Каждый четвертый американец старше 40 лет в той или иной степени страдает аносмией, или потерей обоняния. Это может повлиять на все — от аппетита, формирования памяти, полового влечения до риска психических заболеваний.
В первые дни пандемии один, казалось бы, менее тяжелый, но тем не менее тревожный симптом постоянно попадал в заголовки газет: аносмия, или полная потеря обоняния. Однако это было несколько неправильное название симптома, с которым сталкивались многие пациенты с COVID-19. Согласно нескольким исследованиям, потеря обоняния, о которой сообщалось в связи с COVID-19, чаще всего была гипосмией, или частичной потерей.
Многие люди с якобы легкой формой COVID часто отмечали потерю обоняния как единственный симптом. Хотя то, что в течение нескольких недель ваша еда на вкус напоминает картон, может показаться не таким уж плохим, значительный процент пациентов с COVID еще не полностью восстановили свое обоняние, и это существенно влияет на их повседневную жизнь.
«Мы видим довольно много людей с COVID с длительной потерей обоняния через шесть-восемь месяцев, и мы не знаем, какая часть населения будет иметь постоянную потерю обоняния», — говорит доктор Ричард Доти, директор Центра обоняния и вкуса при Пенсильванском университете.
Потеря обоняния на неопределенный срок может нанести вред как физическому, так и психическому здоровью в долгосрочной перспективе. Например, поскольку нарушение функции обоняния может также повлиять на способность чувствовать вкус, это может привести к перееданию или недоеданию, что может стать причиной множества заболеваний, связанных с весом.
Паросмия, или искажение обоняния, – еще один симптом, связанный с обонянием, который часто отмечают пациенты с COVID-19, также является известным катализатором тяжелых психических заболеваний, таких как депрессия и шизофрения. «Почти у трети людей наблюдаются некоторые психиатрические последствия, связанные с COVID», — говорит Доти.
Кроме того, существует проблема безопасности. Люди, которые не могут нормально чувствовать запахи, могут не знать, когда в их доме утечка газа или пожар. На самом деле, непропорционально большое количество пожилых людей умирает от случайного отравления газом, потому что у трех из четырех человек старше 80 лет обоняние значительно ослаблено, говорит Доти. Одно исследование показало, что у пожилых людей с плохим обонянием риск умереть в течение десяти лет на 46 процентов выше, чем у людей без потери обоняния.
Потеря обоняния также может изменить химию мозга таким образом, что это может повлиять на рациональное мышление, эмоциональную обработку и двигательный контроль. Оно играет важную роль в формировании воспоминаний и чувства влечения благодаря воздействию феромонов на мозг.
«Феромоны могут вызывать агрессию, страх, но также и влечение», — говорит доктор Сурда Павол, профессор кафедры оториноларингологии Университетской больницы Гая и Святого Томаса в Лондоне, Великобритания. «Поэтому отсутствие обоняния и вкуса может привести к потере либидо и уверенности в себе».
COVID-19 – далеко не единственная напасть, которое может привести к длительной потере обоняния. Каждый четвертый американец старше 40 лет в той или иной степени теряет обоняние по целому ряду причин — от аутоиммунных заболеваний, таких как болезнь Паркинсона, до воздействия опасных химических веществ на работе. Так что эпидемия болезни носа не исчезнет, как только пандемия отойдет на второй план.
Другие вирусы, например, обычная простуда, могут даже навсегда повлиять на функцию обоняния. Мы часто видим людей в возрасте 40 лет, которые говорят: «Да, у меня была ужасная простуда, я справился с ней, это было шесть месяцев назад, а еда до сих пор не имеет вкуса», — объясняет Доти.
Потеря обоняния, вызванная вирусами, обычно происходит внезапно, в то время как аутоиммунные заболевания или токсины окружающей среды вызывают более постепенную потерю. Ученым пока неясно, как именно COVID-19 нарушает функцию обоняния, но есть обнадеживающие новости для тех, кто уже давно перешел от потери обоняния к его искажению. По словам Павола, это «отражает восстановление или перепрограммирование обонятельных сенсорных нейронов».
Существует ряд различных методов лечения людей с частичной потерей обоняния с разной степенью успеха. Назальные стероиды могут быть полезны, как и хирургическое вмешательство, если потеря вызвана структурной блокадой. Полную потерю обоняния восстановить труднее. Доти говорит, что у пациентов, которые приходят в его клинику с аносмией, чуть более 10 процентов шансов вернуться к нормальному обонянию.
Тренировка обоняния – это терапия, часто пропагандируемая в мире здоровья носа, которая заключается в попытке стимулировать обонятельные рецепторы сильными запахами, такими как эвкалипт, гвоздика и даже аммиак. Однако это требует усилий и упорства, а врачи часто идут на поводу у пациента и не рекомендуют это.
Тем временем доктор Даниэль Коэльо из Школы отоларингологии Университета Содружества Вирджинии разрабатывает кохлеарный назальный имплантат – как слуховой аппарат, но для носа. Коэльо — специалист по ушам, и его специализация — традиционные кохлеарные имплантаты. Он работал над этой технологией еще до начала пандемии, но, когда потеря обоняния стала преобладающим симптомом, их исследования пошли в гору.
«Мы начали понимать, что эта технология невероятно актуальна для исследований, которые мы проводили, разрабатывая лечение потери обоняния», объясняет он.
Стимулировать рецепторы в обонятельной луковице гораздо сложнее, чем в ухе, поэтому команда Коэльо работала с исследователями из Массачусетского университета, разрабатывая подробные карты обонятельных путей в мозге. Другая группа в Великобритании создает химические датчики для устройства, а еще одна группа работает над тем, где и как его разместить. В настоящее время испытания на людях ожидаются через три-пять лет.
Врачи, работающие в области обоняния, видят в COVID-19 положительную сторону — он привлек внимание к их исследованиям, которые давно назрели. «Исследования обоняния никогда не былы популярными как слух или зрение, отчасти потому, что у нас нет эквивалента слухового аппарата или очков для людей с проблемами обоняния», — говорит Доти.
Когда-нибудь в недалеком будущем это может перестать быть проблемой.
Hirschlag, А. (2021). Your Sense of Smell Is Linked to Your Overall Health, Discover, 4 June 2021. Ссылка.
Продолжение. 
Оказалось, что голодный студент тоже отдаёт предпочтение женщинам с большим размером груди, чем сытый! Метафора «аппетитная женщина» приобретает буквальный смысл. Поразительно, как предпочтение размера женских грудей может меняться от таких факторов, как голод и финансовая нестабильность. Словно в больших грудях кроется ответ на тяготы жизни, стресс и неуверенность мужчины! Вполне может оказаться, что, как минимум, одной из движущих сил, делающий большие груди привлекательными, играет грелин – так называемый гормон голода. Его уровень поднимается, когда мы хотим есть и падает, когда мы сыты, а низкий социально-экономический статус характеризуется чувством голода. Но почему именно голод меняет предпочтения, неясно. Безумное предположение: мужчина видит барышню с большой грудью, и мозг говорит ему: где-то рядом еда!
Японские ученые (Kojima et al., 1999) проводили поиск и исследования препаратов, которые стимулировали бы производство гормона роста путем воздействия на переднюю долю гипофиза (anterior pituitary gland). Однако они нашли неизвестный до тех пор рецептор, что означало, что есть еще путь для сигналов производства гормона роста. Так в 1999 году была обнаружена молекула, которая действовала на этот рецептор — гормон грелин (ghrelin). И хотя рецептор для грелина находится в гипофизе, производится он в желудке (и частично, в гипоталамусе), откуда попадает в кровь и доходит до мозга. Прошло немного времени, и выяснилось, что основная роль грелина – не в стимуляции производства гормона роста, а в стимулировании аппетита. Вскоре было обнаружено, что концентрация грелина в крови меняется в течение дня, повышаясь перед приемом пищи и снижаясь после еды. Так его назвали даже гормоном голода.
На графике видно, как концентрация грелина в плазме крови меняется в течение дня (адаптировано из Cummings et al, 2001).