Tag Archives: электроэнцефалография

Нейромаркетинг парфюмерии и косметики

конференция по нейромаркетингу в косметике и парфюмерииС 20 по 23 октября 2014 года в Москве состоится XIX международная научно-практическая конференция «Косметическая индустрия: взгляд в будущее».
В рамках этой конференции 23 октября – специальная программа «Нейромаркетинг: как это работает на рынке косметики», которая пройдет в МВЦ «Крокус Экспо», г. Москва, в рамках выставки InterCHARM. Я там буду, есть желание пообщаться – пишите, встретимся.

Предварительная программа мероприятия (11.00 –  16.00):

  1. Мультисенсорный подход в дизайне продукта: воспринимаем реальность ярче.
    Charles Spence, Professor of Experimental Psychology, University of Oxford.
  2. Нейромаркетинг и продвижение косметического продукта. Международный опыт.
    Bert Martin Ohnemuller, Professor of Psychology, theneuromerchandising group Gmbh & co. kg.
  3. Мультисенсорное восприятие продукта и дизайн упаковки в пищевой промышленности.
    Fransis McGlone, Liverpool John Moores University.
  4. Электроэнцефалография как метод оценки эмоционального восприятия.
    Антон Варламов, зав. кафедры когнитивной нейробиологии МГГУ им. М.А. Шолохова.
  5. Трекинг глаз как один из основных инструментов в нейромаркетинге. Восприятие этикетки и упаковки.
    Александра Пучкова, зав. лаб. психофизиологии внимания и восприятия ИНКИ МГГУ им. М.А. Шолохова.
  6. Биологические основы восприятия запахов.
    Ярослав Слободской-Плюснин, доцент кафедры когнитивной нейробиологии МГГУ им. М.А. Шолохова.
  7. Запросы парфюмерно-косметической  отрасли и возможности нейронауки.
    Анна Дычева-Смирнова, заместитель генерального директора ООО “РИД-СК”.
  8. Нейробиология и usability: оценка эффективности размещения материала на сайте.
  9. Дискуссия. Что может ожидать парфюмерно-косметическая отрасль от нейронаук в ближайшем будущем? 
Цели мероприятия:
  • Освещение современных достижений нейробиологии и когнитивных наук в сфере нейромаркетинга;
  • Демонстрация возможностей, которые открывает приложение новых технологий в самых различных направлениях развития парфюмерно-косметической индустрии:
  • Повышение эффективности рекламы и привлекательности упаковки продукта;
  • Оценка эффективности размещения информации на сайте;
  • Преимущества нового мультисенсорного подхода к дизайну продукта;
  • Новые высокоинформативные способы тестирования продуктов с использованием психофизиологических и психосемантических методов;
  • Психофизиология внимания и восприятия: использование методов электроэнцефалографии и трекинга глаз в нейромаркетинге.
  • Обсуждение перспектив развития рынка нейромаркетинговых услуг в России, сотрудничество и налаживание партнерских отношений между предприятиями и исследовательскими лабораториями.

Программный комитет мероприятия:

Антон Варламов, МГГУ им. М.А. Шолохова,
Александра Скоробогатова, РПКА.

Организатор специальной программы:
Институт нейронаук и когнитивных исследований (ИНКИ) МГГУ им. М.А. Шолохова.

Организатор конференции:
Российская парфюмерно-косметическая ассоциация (РПКА).

Условия участия в конференции:

К участию в конференции приглашаются специалисты в области парфюмерно-косметической промышленности, нейробиологии, маркетинга, дизайна, информационных технологий, общественных и гуманитарных наук.

Стоимость участия в конференции:

По вопросам участия в программе обращаться:
Тараканова Елена
Email: Elena@pcar.ru
+7-495-980-82-42


Сон, который мы потеряли

как спали наши редкиТысячи исследователей на протяжении десятков лет изучают сон человека, но он по-прежнему хранит много тайн. Историки показывают, что наше отношение ко сну и сам сон в прошлом не были такими, как сегодня. Вы узнаете нечто весьма интересное, и, в следующий раз, когда вы проснётесь посреди ночи, вы будете чувствовать, как меняется ваша жизнь.

В недавнем интервью, Гарретт Салливан, профессор английской литературы Пенсильванского государственного университета, рассказывал о том, как в Шекспировские времена люди относились ко сну. В те времена сон оценивался чаще не с физиологической точки зрения, а с этической, причём довольно негативно. Сон противопоставлялся бдительности, насторожённости и готовности к действиям. Такое отношение восходит ещё к древнеримскому врачу Галену, показавшему, как четыре элемента (хумора), определяют характер человека. Сон, согласно этому представлению, вызывался флегмой, поднимающейся из желудка в голову. Флегматичный человек также оценивался этически негативно – он ближе к животным: ему лишь бы поспать да поесть, прям как собаке.

Сон лишает разума, сознания, и способности управлять своими желаниями. Подремать – значит проявить слабость. В Гамлете, короля, задремавшего после обеда, отравляет его брат, залив в ухо яд. Никто не спорит, кто злодей в этом акте, но король сам поступил опрометчиво, с точки зрения средневековой морали. Фальстаф, герой нескольких пьес Шекспира, проходимец и плут, часто спит в самые неподходящие моменты и это лишь подчёркивает его характер.

Для такого отношения были все основания – ночь всегда таила в себе больше опасностей, чем день, она скрывала темнотой всё, что было аморально или преступно. Ночная стража была необходима для безопасности поселения. Момент, когда стражники засыпают, очень часто был кульминационным во многих средневековых произведениях.

До сих пор этическая оценка сна носит следы такого отношения – заснуть на работе, в свою смену или за рулём – это, как минимум, некрасиво, а то и опасно, как для самого человека, так и для окружающих. «Проснись, сколько можно спать»? – можно услышать сегодня. Читая биографии известных людей, политиков или бизнесменов, мы, скорее всего, найдём там упоминания, что их успех и невероятная трудоспособность были возможны за счёт краткого по времени сна. Этическим идеалом было бы отсутствие сна вообще. У Шекспира Генрих IV и Генрих V преподаются как истинные монархи, которые не спят. Вспомним легенды о Сталине. Долг короля бодрствовать, думая о стране, а уж низкорождённые могут предаваться аморальному сну – практически готовая политическая теория сна.

Однако история хранит тайны куда более интересные.
Томас Вир, доктор клинической психологии при Национальном институте психического здоровья США, изучал влияние света и сна на сезонную депрессию, и понимал, что исследований недостаточно. В феврале 1991 года 15 мужчин были приглашены для эксперимента. Они должны были приходить в лабораторию к пяти часам вечера (солнце садилось в пол шестого вечера), где лаборанты увешивали их различными датчиками, а затем, в шесть часов вечера, отправляли спать в тёмные, без любых источников света, комнаты на 14 часов. Комната открывалась только в 8 утра, и так продолжалось каждую ночь в течение четырёх недель.

В первую ночь все спали около 11 часов, но в ходе последующих недель сон укорачивался. Помимо нормы в восемь часов, за месяц люди вернули себе дополнительно 17 часов недосыпа. Это показывает, что «сонный долг» невозможно отдать за пару выходных или даже за 10 дней отпуска. Люди спали, высыпались и были, в целом, вполне довольны. А в начале третьей недели начало происходить нечто неожиданное…

Американский историк Роджер Экирх из университета Вирджинии, который занимался темой ранних колонистов Америки, увлёкся одним вопросом: он хотел знать, как проводили ночи в прошлом. Поиск ответов увлёк его почти на 20 лет. Экирх проводил много времени в библиотеках, нанимал переводчиков для чтения старинных манускриптов на итальянском, немецком, японском и других языках.

Ночь в средние века оказывалась невероятно насыщенной культурной жизнью, отличной от дневной, со своими обычаями и ритуалами. Одна из тем, которую Экирх не хотел трогать – это сон. Но он не мог избавиться от странностей, которые то и дело попадались в старинных книгах, дневниках и записок: упоминаний о первом и втором снах! Примечательно, что авторы говорили об этом, как о нечто само собой разумеющемся, не вдаваясь в объяснения, что это такое.

Так, например, в стариной английской балладе (датируемой как минимум 17 веком) «Старик Робин из Портингейла» говорится: «От сна проснувшись первого, напиток тёплый выпей, и, пробудившись от второго, увидишь, как твои печали утолились» (перевод мой).

Роберт Луи Стивенсон, автор «Острова сокровищ», также описывает необычные ощущения единения с природой, когда спал таким сном на свежем воздухе в своих походах.

Уильям Уодд, английский хирург 19 века, писал: «Я знал людей, которые никогда не позволяли себе второго сна. Один джентльмен, считая, что второй сон вреден, вставал, как только просыпался, в любое время, зимой или летом».

Известный английский врач семнадцатого века Тобиас Венер советовал: «Студенты должны заниматься ночью, но только после первого сна, когда освежатся».

Экрих нашёл свидетельства такого сна даже в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, а это восьмой век до нашей эры. После сотен таких ссылок в старинных документах у Экриха стала собираться картина обычной практики сна со давних времён до индустриальной революции. Люди засыпали обычно около девяти часов вечера, просыпались около полуночи, проводили пару-тройку часов, а затем засыпали вновь. Заснуть вечером и проснуться только утром было редкостью, свидетельством сильной усталости.

Промежуток между первым и вторым сном был занят делами не только у студентов. Для крестьянина это было единственное время, когда ему не надо было заниматься дневными делами, а знать полагала, что именно ночью все эти простолюдины творят свои преступления, козни и воровство. «У ночи нет стыда», гласила старинная пословица. Церковь видела в промежутке между первым и вторым сном возможность для дьявола завладеть умами и душой человека, требовала посвящать это время молитвам, и даже выпускала особые для такого времени молитвы.

Люди в это время часто ходили к соседям, делали небольшие дела по хозяйству, крестьяне действительно воровали с чужих полей и садов, но, в основном, даже не вставали с кровати, разве что сходить в туалет. Они поворачивались к супругам и занимались сексом. Французский доктор XVI века Лорен Жубер полагал, что именно этот период и позволял крестьянам рожать так много детей – после работы человек приходил предельно уставший, и первый сон освежал его и придавал силы. Считалось, что секс поле первого сна – самый лучший. Закончив, люди либо сразу засыпали, либо говорили друг с другом какое-то время. Другие учёные полагали, что люди в это время мечтали и строили планы, ибо для обычного человека это были единственные спокойные часы.

Эпоха просвещения принесла с собой чай и кофе, а позже – искусственное освещение, которого становилось с каждым годом все больше и доступнее, делая ночь ярче и ярче. Сначала это касалось только состоятельных людей, и некоторые из них уже знакомились с бессонницей: знаменитый писатель XVIII века, Сэмюэл Джонсон, по ночам читал и писал книги, пил крепкий чай, и не мог заснуть, о чем свидетельствуют его дневники. К середине XIX века крупные города уже отказывались от старого образа сна. Тысячи лет разделённого на две части сна в темноте и покое, в немалой степени повлиявшего на нашу культуру, в ходе всего лишь нескольких десятилетий уступили свету. Сделав ночь днём, технологии изменили нашу психику и культуру. Искусственный свет украл у нас часть фантазий и мечтаний.

Представьте удивление Экриха, когда в 1995 году, он случайно прочитал об эксперименте Томаса Уира в газете «Нью-Йорк Таймс»: 15 молодых мужчин на третьей неделе перешли именно на такой режим сна!

Джефф Уоррен, автор книги об изменённых состояниях сознания, посвятил одну главу такому сегментированному сну. Он отмечает, что сегодня такой паттерн считается нарушением сна, а вполне может быть, это наш организм случайно вспомнил выработанный тысячами лет привычный режим. Поразительно другое, как отмечает Уоррен, – закрытые на 14 часов, люди спали к третьей неделе около восьми часов, а шесть часов они проводили на кровати, глядя в потолок, и никто из них даже не пожаловался на скуку или бессонницу! Доктор Вир сказал ему, что, вероятно, эти часы не были бодрствованием в прямом смысле, а люди находились в необычном состоянии, что подтверждалось записями электроэнцефалографа. Пробуждение же показывало характеристики, схожие с теми, что возникают у медитирующего человека.

Джефф Уоррен решил испытать это на себе – у его родителей был домик в лесу, в двух часах езды от Торонто, и в ноябре, когда темнота длится 14 часов, было самое подводящее время. Он поехал в домик, начав трёхнедельный эксперимент. В первый же день солнце село в пять часов вечера, а в полшестого ужа была непроглядная тьма. Джефф решил лечь спать в семь вечера, а встать в семь утра. Он пользовался только свечкой, а её яркости в один люкс недостаточно, чтобы нарушить ход биологических часов. В первую ночь ему удалось сразу заснуть минут на 30, чтобы затем мучиться, не вставая до 11, когда он вновь уснул и проснулся в семь утра.

Днём Джефф рубил дрова для печки, ходил на озеро, делал пробежки и писал статьи. Погода ухудшалась: лил дождь или шёл снег, и порой ему приходилось проводить весь день внутри. У него появился голод на свет – ноябрьское солнце не слишком баловало его. Он стал замечать некоторые признаки сезонной депрессии: раздражение, подозрительность, и отчаяние. В первую неделю Джефф так и спал – засыпал с трудом в 11, а просыпался в семь, сразу после восхода солнца.

Начиная со второй недели, Джефф стал засыпать раньше, и просыпаться в три-четыре часа утра. Он лежал где-то около часа, перед тем как вновь погрузиться в небытие. Ничего особенного он не ощущал. Девятая ночь была совершенно другая – он понял, что проснулся, но не был точно уверен в этом: все казалось странным, тело было тяжёлое, мысли были о только что увиденном сне, прокручивая все его мельчайшие детали. Молодой человек смотрел на цифровые часы и наслаждался своими ощущениями, целых два часа, пока не погрузился в следующий сон.

К концу второй недели это стало нормой – сны, на которых он просыпался в середине ночи, словно продолжались, делая его зрителем и участником одновременно, а мысли и тело были в непривычной гармонии спокойствия и блаженства. Джефф также обнаружил, насколько хрупкое это состояние, если пытаться что-то делать: записать мысли на диктофон или строить планы на следующий день.
Третья неделя внесла новые изменения – теперь он просыпался чаще, и какие-то пробуждения длились секунды, и это было приятно, во всех смыслах. Ему снились сны, и он думал о них, и не мог различить одного от другого. Днём он ощущал необычную лёгкость, бодрость и ясность ума. Он пережил незабываемые впечатления, но город позвал его обратно и вовлёк в привычный ритм…

Режим сна невероятно пластичен. Каждый из нас проходит его разные стадии: когда мы рождаемся, наш сон многофазный – мы чередуем сон и бодрствование короткими интервалами. Становясь старше, наш сон ночью удлиняется, а день полон кратких «тихих часов». И только становясь взрослыми, мы переходим на один непрерывный ночной сон.

Для народов, которых цивилизация ещё не заключила в свои объятия, быть бдительным так же актуально, как и для средневекового европейца. Пидаха, племя индейцев из амазонских джунглей, желая спокойной ночи, часто говорят: “Не спи, тут змей полно». Темиары и Ибаны из Индонезии, Аче из Парагвая, !Кунг из Ботстваны, Эфе из Заира, и множество других племён, спят очень гибко, сегментированным сном. Они спят тогда, когда устали: в любое время дня и ночи, как минимум, десять процентов людей спят. Ночь в их селениях всегда живая – четверть племени не спит, люди готовят еду, смотрят на костёр, любуются звёздами, любят друг друга, разговаривают и смеются.

Как сказал один мудрец: «День учит нас тому, кем мы должны быть, а ночь – тому, кто мы есть». Доктор Вир говорил, что в режиме сегментированного сна, люди отмечали, что их дни стали насыщенными, цвета ярче, обоняние острее, а сознание – кристально ясным. Он задумчиво сказал, что может быть, никто из нас по-настоящему не знает, каково это быть полностью проснувшимся?

Аngier, N. (1995). Modern life suppresses an ancient body rhythm. The New York Times, Published: March 14, 1995.

Ekirch, A. R. (2001). Sleep we have lost: Pre-industrial slumber in the British isles. The American Historical Review, 106 (2), 343- 386.

Everett, D. L. (2008) Don’t Sleep, there are Snakes, Pantheon Books.

Friedman, R., A. (2006). Sleep disorder? Wake Up and Smell the Savanna. The New York Times, March 14, 2006.

Smolensky, M. H., & Lamberg, L. (2000). The body clock guide to better health (1st ed.). New York: H. Holt.

Stampi, C. (1992). Why we nap: evolution, chronobiology, and functions of polyphasic and ultrashort sleep. Boston: Birkhäuser.

Warren, J. (2007). The Head Trip: Adventures on the Wheel of Consciousness. Toronto: Random House Canada.

Лекция Роджера Экриха: источник


Собака пока еще не бежит за кошкой, и правильно делает

кошка с собакойМой главный исследовательский интерес – подсознательные и автоматические процессы, и, вообще-то, мне хватит дел на обозримые тысячу лет. Поэтому я неохотно бросаюсь с головой во что-то, не связанное с этим интересом. Но вот, с легкой руки мозгонавта, обратил внимание на отрицательные частицы, и заметил, что, собственно, ничего толком не знаю об этой сфере. И мне захотелось разобраться.

Знакомые с НЛП и, так называемым, эриксоновским гипнозом, любят утверждать, что наше подсознание не воспринимает частицу “не”, и лучше строить свои предложения утвердительным образом. Причем, по утверждению других, не просто лучше, а необходимо – иначе, мол, сообщение будет обработано совершенно противоположным образом тому, как вы планировали. Вы, например, говорите человеку: “Не пей за рулем”, а подсознание его, не понимающее частицу  “не”, воспринимает это как команду “пей за рулем”. И вот это “пей за рулем!”, повторенное тысячу раз, на протяжении многих лет, в советах друзей и родственников, в социальной рекламе против пьянства и во всем дискурсе человечества, фактически заставляет нас пить за рулем.

Вообще, за столько лет существования НЛП, его приверженцы, повторяющие эту мантру, могли бы поинтересоваться исследованиями в этой области, или хотя бы просто критично подумать, наблюдается ли такой феномен в жизни. Потому что хватит и пяти минут, чтобы понять, что такое утверждение имеет далеко идущие последствия. Мы были бы похожи на заколдованных леммингов, которые поступали бы вопреки всему, что нам говорят, только потому, что слышали частицу “не”. Но, пардон, я забыл еще один постулат НЛП, который звучит вроде того, что “неважно как это работает, главное – это работает”. Это поразительное заблуждение, которое, шутки в сторону, приносит ощутимый, измеримый и долговременный вред во многих сферах жизни. Но это моя точка зрения, которая не повлияет на то, что мне предстоит узнать об этом феномене. Вполне возможно, НЛП совершенно право в своей догадке относительно таинственной природы частицы “не”! Скорее всего, картина не так проста.

И вот, безо всякого предубеждения, будем на страницах этого блога разбираться. Начну с одной статьи, найденной по слову “negation” в EBSCOhost Research Databases. Статей – много, но пока не увидел ни одной, прямо отвечающей на вопрос. Ну ладно, с чего-то можно и нужно начать. И начнем с экспериментального исследования, которое использовало электроэнцефалографию (Nieuwland & Kuperberg, 2008).

Мы интегрируем получаемые сообщения в карту понимания, которая уже присутствует в нашем сознании. Процесс верификации соответствия новой информации нашим представлениям происходит по мере передачи, на лету. Во всяком случае, это одна из теорий, а другая теория говорит, что мы это делаем по окончании сообщения.

Сегодня известно, что ложные утверждения, получаемые нами, оценить труднее, чем истинные. Лингвистическая литература говорит о том, что еще труднее оценить правдивые утверждения, содержащие отрицательные частицы, например. “Снегирь – не дерево”, потому что люди сначала рассматривают утверждение “снегирь – дерево”, оценивают его как ложное, а потом уже делают следующий шаг оценки утверждения с отрицательной частицей. Это, вкратце, суть двухшаговой теории логической операции отрицания (Fischler et al., 1983; Singer, 2006, и многие другие). И эта теория находит свое подтверждение во многих массивах данных, однако трудно понять, почему, в таком случае, мы используем частицы отрицания в своей речи и письме так легко, свободно и непринужденно, и, казалось бы, вовсе не испытываем трудностей с декодированием информации.

Есть два типа отрицательных суждений с точки зрения полезности  – прагматично лицензированные или прагматично нелицензированные. Прагматично лицензированные отрицательные суждения – это информативные и звучащие натурально. Например, “при умеренном употреблении, вино не вредно для здоровья”. Частица отрицания в этом утверждении укладывается в распространенное представление о том, что вино может быть вредно для здоровья. К этому добавляется информативная часть – есть условия, когда вино может быть и не вредным. Прагматически нелицензированные отрицательные утверждения звучат ненатурально и они малоинформативные. Например, “Витамины не вредны для здоровья”. Частица отрицания в этом утверждении подразумевает, что витамины могут быть вредными для здоровья, что противоречит общепринятому представлению. Это делает такие утверждения тривиальными, избыточными и бесполезными.

Психологи из Университета Тафта (Tufts University) исследовали, как эти два типа отрицательных утверждений обрабатываются мозгом (Nieuwland & Kuperberg, 2008). Измеряли они когнитивные вызванные потенциалы (event related potential или ERP) с помощью ЭЭГ, в то время как участники эксперимента читали утверждения различного типа. Измерения потенциалов было связано с тем, что предыдущие исследования показали, что ложные слова приводят к большему потенциалу, чем истинные слова, в утвердительных предложениях.  Всего было создано более сотни утверждений, каждое в четырех формах. Они были тщательно отобраны и проверены на натуральность и прочие параметры, чтобы быть сопоставимыми. Вот пара примеров, использованных в эксперименте:

Прагматически лицензированные отрицания:

Истинное Утвердительное:
При умеренном употреблении, красное вино полезно для здоровья.

Истинное Отрицательное:
При умеренном употреблении, красное вино не вредно для здоровья.

Ложное Утвердительное:
При умеренном употреблении, красное вино вредно для здоровья.

Ложное Отрицательное:
При умеренном употреблении, красное вино не полезно для здоровья.

Прагматически нелицензированные отрицания:

Истинное Утвердительное:
Бизнесмен Дональд Трамп действительно богат и занимается недвижимостью.

Истинное Отрицательное:
Бизнесмен Дональд Трамп действительно не беден и занимается недвижимостью.

Ложное Утвердительное:
Бизнесмен Дональд Трамп действительно беден и занимается недвижимостью.

Ложное Отрицательное:
Бизнесмен Дональд Трамп действительно не богат и занимается недвижимостью.

Использовалось и обрабатывались данные с 29 электродов по международной системе 10-20, кроме того дополнительно обрабатывался компонент N400 по 12 электродам (Pz, Oz, CP1/2, CP5/6, P3/4, P7/8, O1/2).

Данные ЭЭГ

Результаты ЭЭГ исследования Nieuwland & Kuperberg, 2008. По клику открывается в полный размер

Выяснилось, что картина активности мозга зависит от природы утверждений. В прагматически лицензированных утверждениях, ложные слова вызывали больший компонент N400, чем истинные слова. Иными словами, мозговая активность была выше, когда люди читали слово, которое делало утверждение ложным. В прагматически нелицензированных утверждениях, и истинные слова и ложные вызывали те же самые потенциалы.

Подтвердилась и концепция о том, что поступающие слова немедленно требуют ресурсов мозга на обработку, что показали значения N400, но не только на проверку соответствия получаемой информации сложившимся представлениям, а также и на оценку тривиальности и информативности поступающей информации. Мы люди, делаем подсознательное допущение, что человек, сообщающий нам информацию, действует прагматично и эффективно. Допускаем, но как только слышим несоответствие, начинаем затрачивать больше энергии, чтобы понять, что в сообщении не так.

Мозг несет практически сопоставимые затраты на обработку как ложных утверждений так и истинных, но малоинформативных. Авторы, однако, отмечают, что некоторые предыдущие исследования показали, что истинные малоинформативные утверждения требуют даже больших затрат, чем ложные. Кстати, другие исследования показали, что ироничные или саркастические утверждения также требуют больших затрат на обработку.

Результаты свидетельствуют о том, что отрицание не представляет принципиального затруднения для поступательного понимания. Иными словами, обработка поступающих слов для понимания не обязательно более трудна в предложениях с отрицанием, нежели в утвердительных предложениях, до тех пор, пока такое отрицание включено в информативное, прагматично звучащее сообщение.

Итак, отрицательные утверждения, когда они полезны и информативны, не требуют бóльших ресурсов мозга для обработки, чтобы понять негативный смысл утверждения. Это, понятно, не только не ответило на все вопросы, но и поставило новые. Прекрасно, будем разбираться дальше.

Fischler, I., Bloom, P., Childers, D., Roucos, S., & Perry, N. (1983). Brain potentials related to stages of sentence verification. Psychophysiology, 20, 400–409.

Nieuwland, M. S., & Kuperberg, G. R. (2008). When the truth is not too hard to handle: An event-related potential study on the pragmatics of negation. Psychological Science, 19(12), 1213-1218.

Singer, M. (2006). Verification of text ideas during reading. Journal of Memory and Language, 54, 574–591.


Сухие как Сахара

Это – реклама электродов для ЭЭГ (электроэнцефалографии)! Обычно в ЭЭГ используют электроды, для использования которых нужны гели и абразивные пасты, или электроды уже прогеленные, для использования только на коже без волос, либо, как в случае с Emotiv – смоченные раствором. А вот австрийская компания g.tec разработала электроды, которые вытягивают свои восемь ножек, сделанных из сплава золота. Как видно, ножки длинные и достанут кожу через любой волосяной покров. Не далее как сегодня утром устанавливал всего-то два активных электрода на голову женщины с красивыми густыми волосами, и каждый кто хоть раз это делал, меня поймет!

активные электроды gSAHARA