Небольшое и остроумное исследование недавно показало, как на наши решения оказывают влияние, казалось бы, ничтожные вещи.

52 студента пригласили в лабораторию пробовать конфеты пяти видов: из молочного шоколада, темного шоколада, с кремом, с карамелью и с миндалем. Им не говорили, сколько конфет они будут пробовать.

Экспериментатор доставал случайную конфетку из мешка и давал студенту. Затем, каждый раз, доставая следующую, он неизменно говорил: «А вот следующая». Затем студентам предлагалось назвать самую лучшую и дать ей оценку удовольствия. Все шоколадки получили приблизительно равные оценки.

Другой половине студентов, экспериментатор говорил то же самое, кроме одного: доставая последнюю, он говорил «А вот и последняя». И тут ситуация изменилась – если в первом случае, последняя конфетка выбиралась лучшей в 22% случаях (что фактически равно случайному выборы), то после слов «последняя конфета» ее выбирали в 64% случаях. При этом, как вы понимаете, разницы, какая именно конфета оказывалась по вкусу, не было.

Объяснений тут может быть несколько. Раз известно, удовольствие кончается, имеет смысл им насладиться моментом максимально. Другое: мы привыкли, к тому, что у фильмов счастливый конец, в конце ужина подают десерт, и в целом мы ожидаем чего-то хорошего к концу.

Последний поцелуй перед прощанием, последний день отпуска в экзотической стране, последний кусочек стейка – нам всегда казалось, что в этом что-то есть, так и оказалось.

А ведь это может приводить к решениям, которые никак не связаны со значимостью и ценностью того, что мы выбираем. Представьте, что мы выбираем действительно важные вещи, и среди них была одна, которая объективно лучше других, но ей не повезло оказаться последней. И вместо нее мы выбрали другую. Теперь вы об этом знаете, и может статься, учтете это, когда столкнетесь с этим в своей жизни.

Это может быть последняя тетрадь ученика с контрольной, если вы учительница, или последняя путевка, которую предлагает вам туроператор, или последнее резюме из стопки, которую вы разбирали, и все что угодно еще.

O’Brien, E., & Ellsworth, P. C. (2012). Saving the last for best. Psychological Science, 23(2), 163-165.

Год назад я уже писал (Где живут эмоции и мастерство) про тестирование метода изменения когнитивных предпочтений к еде. Тогда я позанимался около 10 часов, и потерял 1,5 кг за месяц, но эффект, к моему удивлению, продолжился и после остановки тренировок, и вылился в потерю около 8 кг за полгода.

Приблизительно такие же цифры были у голландских исследователей (Veling et al., 2014), от работы которых я отталкивался. На протяжении года я периодически занимался идеями по усилению эффекта. И вот в конце мая решил провести эксперимент с большим количеством людей. Когда тебе нравится гипотеза, самый правильный шаг – сделать все зависящее от тебя, чтобы ее опровергнуть. Если она после того выживет, то прекрасно, а нет – туда ей и дорога, зачем обманывать себя?

Несмотря на то, что есть уже продвинутые версии, программно удалось реализовать лишь три версии (спасибо Джону З.), которые и были предложены участникам. Участницы (а они все оказались женщинами) начинали с самой простой, и, достигнув в ней стабильного высокого результата, переходили на более сложные версии.

Было рекрутировано более 100 человек, из которых часть отсеялась на разных этапах, а в конце месячного эксперимента удалось выделить когорту в 30 человек с полными данными. Три группы, по 10 человек в каждой: одна экспериментальная и две контрольных (отличающихся между собой весьма значительно).

Предварительные результаты таковы: в экспериментальной группе, где участницы активно должны играть в игру каждый день (не более 15 минут в день), они потеряли в среднем по 2,78 кг, статистически значимая разница в весе «до» и «после» (p=0,001). Средние значения индекса массы тела (BMI) снизились с 29,3 до 28,5, при этом BMI у 33% был менее 25, что относится к норме.

Проверялась и другая гипотеза: уже давно известно, что ежедневные взвешивания приводят к потере веса (Steinberg et al., 2015; VanWormer et al., 2008). Объяснить это можно, как минимум, двумя причинами. Первая – осознанность, когда вы просто чаще себе напоминаете о том, что с весом надо что-то делать. Вторая – социальное давление, в случае, если вы не только взвешиваетесь, но и сообщаете об этом третьим лицам. Я ожидал, что группа, которая взвешивалась ежедневно и отправляла мне данные, без игры, покажет такие результаты. Так и оказалось: потеря веса составила 1,7 кг, и разница между весом до и после была статистически значима (p=0,03).

Когда эксперимент уже подходил к концу, один человек, весьма скептически относившийся к этому эксперименту, прислал мне ссылку:

«Компьютерная игра поможет отказаться от вредных перекусов.

Игру разработали психологи из Университета Эксетера и Университета Кардиффа. В экспериментальную группу вошел 41 человек. Большинство добровольцев имели избыточный вес. Все участники перекусывали калорийными продуктами, например, печеньем, кексами и шоколадом, по крайней мере, три раза в неделю, сообщает BBC.» (заметка в MedDaily.ru)

В этом эксперименте британских ученых (Lawrence et al., 2015) собственно тренировками люди занимались всего 5 раз по 10 минут (!), и потеряли около 700 грамм. Самое интересное, что, проверив участников через полгода, исследователи увидели продолжающийся эффект — потерю веса у экспериментальной группы чуть более 2 кг, как видно на графике:

У них был другой дизайн игры, но такой же простой. В моем эксперименте, в базовой версии на экран выводятся две картинки – одна с «хорошей», другая – с «плохой» едой, при этом в соответствующих зеленой или красной рамке, и необходимо выбрать «хорошую» (на картинке в начале статьи). У них на экран выводилась одна картинка и надо было нажать соответствующую клавишу – в каком месте экрана она показалась, в левой части или правой. Но если показывалась «плохая» еда, то надо было воздержаться от нажатия. Таким образом человек учится подавлять импульсивное поведение.

В общем, уже многое понятно, в целом, но «дьявол — в деталях», поэтому в августе решено запустить ещё один эксперимент, несколько с другим дизайном, и люди уже почти полностью набраны. Это послужит логичным продолжением, после чего можно будет смело подводить итоги. К тому же хочется получить данные от участниц и через месяц, и два и три после окончания тренировок, потому что эффект должен продолжаться. И не только в том, что касается веса — такая интервенция приводит к улучшению буквально всех сторон жизни: в семейной жизни, в работе, в здоровье, во всем.

Lawrence, N. S., O’Sullivan, J., Parslow, D., Javaid, M., Adams, R. C., Chambers, C. D., . . . Verbruggen, F. (2015). Training response inhibition to food is associated with weight loss and reduced energy intake. Appetite, 95, 17-28.

Steinberg, D. M., Bennett, G. G., Askew, S., & Tate, D. F. (2015). Weighing every day matters: daily weighing improves weight loss and adoption of weight control behaviors. Journal of the Academy of Nutrition and Dietetics, 115(4), 511-518.

VanWormer, J. J., French, S. A., Pereira, M. A., & Welsh, E. M. (2008). The impact of regular self-weighing on weight management: A systematic literature review. The International Journal of Behavioral Nutrition and Physical Activity, 5, 54.

Veling, H., van Koningsbruggen, G. M., Aarts, H., & Stroebe, W. (2014). Targeting impulsive processes of eating behavior via the internet. Effects on body weight. Appetite, 78, 102-109.

Я как-то писал здесь про историю из документального фильма The Age of Big Data, в которой один ученый, занимающийся кочевыми племенами в Китае, оказался «втянут» в криминологию. Как оказалось, поведение кочевников очень похоже на поведение банд Лос-Анджелеса, и встал вопрос, можно ли предсказывать поведение криминальных групп, и значит, и преступления, ими совершаемые? У полиции были огромные массивы данных о совершенных преступлениях с множеством параметров (место, время, число участников, характер, и проч.). Требовалась модель, и они ее нашли у другого ученого. Он занимался предсказыванием афтершоков землетрясений. Сами землетрясения успешно предсказывать пока не получается, а афтершоки – вполне.

Таким образом, модель, предсказывающая поведение коры Земли после землетрясения стала обрабатывать данные о преступлениях и выдавать координаты вероятных криминальных актов. Точность пока не особо высока, но система работает. Представляете, гангстеры прикидывают, куда спрятать угнанные тачки, и один предлагает местечко, про которое никто не знает. Они туда приезжают, а там уже полиция, которой система сообщила это же место. Полицейские роняют от удивления пончики, но испытывают удовлетворение.

Данных у нас у всех сейчас полно, и вопрос, что с ними делать, часто натыкается, в том числе, и на то, какую модель использовать. В недавнем эпизоде шоу Last Week Tonight With John Oliver, ведущий говорил о тестировании и экзаменах в американских школах.

На картинке выше Джон указывает на реальную формулу, которую используют для оценки работы учителей в штате Флориде. По сути, учитель получает лучшие оценки, если его ученики получают лучшие оценки. Звучит логично, но не все так просто: эта формула в одной части предсказывает оценки учащегося. Так, например, она предсказывает, что ученик должен, к примеру, получить 99 баллов (из 100). Если ученик наберет 95 баллов и станет, по факту, лучшим учеником в школе – учителю зачтется минус, ведь его ученик недобрал 4 балла. В некоторых случаях формула предсказывала недостижимую, в принципе, оценку.

В целом, получается, эта модель оценки работы учителя не особо хороша. А для чего она хороша и откуда взялась? Сама модель родилась в ходе исследований по предсказанию репродуктивности рогатого скота! Как заметил Оливер, что в таком случае можно сказать: «согласно формуле ваш ребенок либо сдал алгебру на отлично, либо родил здорового теленка. Мы не знаем».

Если вы научились хорошо предсказывать события в одной области, то вполне можно попробовать использовать успешную модель и в других областях. В конце концов, как сказал один философ «что угодно может быть репрезентацией чего угодно». И конечно, иногда будут получаться глупости.