.

Все мы слышим последние несколько лет про фейки, фейк новости и прочее. Действительно, лжи стало как будто больше, и порой сложно определить, где что. Так кажется, во всяком случае. И это не происходит случайно, это – чаще всего, целенаправленная деятельность которая эксплуатирует наши особенности, особенности нашего мозга. Например, если вы услышите среди утверждений одно, но оно повторяется чаще чем другие, то мы склонны начать предпочитать его. Потому что много людей не могут ошибаться, так говорит нам наша внутренняя эвристика. А тот факт, что это утверждение идет просто от одного человека, который тупо повторяет это снова и снова, чаще чем другие заботятся о продвижении своих точек зрения, наш мозг может проигнорировать. Таких слабостей довольно много. Нас пытаются склонить к каким-то решениям, к какому-то определенному поведению. Редко, но такое есть – к хорошему поведению для нашей же пользы. Но это сразу же поднимает множество этических вопросов.

Вот, к примеру, мысленный эксперимент:

Представьте, что вы всю жизнь жили и время от времени вспоминали событие детства, когда вы, четырехлетний малыш, оказавшись в пожаре, не растерялись, а смогли разбудить маму с папой и схватить-спасти младшую сестренку. Вы гордились этим воспоминанием всю свою жизнь. И часто обращались к нему за силой и уверенностью, за тем, чтобы напомнить себе, кто вы. И вот, неважно, как вы узнаете, но узнаете, что это событие, о котором вы помните с деталями – это свои черные руки, громкий плач сестренки, кашель отца и сгоревшего мишку – всего этого никогда не было. Не было даже события, никакого пожара. Все это было создано вашим отцом, х для того чтобы подвигнуть вас стремиться к большему. Как вы к этому теперь отнесетесь? Поймёте отца и одобрите его действия, или будете недовольны?

Множество исследований показали, что наша память постоянно ошибается в деталях, причем предсказуемо. Но работы Элизабет Лофтус и других ученых показали, что возможно искажение памяти, касающееся самого события, или огромных частей воспоминаний. Она продемонстрировала это, создавая ложные воспоминания. Например, ставшее уже классическим, когда вы, с “помощью” психолога начинаете вспоминать, как потерялись в торговом центре. И помните усы полицейского (милиционера), который вас успокоил и отдал в руки мамы.

Или другое: как ребенком вы попали в госпиталь из-за воспаления уха, как вас в детстве атаковало животное, как вы катались на воздушном шаре, как вы совершали преступления, или как видели охваченного демонами ребенка, или что у вас в детстве отрезали кусочек кожи с пальца в больнице, для каких-то анализов. Последние два воспоминания такие странные специально, как попытки исключить вероятность, что такое событие случалось, поэтому брали почти или совсем невероятные события. Используя различные техники, психологи создавали богатые деталями ложные воспоминания.

Возник вопрос: а что полезного можно из этого извлечь? Появились эксперименты, где психологи  имплантировали воспоминания, что человеку в детстве было плохо от маринованных огурчиков или от вареного вкрутую яйца.

Так было положено начало эксплуатации темы детских воспоминаний и полезной диеты, с двух сторон: вы вспоминаете, с помощью специалиста, как вам сразу же понравилось брокколи и кинва, и как вас тошнило от пончиков и мороженого.

Тем более что исследования в педиатрии показывают, что предпочтения в еде в детстве продолжаются и во взрослой жизни. Это даже получило свое название как «Диета ложных воспоминаний».

В самом деле, после таких ложных имплантация люди начинали меньше интересоваться мороженым и больше брокколи.

Возникла даже так называемая терапия ложными воспоминаниями, когда вы «забываете» травматическое событие. И это тоже поднимает множество непростых, но очень интересных этических вопросов. Например пропранолол, бета-блокатор, может сделать травматические воспоминания подавленными, безразличными и дебаты идут по поводу, что это может создавать социальные проблемы. Насколько вы теперь можете быть недовольным тем, что случилось? Имеете ли вы право, например, делать это до поимки преступника, потому что это явный случай искажения доказательств? Аналогичные тому, как если вы на экзаменах принимаете стимуляторы, а я – нет. Это так называемая «косметическая неврология», очень интересная тема.

Но я полагаю, что мы имеем право. Уже довольно давно я сделал курс «Редакция истории жизни». В нем суть заключается в том, что вы с помощью определенных сочинений снимаете остроту травматических переживании, вы ничего не забываете, просто смотрите по другому и это позволяет вам жить. Редакция прошлого, так сказать. От этого курса я перешел, кстати, к курсу «Дизайн личного будущего» – редакция будущего. Так что я постоянно верчусь в этом поле, как оказывается.

И вот теперь хочу поисследовать тему имплантации ложных воспоминаний.

Вот у меня в блоге есть несколько статей про социально-экономический статус в нашем детстве, и какое значение для последующей жизни он имеет:

Подростковая беременность

Образование и длина теломеров

Популярность добрых дел

Привет из детства

Не опускаем руки

Лестница в небо

Ваше детство прошло в условиях, которых, по-честному, вы предпочли бы избежать. Но что вы сделаете с этим сегодня, когда вы выросли?

В первом подкасте я говорил про одно исследование – про то, что если в детстве человек болел инфекционным заболеванием, то увеличивало вероятность проблем с психическим здоровьем, очень предсказательно. Но что с этим поделать?

Слушал недавно интервью психолога Митчелла Принстайна, автора недавно вышедшей книги Popular. В двух словах – насколько вас любили и хотели с вами дружить другие дети, в детстве, оказывало потрясающее влияние на все стороны жизни. Причем дело касается не статуса, типа самого крутого популярного ребенка в саду или школе – там как раз все плохо. Но что вы можете поделать с этим сегодня?

В детстве и юности обучение игре на музыкальном инструменте очень хорошо помогает в плане замедления нейродегенерации. Это, кажется, уже установлено точно – иными словами, шансы получить Альцгемер снижены – даже если вы последний раз стучали по клавишам как раз в 16 лет. Но что делать мне, если я не ходил в музыкальную школу?

Так вот я решил поисследовать два вопроса. Первый – как добавить ложное воспоминание о хорошем, полезном, и второй – как убрать то, что точно не полезно и не хорошо. Техники и методы есть, осталось только практиковаться. В отличие от многих экспериментов, понадобится время и много ошибок – там интервенция идет поверхностная и краткая – просто потому что ни у кого нет времени.

Поэтому со следующей недели я начинаю исследование под названием «Обмани себя, если сможешь». У меня, кстати, нет сомнений, что это все возможно, просто хотя бы потому, что у нас есть уникальная способность, которую мы сознательно незаслуженно игнорируем– это наше воображение.

Вопрос исследования стоит в том, как делать это эффективнее, и какие категории воспоминаний можно менять. И, конечно, самый главный вопрос – как изменяя прошлое, мы меняем настоящее и как мы это будем замерять. Есть гипотезы и идеи. Очень мне это все интересно. Я начал уже с двумя участниками, но надо больше.

Я приглашаю всех, кому интересно и кто хочет попробовать, писать мне на [email protected]. Правда, сразу огорчу – я уже осознал, что это довольно затратная по времени работа с каждым участником, и я не могу делать ее бесплатно. Кто не может себе позволить, в будущем почитает о результатах.


Что смотреть

Sorry to bother youНаконец-то, удалось посмотреть его, хотел с июля месяца. Фильм Sorry to Bother You –  необычный, классный сатирический фильм, и его просто надо посмотреть, предпочтительно, в оригинальной озвучке.

Sorry to bother you

Sorry to bother you

 


Осенний LES а Алматы

коворкинг LES в АлматыЯ – в Алматы, и который день уже в гостях в замечательном коворкинговом пространстве LES.
Отличные условия работы, прекрасные люди, много общения, чая и кофе; завтраки, обеды и ужины, – всё, что нужно, чтобы хорошо поработать и отдохнуть. Есть тренажерный зал, с раздевалками и душем, и даже комнаты отдыха. Если работа начинает вгонять в сон, можно (и нужно) пойти и сладко подремать!
коворкинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматыковоркинг LES в Алматы


Цивилизация паразитов

Я уже писал про паразитов в этом блоге: К воде скакал кузнечик…, Про паразитов, но уже не только о них, Демократия и паразиты, Рыцарь на белом коне, и с немытыми руками, и вот еще одна статья, опубликованная в журнале Наша Психология.

Наш мир богат самыми разнообразными культурами – одни и те же люди, но как отличаются языки и диалекты, социально-экономическое и политическое устройство, традиции семьи и воспитания детей, одежда, религиозные убеждения, обычаи и кухня. В недавней статье, получившей широкий резонанс (Fincher & Thornhill, 2012), биологи из Университета Нью-Мексико в США выдвинули гипотезу о том, что многое из этого разнообразия определяют паразиты! А именно инфекционные заболевания, вызываемые паразитами, такими как лейшманиоз, лихорадка денге и многие другие.

Начнем знакомство с этим необычным взглядом с паразитарной гипотезы социализации. Она говорит, что паразиты, инфекционные и патогенные заболевания являлись главной причиной болезней и смертности, играя ключевую роль в селекции человека на всем протяжении эволюции. Человек адаптировался к этим источникам заболеваний, защищая себя внутренней иммунной системой.

Кроме нее, у нас есть поведенческая иммунная система – передовой рубеж, помогающий избежать заражения еще на расстоянии. Так, если мы видим неоднократно, что кто-то чихает, с большой вероятностью наша иммунная система активируется. Поведенческая иммунная система проявляется в чувствах, отношениях и поведении по отношению к другим людям, которые плохо выглядят, походят на больных или зараженных. Одним из проявлений поведенческой иммунной системы является избирательная социализация. Все мы склонны общаться с похожими на нас людьми. А проявляться избирательная социализация может по-разному (Fincher & Thornhill, 2008). Это может быть и этноцентризм – фаворитизм к членам своей же группы, и ксенофобия – нелюбовь к членам других сообществ и групп. Или столь распространенная филопатрия – стремление возвратиться в место рождения, проживать вместе с близкими людьми, не выходя за границы привычного.

Человечество приобрело несколько сотен различных паразитов, с которыми совместно эволюционировало последние несколько миллионов лет (Cox, 2002). Иногда это даже приводило к симбиозу – так, митохондрия, производитель энергии в клетках человека, в прошлом – паразитарная бактерия, до сих пор имеет свой независимый код ДНК (Searcy, 2003). Адаптируясь к этим бактериям, мы придумывали различные методы борьбы с ними, а они вырабатывали все новые ухищрения. Это поистине бесконечная гонка вооружений, которая закончится еще не скоро.

Адаптация привела к тому, что мы оказались весьма устойчивыми к некоторым паразитам и инфекциям, живущим по соседству. В то же самое время мы можем быть беззащитны перед незнакомыми, принесенными из другой местности бактериями. Это было подтверждено не раз. Так, Leishmania braziliensis – кожная форма лейшманиоза, которая передается через укусы комаров, была обнаружена в 124 разновидностях на территории Перу и Боливии. В 124 племенах было выработано именно 124 мутанта-паразита. Паразиты развивались вместе с человеком, и это формировало причудливую мозаику расселения различных племен (Rougeron et al., 2009). Такая же картина наблюдается в деревнях Судана – у каждой деревни есть свой уникальный штамм (Miller et al., 2007). Во многих индийских кастах – свои уникальные разновидности паразитов. Есть гипотеза, что сами касты образовались из-за различной адаптации к паразитам (McNeill, 1998).

Причем чем больше опасных бактерий в среде, тем меньше размер социума. Так, в регионах с высоким паразитарным напряжением больше этнических групп (Cashdans, 2001). И в этом свете не удивительно, что чем ближе к южным краям, тем больше народностей проживает на одинаковой по площади территории. Исследователь Джаред Даймонд в статье в Nature в 1997 году писал (Diamond, 1997), что во всей Европе всего лишь 63 языка, в то время как в Новой Гвинее около 1 000 языков.

Еще один любопытный факт – оказывается, идеи коллективизма и индивидуализма так же говорят о степени инфекционной зараженности (Fincher et al., 2008). Чем больше вероятности подхватить паразитарную инфекцию, тем популярнее в этом обществе идеи коллективизма. Коллективизм подчеркивает границы между своей группой и другими, контакты между ними ограничены. А вот индивидуалистический подход более открыт к границам групп. Человек в идеологии индивидуализма волен развивать свою группу, менять ее и социально мобилен. В то же время коллективизм всегда сопровождается в той или иной степени автократией, поддержкой традиционной роли женщины (подчиненной мужчине), ограничением проявления женской сексуальности. Индивидуализм – либерален и дает женщине все, что она хочет. Интересно, что женщины более свободны в северных странах, где паразиты выживают с трудом.

При этом в тех местах, где опасность заражения минимальна, избирательная социализация ослабляется и люди охотнее и чаще вступают в контакт с представителями других культур. Это ведет к новым возможностям в экономике и культуре, обмену товарами, технологиями и идеями. Например, подавляющее большинство инноваций в Китае исходит из северных регионов, где паразитарный стресс ниже, чем на юге (McNeill, 1998). Паразитарный стресс – разный уровень возможности заражения инфекционными заболеваниями, передающимися паразитами.

У всех есть родители, однако люди отличаются в том, насколько они близки и зависимы от своей семьи и как глубоко семейные связи простираются. В ходе эволюции и в условиях сильного паразитарного стресса люди рядом с вами – единственная страховка от заболеваний. Держаться ближе друг к другу, ограничивать контакты с внешним миром – и адаптация к уже существующим паразитам позволяет выжить. Таким образом, жизненно важно и выгодно вкладываться в семью, и очень опасно стать изгоем. Если ты индивидуалист, не чтишь семью и ведешь себя, не оглядываясь на других, кто подаст тебе воды и разожжет костер, чтобы согреть, когда ты заболеешь? Что характерно, семейные узы крепче всего именно в коллективистском обществе (Fincher & Thornhill, 2012). Но возникает и немного пугающая и печальная мысль: за последние пятьдесят лет, когда санитарные и гигиенические нормы и медицинское обслуживание нанесли ощутимый урон паразитарным инфекциям, количество разводов достигло 50%. Но если паразитарная гипотеза верна, то получается, что за крепость наших семей отвечали они?!

Если бы не паразиты, то мы, возможно, не были бы знакомы с таким явлением, как религия. Принадлежность группе имеет множество элементов, которые служат границей между «своими» и «чужими»: язык и диалект, одежда, песни, музыка, кухня и религия. Это границы разноуровневые – внешние, как одежда, и более глубинные, как верования. Мы можем распознать члена своей группы или чужака издалека – по одежде и прическе, а заговорив – по языку и тому, во что он верит. В этом смысле религиозность как элемент границы ничем не отличается о национальной кухни.

Участие в религиозной деятельности – занятие, требующее инвестиций: надо выучить основы, ходить на церемонии, платить и жертвовать деньги и прочее. К тому же это приносит определенные социальные выгоды – человек повышает статус в группе. Чем дороже вход и поддержание статуса в церкви и чем строже ее порядки, тем выше приверженность ее последователей и более предан своей группе человек. Причем чем выше вероятность заражения паразитарными инфекционными заболеваниями, тем больше будет проявлений религиозности. Мета-анализ (Saroglou et al., 2004) исследований в 15 странах обнаружил, что религиозные люди благосклонны к ценностям социального порядка в его неизменном виде и не приветствуют открытость изменениям и независимость личности. Норрис и Инглхарт (Norris & Inglehart, 2004) заметили, что религиозность ассоциируется с валовым национальным продуктом – чем хуже живут люди, тем больше они вовлечены в религию. В США по уровню религиозности в различных районах можно предсказать уровень неравенства в образовании, доходах семьей и расовых предрассудков (Delamontagne, 2010). Вдумайтесь, религия «приходит» к тем, кто беден и не образован. С точки зрения эволюции, она – один из адаптивных способов выживания в ужасных и опасных для здоровья условиях.

Итак, теория объясняет и доказывает многочисленными данными, что распространенность паразитов и их эволюция вместе с человеком привели к разнообразию культур в нашем обществе, определяя в какой-то мере его дух, религиозность, семейные ценности, традиции и многое другое. Как и всегда в науке, у теории есть и сторонники, и противники. В целом ученые не отрицают влияния паразитарного стресса, но отмечают, что необходимо больше исследований. Некоторые, например (Currie & Mace, 2012), отмечают, что паразитарный стресс, как и многие факторы экологического свойства, коррелируют с географической широтой. Есть и климато-экономическая теория (Van de Vliert, 2009), объясняющая многообразие культур климатическими условиями. Чем хуже условия жизни, тем больше люди защищаются от угроз социальными механизмами религии, семьи и общественного строя. Факты накапливаются, и с каждым годом их все больше. Группа исследователей (Moore et al., 2013), недавно обнаружила связь между паразитарным стрессом и предпочтениями женщин: чем выше опасность заражения, тем больше женщины предпочитают мужественные лица партнеров.

Психологи из Университета Южной Флориды в Тампе (Vandello & Hettinger, 2012) дополнили теорию исследованиями о том, что происходит в так называемых «культурах чести». Обычно так называют общества, где уделяется большое внимание девственности. Как утверждает теория паразитарного стресса, группа старается не контактировать для создания семьи с чужеземцем из-за риска получить неведомое заболевание. С другой стороны, группа не может эффективно воспроизводить себя собственными ресурсами, практикуя инцест, из-за генетических мутаций. В этих условиях женщина становится ценным объектом, измеряемым ее «чистотой». Семья будущей невесты заинтересована в том, чтобы сохранить до брака ее непорочность во всех смыслах, потому что ее брак может служить трамплином к более высокому социальному статусу семьи, если она выйдет замуж за мужчину, стоящего высоко в иерархии общества. Ученые обнаружили корреляцию между паразитарным стрессом и «культурой чести». Никто не хочет испортить «ценный товар» курением, алкоголем или распущенностью.

Исследования ученых будут продолжаться, но даже того, что нам сегодня известно, достаточно для революционных изменений. Ведь, усилив санитарные и гигиенические нормы, мы не только снизим заболеваемость и смертность, но и распространим либеральную идеологию, уменьшим вероятность гражданских войн, социальное, экономическое и половое неравенство. Может быть, настало время сказать паразитам, нашим попутчикам по эволюционному пути, последнее «прощай»?

Cashdan, E. (2001). Ethnic diversity and its environmental determinants: Effects of climate, pathogens, and habitat diversity. American Anthropologist, 103(4), 968-991.

Cox, F. E. G. (2002). History of human parasitology. Clinical Microbiology Reviews, 15:595–612.

Currie, T. E., & Mace, R. (2012). Analyses do not support the parasite-stress theory of human sociality. Behavioral and Brain Sciences, 35(02), 83-85.

Diamond, J. (1997). The Language Steamrollers. Nature, 389, 544-546.

Denic, S., & Nicholls, M. G. (2007). Genetic benefit of consanguinity through selection of genotypes protective against malaria. Human Biology, 79:145–158.

Fincher, C. L. & Thornhill, R. (2008). Assortative sociality, limited dispersal: Infectious disease and the genesis of the global patterns of religious diversity. Proceedings of the Royal Society of London, B: Biological Sciences, 275:2587–94.

Fincher, C. L., & Thornhill, R. (2012). Parasite-stress promotes in-group assortative sociality: The cases of strong family ties and heightened religiosity. Behavioral and Brain Sciences, 35 (2), p. 61-79. DOI: 10.1017/S0140525X11000021.

Fincher, C. L., Thornhill, R., Murray, D. R., & Schaller, M. (2008). Pathogen prevalence predicts human cross-cultural variability in individualism/collectivism. Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences, 275(1640), 1279-1285.

Iannaccone, L. R. (1994). Why strict churches are strong. American Journal of Sociology, 99:1180–211.

McCleary, R. M. & Barro, R. J. (2006). Religion and political economy in an international panel. Journal for the Scientific Study of Religion, 45:149–75.

McNeill, W. H. (1998). Plagues and peoples. Anchor.

Miller, E. N., Fadl, M., Mohamed, H. S., Elzein, A., Jamieson, S. E., Cordell, H. J., Peacock, C. S., Fakiola, M., Raju, M., Khalil, E. A., Elhassan, A., Musa, A. M., Ibrahim, M. E., & Blackwell, J. M. (2007). Y chromosome lineage- and village-specific genes on chromosomes 1p22 and 6q27 control visceral leishmaniasis in Sudan. [doi:10.1371/journal.pgen.0030071]. PLoS Genet, 3(5), e71.

Moore, F. R., Coetzee, V., Contreras-Garduño, J., Debruine, L. M., Kleisner, K., Krams, I., Marcinkowska, U., Nord, A., Perrett, D. I., Rantala, M. J., Schaum, N., & Suzuki, T. N. (2013). Cross-cultural variation in women’s preferences for cues to sex- and stress-hormones in the male face. Biology Letters, 9(3).

Mortensen, C. R., Becker, D. V., Ackerman, J. M., Neuberg, S. L. & Kenrick, D. T. (2010) Infection breeds reticence: the effects of disease salience on self-perceptions of personality and behavioral avoidance tendencies. Psychological Science, 21:440–47.

Norris, P. & Inglehart, R. (2004). Sacred and secular. New York: Cambridge University Press.

Rougeron, V., De Meeûs, T., Hide, M., Waleckx, E., Bermudez, H., Arevalo, J., Llanos-Cuentas, A., Dujardin, J.-C., De Doncker, S., Le Ray, D., Ayala, F. J., & Bañuls, A.-L. (2009). Extreme inbreeding in Leishmania braziliensis. Proceedings of the National Academy of Sciences, 106(25), 10224-10229.

Saroglou, V., Delpierre, V., & Dernelle, R. (2004). Values and religiosity: a meta-analysis of studies using Schwartz’s model. Personality and Individual Differences, 37(4), 721-734.

Searcy, D. G. (2003). Metabolic integration during the evolutionary origin of mitochondria. Cell Research, 13:229–38.

Sosis, R., & Bressler, E. R. (2003). Cooperation and commune longevity: A test of the costly signaling theory of religion. Cross-Cultural Research, 37:211–39.

Van de Vliert, E. (2009). Climate, affluenc, and culture. Cambridge University Press.

Vandello, J. A., & Hettinger, V. E. (2012). Parasite-stress, cultures of honor, and the emergence of gender bias in purity norms. Behavioral and Brain Sciences, 35(02), 95-96.

Первоначално опубликовано в журнале Наша Психология.
Картинка в начале статьи также из журнала.