Предлагаю вашему вниманию интервью с профессором Фрэнсисом МакГлоуном, которое я взял у него после одной конференции.

Наша кожа: самый большой орган человеческого тела, ограждающий нас от внешнего мира. Поверхность кожи плотно заселена нервными окончаниями различных видов, сигнализирующих мозгу о температуре, давлении, боли, зуде и касаниях. Мы много знаем о коже, но, как выясняется, она до сих пор остается для нас терра инкогнита. Недавно ученые обнаружили еще один тип нервных волокон, которые регистрируют только медленные и нежные касания и поглаживания, посылают их в мозг, и у нас возникают приятные ощущения. Они, в свою очередь, служат вознаграждением и поощрением физического контакта между людьми, обеспечивая основу для формирования и поддержания социальных связей и привязанности. Оказывается, такие поглаживания обрабатываются, прежде всего, эмоциональными регионами мозга, а не сенсорными. Физические касания, оказывается, могут передавать больше эмоциональной информации, чем речь.

Фрэнсис МакГлоун, профессор когнитивной нейропсихологии Ливерпульского Университета Джона Мурз, долгое время занимался изучением болевых рецепторов кожи. Он также работал в исследовательском подразделении компании Юнилевер, где его работы помогли понять, что происходит с нами, когда мы применяем косметические продукты. В последние несколько лет он с коллегами изучает эти типы нервных волокон, реагирующих на прикосновения.

Считается, что чувство обоняния – самое древнее и основное в нашем мозге, но ваши исследования говорят другое.

Я думаю, что чувство осязания может быть основным чувством. В течение эволюции это чувство прекрасно сохранилось, и на это есть причины. Хороший пример – исследования червей-нематод, которое показало, что если червячок развивается в изоляции, без касания других червей, он никогда не достигает нормальных размеров, а его развитие тормозится.

Другой пример: Еще до 1921 года ученые различали два вида саранчи: ту, которая живет поодиночке и ту, которая сбивается в стаи. Оказалось, что это одно и то же насекомое. Тактильная стимуляция, которую насекомое получает в стае, кардинальным образом меняет его образ жизни. Ученые даже превращали одинокую саранчу в стайную, поглаживая ей ножки в течение двух часов. Это повышало уровень серотонина в мозгу насекомого и изменяло его поведение.

У зародыша человека первым развивается именно чувство осязания, и мы должны спросить себя – почему?

Вы работали в исследовательском подразделении компании Юнилевер. Каким образом это отразилось на новых продуктах компании?

Благодаря помощи компании я смог выстроить сотрудничество с коллегами из Швеции и Америки, которое привело ко многим важным открытиям. Я думаю, мой главный вклад состоял в подчеркивании важности ухода за кожей как эмоционального поведения, а не просто функционального. Мы ухаживаем за своей кожей и телом, чтобы чувствовать себя хорошо, а не просто выглядеть хорошо.

Почему некоторые люди не любят, когда их касаются?

Мы все – «жертвы» наших генов и среды, и дебаты об их роли в развитии человека сегодня основываются на солидной научной базе, особенно из области эпигенетики. Исследования Майкла Мини показали, что вылизывания и вычесывания у крыс определяют развитие молодых крысят. Те, что получают этого в достатке, — социально стабильны, устойчивы к стрессу и менее агрессивны. Крысята, которых не ласкали, — прямая противоположность. Мы предполагаем, что эта материнская ласка – касания, почесывания, и вылизывания играют критическую роль в социальном развитии и защиту от стресса во взрослой жизни.

Важный вопрос – получают ли наши новорожденные и младенцы сегодня столько же ласки и касаний, как раньше? Давление общества и стремление к обладанию материальным ценностям, приводит, среди прочего, к тому, что многие пары помещают детей все более раннего возраста в сады и ясли, где дети не могут получить тактильные ощущения для своего развивающего мозга в достаточной мере.

Врезка: Политика Чаушеску в Румынии во второй половине 20 века, направленная на создание «человеческого капитала» насильно заставляла людей рожать как можно больше детей. Это привело к тому, что родители, не в состоянии прокормить детей, отдавали их в государственные детские дома. К 1989 году в них содержались около 170,000 детей, и на 12-15 детей приходился один воспитатель, и даже в самых лучших условиях детям не хватало внимания и заботы. Этот жестокий натуральный эксперимент показал, среди прочего, что недостаток ласки в критический период развития ребенка приводит к колоссальным негативным изменениям в жизни человека.

Это может объяснить, почему одним нравятся касания, а другим – нет. Наша научная группа рассматривает аутизм как результат недоразвитости системы тактильного ощущений, и это подтверждается наблюдениями, что некоторые из детей-аутистов не переносят самых нежных касаний, а другие, напротив, выказывают аномальный интерес к прикосновениям. Это не было развито у них ни в утробе матери, ни после рождения. Мы все располагаемся в разных местах спектра аутизма — в зависимости от того, насколько наши матери любили или не любили трогать и касаться нас в детстве. Есть вероятность, что массажная терапия может помочь человеку полюбить прикосновения других.

Вы сказали про развитие еще в утробе матери?

Приблизительно с пятого месяца плод человека покрывается особыми волосами, лануго, которые обычно исчезают до рождения, но иногда и после, через несколько месяцев. Наш интерес к ним возник из клинических наблюдений. Оказалось, что иногда эти волосы появляются у взрослого человека на тех же самых местах, что и у плода: на спине и плечах – у женщин с анорексией, отвращением к пище. Мы предположили, что одна из функций этих волос в утробе матери – чувствовать массирующие движения амниотической жидкости, и развивать нервную систему, посредством нервных окончаний на коже.

Есть гипотеза, что тактильные ощущения позволяют мозгу плода понять, что у него есть тело. Мы думаем, что это важная и критическая стадия в социализации развивающегося мозга. Ведь ключевой симптом анорексии – отсутствие нормального представления о собственном теле. Такие пациенты часто реагируют крайне негативно на нежные прикосновения – как раз такие, которые обслуживаются тактильными нервами. Мы предполагаем, что когда система таких нервов не развивается нормально, мы получаем анорексию у женщин и аутизм у мужчин.

Основываясь на этом, какие могут быть идеи возможной терапии аутизма?

Темпл Грандин, известная аутист, в разговоре со мной подтвердила, что она ненавидела, когда мать ее касалась. Когда она была в колледже, а она изучала поведение животных, она заметила, что когда коровы заходят во двор бойни, они успокаивались, оказываясь в узком пространстве специальных ворот. Эти ворота называются «коровий пресс», делают узкими, чтобы они давили на бока коровы. Темпл сделала для себя собственный пресс, чтобы успокаиваться. Я предполагаю, что сильное давление на бока успокаивает слишком чувствительные нервные окончания на ее коже. Терапевтам это показалось интересным, и они стали пробовать крепко обнимать детей-аутистов. Дети это ненавидели, а терапевты не обратили внимания на то, что Темпл Грандин сдавливала свое тело сама, а не кто-то другой.

Сейчас мы обратились за грантом на исследование, как эмоциональное касание может помочь детям из группы риска (братьям и сестрам детей с диагнозом аутизма) и будем использовать метод функциональной спектроскопии в ближней инфракрасной области. Ранняя диагностика аномального развития тактильного ощущения может помочь создать терапию для таких детей, ведь главная проблема – поздняя диагностика, обычно в возрасте двух лет. Мы упускаем критически важный период – мозг, не получив что-то в нужное время, продолжает свое развитие, но чего-то уже не вернуть.

Возвращаясь к Темпл Грандин. Можем мы получать столько же пользы от касания самих себя, как и от касания других людей?

Это очень интересный вопрос, и, честно говоря, я не знаю на него ответ. Касаются ли себя аутисты чаще, чем дети без аутизма? Успокаиваются ли они, гладя сами себя? Мы знаем, что нервные окончания, отвечающие за нежные прикосновения, не обнаруживаются на коже, лишенной волос – на ладонях и подошве ног. Поэтому когда мы касаемся себя руками, пальцами и ладонью, мы касаемся кожей, на которой нет таких нервов, кожи, на которой они есть. У меня есть задумка одного эксперимента – я заметил, что когда я касаюсь себя, я чувствую ощущения в месте прикосновения, но не на руке!

Окситоцин. Про него сейчас много говорят, что он чуть ли не любовное снадобье, даже используют спреи для поднятия уровня этого гормона. Ваши исследования показывают, что поглаживания работают лучше?

Окситоцин известен своей ролью в материнском поведении, но он также и обслуживает ухаживание за телом. Нежные касания снижают кровяное давление и успокаивают сердечный ритм, снижают выработку гормона стресса кортизола и увеличивают уровень окситоцина, «любовного гормона». Искусственно увеличение его посредством спрея вряд ли даст полноценный эффект, создаваемый нежным поглаживанием, которое, кроме того, подстегивает и выработку эндорфинов, вызывающих ощущение приятной расслабленности.

Вы использовали для своих исследований роботов. Расскажите про то.

Мы изучали эти нервные волокна с помощью микронейрографии.

Вставка: Микронейрография – нейрофизиологический метод для визуализации и записи происходящего в нервных волокнах. Человеку вводят тончайшую иглу в нерв, например, в руке, это не больно, которая «подслушивает», что происходит в нерве.

Было необходимо убрать «человеческий фактор» из поглаживаний, и иметь возможность четко контролировать их характеристики – скорость и давление, поэтому мы создали роботизированную руку.

Сегодня мы так влюблены во всевозможные гаджеты. Вы видите в будущем массажные салоны, где роботы глядят людей?

Я думаю, что популярность массажа – один из примеров, что люди почувствовали, что прикосновения так важны и приятны. Хотя и не все виды массажа используют нежные касания, энергичные и даже болезненные его виды, вероятно, стимулируют другие виды нервов в мускулах. В любом случае массаж увеличивает производство опиоидов в мозге и создает приятные ощущения. Уже существуют устройства, которые массируют спину и очень расслабляют. Компания Филипс, например, разработала костюмы, в который вшиты вибраторы.

Я разработал вибротактильный массажный шлем (на фото), который гладит голову, а это одно из самых приятных мест для массажа.

Как сделать так, чтобы люди больше и чаще касались друг друга?

Я думаю, «игра» — ключевой фактор в истории социальных прикосновений, и прежде всего, младенцам и детям надо дать достаточно заботливых прикосновений, а во-вторых, поощрять их создавать тактильные контакты через игры и выстраивать соответствующие социальные отношения. Об интересной  находке сообщила группа психологов из Университета Эмори на ежегодной конференции Общества Нейронаук в Вашингтоне в ноябре 2014. Они обнаружили у мышей еще одну группу нервных волокон, отвечающих за тактильные ощущения, которые окончательно сформировываются только в период юности! Эти нервные волокна, получается, обрабатывают прикосновения в несколько грубоватых отношениях между подростками, и можно допустить, что должна быть еще группа нервов, отвечающих за другие стадии развития. Эта история быстро разворачивается, как мы и предсказывали, в плане того, что у этого типа нервов есть целый ряд субклассов. Такая же картина с нервами, отвечающими за восприятие боли – нам известно 4-5 субклассов, а для восприятия зуда – как минимум, два.

Вы упомянули исследование, в котором ученые гладили ножки саранчи в течение двух часов. Что-нибудь похожее происходит и с человеком?

Это исследование интересно тем, что эволюция сохранила механизм, в котором нежные прикосновения связаны с работой серотонина, что вместе превращает одинокое животное в социальное. Мне это стало любопытно в связи с клубным наркотиком экстази (НДМА), ведь он увеличивает выработку серотонина. У человека, принявшего экстази, улучшается тактильное восприятие, и меняется поведение – он стремится тусоваться среди людей, его влечёт к их касаниям, его тянет к настоящему рейву!

После ваших статей, газеты выходили с заголовками вроде «ученые открыли, как надо на самом деле гладить своих женщин!» Насколько точно надо соблюдать скорость поглаживания или просто нежного поглаживания достаточно?

Ах, магическая скорость поглаживаний! Мы все интуитивно чувствуем ее – каждая мать знает это, и каждый любовник, или должен знать, потому что это врожденный навык. Мы нашли, что оптимальная скорость – между 1 и 10 сантиметров в секунду, поэтому обычно мы сообщаем о 3-5 сантиметрах в секунду как идеале. Но мы все разные, и нам следует практиковаться, пока мы не найдем самое подходящее для конкретного человека. Кстати, эти нервы реагируют и на статическое нежное прикосновение, хотя и не так активно.

В соответствии с теорией зеркальных нейронов, станет ли нам приятно, когда мы видим, как один человек гладит другого?

Да. Мы с коллегой, доктором Сюзан Уолкер, представили доклад о нашем исследовании на конференции Общества Нейронаук. Этот эксперимент показал, что когда люди просматривали короткие клипы, где люди гладили разные части других людей, а затем оценивали, насколько им кажется это приятным, ощущения были вполне адекватные. Больше всего людям нравилось, когда гладили спину.

Есть ли различия в том, как люди разных культур касаются друг друга?

Исследования Тиффани Филд показали, например, что французы, общаясь между собой, чаще касаются друг друга, а американцы – чаще прикасаются к себе самим. Кажется, что французские матери создают для своих детей более социально-позитивную среду.

Кажется, что мы живем в мире дефицита прикосновений, и он наблюдается во многих странах. Если наше понимание роли эмоциональных и ласкающих прикосновений верно, то это так же фундаментально важно для здоровья мозга, как бозон Хиггса для физики элементарных частиц. Прикосновения – это клей, который соединяет нас всех вместе.

Мы увидим еще много открытий в этой области в ближайшее время. А пока нам стоит понять, насколько мы недооцениваем роль социальных прикосновений, как для развития мозга, так и для развития социальных отношений. Нам всем нужно больше касаний и поглаживаний.

Если вы дочитали до этого места, значит вам это так же интересно, как и мне. Со дня этого интервью, эта тема меня не отпускала, и, в конце концов, я создал курс Калибровка карты тела, который с огромным удовольствием предлагаю вашему вниманию. Он основан на множестве научных исследований, в том числе и моих собственных, и открыл много удивительных и неожиданных позитивных результатов. 

Есть две основные теории, которые могут объяснять и предсказывать социальное поведение человека. Первая, диспозициональная, говорит о том, что это определяется характеристиками человека. Вторая, ситуативная, утверждает, что влияние внешних факторов является преобладающим.

На этот счет было сломано много копий, проведено множество экспериментов, в том числе, вошедших в классику психологии: эксперименты Стэнли Мильграма и Филипа Зимбардо. Это не просто теоретическая дискуссия, как может показаться. Так, Зимбардо выступал в качестве эксперта на судебном разбирательстве солдат, участвующих в пытках и унижениях заключенных в иракской тюрьме, доказывая, что сумма обстоятельств привела к тому, что обычный дружелюбный человек становился жестоким палачом. Я вспоминаю одно интервью из британского фильма с пациентом клиники для исправления педофилов в США. Человек, который уже несколько десятков лет там сидит, говорит: «Вы думаете, что я проснулся одним прекрасным утром и решил «Стану-ка я педофилом»?

В одной из своих лекций Роберт Сапольски приводил пример человека средних лет, который из отличного семьянина и прекрасного работника за считанные недели превратился в лживое, наглое и безрассудное существо. Как оказалось позже, эти изменения в поведение стали следствием раковой опухоли в мозге.

Насколько мы ответственны за свое поведение, насколько можем его контролировать, и обязаны отвечать за его последствия? Это – одна из проблем, которые мы предпочитаем в обычных условиях даже не трогать. Заметьте, что обе теории единодушны в одном – поведение, формируется либо под влиянием внутренних характеристик, либо под влиянием обстоятельств, не оставляя выбора и не поминая роль сознательного фактора.

Понятно, что наше поведение – в неисчислимых выборах поступков, в отношении к другим и восприятии окружающего мира, определяется и нашими характеристиками и внешними факторами. Мы догадываемся, что понять свое поведение – невероятно сложная задача. Даже когда мы знаем, что цвет комнаты, наличие там растений, погода за окном окажут на нас определенное влияние, наряду с еще тысячами факторов, мы не в состоянии все это учесть и подсчитать.

Ну, вот взять, к примеру, тыкнув пальцем, в случайное, опубликованное недавно исследование:
Овуляция, случающаяся у женщин раз в месяц, программирует женщин пересматривать свой выбор мужчин. Это экстраполируется и на товары – в такие периоды женщины чаще всего выбирают новые виды товаров (Durante & Arsena, 2015).

Казалось бы, все понятно, это не первое в таком роде исследование. Но мы никогда не можем сказать ничего точно. Потому что виды товаров тоже играют роль, как и наличие в магазине женщин с таким же циклом, как и узнаваемость модели на рекламном постере у магазина. И, разумеется, лояльность к существующему партнеру отчасти снижает работу этой программы. Если следовать жестким рамкам, мы обязаны произвести длиннющее предложение, указав все эти возможные переменные, и все равно закончить словами «и другими, пока неизвестными параметрами».

Мы находим эффект, но он никогда не чист от множества других факторов. Если мы возьмем, опять же, к примеру, влияние гормонов на поведение, то там тонны научных работ и тысячи людей, занятых изучением. Охватить это, успевать отслеживать все новые и новые работы просто не в наших силах сегодня. А если взять, напротив, влияние цвета на поведение, то там «полегче» — там «конь не валялся»: работ мало, и половину из них можно смело выбросить.

Мы уже не можем, как делали до сих пор: читать, находить и подсчитывать все эти факты, находки и факторы. Раньше было проще: всего этого было мало, и одной заметки Аристотеля о чем-то хватало как догмы на несколько сoтен лет.

И здесь нам на помощь приходят методы машинной обработки – сегодня уже есть несколько проектов, где программы кормятся научными статьями, выискивая там факты, соединяя их с другими, и порождая как новые вопросы, так и новые знания. Так, упомянутое исследование по выбору во время овуляции, программа могла выдать главную находку с вероятностным значением, и спокойно указать хоть тысячи факторов, которые влияют на это, опять же, с указанием вероятностей. Новая обработанная статья по этой же теме уточнила бы эти цифры, создав мета-знание.

Когда эти проекты начнут реализовываться, мы узнаем еще мегатонны фактов о самих себе. И, как и сегодня, не сможем их объять самостоятельно, и нам придется «натравить» другие программы этим заниматься. Ирония в том, что мы как не знали самих себя, так и не узнаем, в привычном понимании знания. А программы уже узнают нас все лучше и лучше.

Помимо этих проектов, сегодня уже достаточно много приложений, которые используют вообще очень простые вещи и всего несколько параметров. Так, по нашему поведению в сети, и по нашим ответам на различные вопросы, они рекомендуют нам тот или иной товар, услугу или деятельность. Скажем, по нашему «нравится»/«не нравится», программа подбирает нам музыку. С каждым нашим ответом нейронная сеть учится угадывать, что мы любим (так называемый Music Genome project). Программа оперирует 450 характеристиками музыки и сложным математическим алгоритмом, чтобы узнавать, какая песня нравится нам, а какая – нет. Если вы пользуетесь такой программой достаточно долго и активно, то она могла достичь приличных высот в понимании ваших предпочтений.

Заметьте, что вы сами можете не догадываться, понравится вам следующая песня или нет, а она может. Она, к примеру, знает, что мне нравятся рок-песни с женской срединной половинной каденцией, а я даже не знаю, что это такое :)

Вот в этом взаимодействии человека и интеллектуальных программ, именно на этом этапе, когда они еще не достигли статуса Бога, возможно, есть для нас шанс и рыбку съесть и не расплачиваться за нее своим существованием.

Если мы довольны тем, что программа, изучая наши предпочтения, советует нам книги, музыку или рестораны, почему бы не спросить нечто большее? Ведь программа, по сути, предлагает нам то, что мы ХОТИМ (не будем тут впадать в различения между глаголами «хотеть» и «нуждаться»), а есть множество вещей, которые мы, безусловно, хотим больше чем песенку, книжку или ужин в кафе. Прочь мелочевку, беремся за реальные дела!

Вот как это может выглядеть (и все описанное ниже возможно сделать уже сегодня):

Джон уже как месяц пользовался приложением DreamCurves, которое обещало сделать его жизнь именно такой, какой бы он ее и хотел. Это обещание и удерживало его, чтобы удалить его с телефона в первые же дни: уж слишком часто оно требовало сделать что-то. Но приложение просило подождать, для сбора информации. Рост процентов завершения этого сбора, хоть и медленно, убеждал потерпеть. Впрочем, не только рост процентов: с каждым днем это становилось заманчивей, он и приложение становились ближе, хоть как это называй. Такого опыта у Джона никогда не было, и это было похоже на влюбленность.

Он отметил свои предпочтения еды, музыки, книг, машин, женщин, пейзажей; ответил на тысячи вопросов, разрешил приложению собрать информацию со своего фейсбука, твиттера и других сервисов, прочитать его письма в почте, и написал с десяток сочинений на разные темы.

На третий день приложение спросило его, не думал ли он сделать генетический тест. Джон ответил, что подумывал сделать это в 23andme, но руки как-то не доходили. Приложение ответило, что 23andme это неплохо, но хотелось бы, чтобы он прошел другой тест, показав страницу заказа какой-то незнакомой компании. Джон посмотрел на цену и хмыкнул.
Дороговато? — догадалось приложение. — Но если бы у тебя были деньги, ты бы прошел?
— Конечно, — ответил Джон.
— Тогда я заказываю, — сказало приложение. – За счет заведения. Потом отдашь.

Через пару дней Джон получил набор, тер ватной палочкой за щекой, упаковал, отправил и забыл.

Вообще, приложение не давало ему скучать, или долго о чем-то размышлять. Джон даже успел толком подумать и эту мысль. Приложение забрасывало его внезапными вопросами. Эти вопросы всегда были неожиданными. Никто не задавал ему столько откровенных и прекрасных вопросов. «Если бы ты узнал, что точно умрешь через год, то чтобы ты изменил в своей жизни сегодня?» или «О каких вещах по твоему нельзя шутить?» или «Если бы тебе поручили изобрести новый кофейный напиток, то каким бы ты его сделал?» И после каждого вопроса — неизменное «Почему?»

Приложение просило его и самого задавать вопросы и пыталось на них отвечать, но было видно, что за скупостью ответов часто прятался недостаток интеллекта. Ну, или так казалось. Хотя, наверное, приложение интересовали сами вопросы Джона.

Сегодня утром на экране было уже 95%. А к вечеру телефон начал играть какой-то победный марш, который Джон слышал в первый раз. Разблокировав экран, он увидел 100%.

• Теперь у нас есть достаточно данных, чтобы начать главное, — сказал женский голос приложения. — Не будем тратить время, и приступим.

Джону было предложено шесть вариантов его будущего. Он быстро, как и требовалось, оценил их все, успев соблазниться привлекательными перспективами каждого, и сразу же получил три варианта. Их тоже надо было оценить, и через уже пять минут получил три параграфа текста, описывающего будущее, которое ему положительно очень и очень понравилось.

• Выбирай, – сказал телефон. – Это лучший вариант на сегодня. Мы всегда сможем его поправить, если захочешь.
  Джон кликнул кнопку «Это то, что я хочу».
• Отлично, — сказало приложение, — Теперь мы будем его воплощать. Сейчас вероятность достижения этого будущего через полгода составляет 82%.
• Со мной всё так и будет, серьезно?! – воскликнул Джон.
• Да, с вероятностью в 82%. Наша задача довести это до 100%.
• То есть ты говоришь, что через полгода у меня будет любимая девушка, эта классная работа, сто тысяч на банковском счету, и свой дом?
• Квартира, а не дом. Ну да, ты же этого хочешь? Помни про вероятность. Впрочем, если ты будешь также хорошо сотрудничать, как в прошедший месяц, то я, только на этом основании, поднимаю вероятность еще на 3%.
• Только знай, что я не готов кого-то убивать, грабить или воровать ради этого.
• Не будь занудой! – сказал телефон, – Шутка! Это не потребуется.

Приложение попросило его прочитать книжку о японских садах (которую само и попросило купить в магазине несколькими днями ранее) минут 15, и лечь спать. Джо не сразу заснул от возбуждения, но приложение его убаюкало какой-то странной песенкой.

На следующий день началось: по настоянию программы Джон пошел в контору и подал заявление об увольнении. Впрочем, этим он никого не удивил, даже себя. Он мог бы впасть в привычный ступор, размышляя, что делать, но приложение не позволяло ему. Оно командовало и просило сделать одну вещь за другой. Ощущения были словно он в кино – все шло по сценарию, в котором чувствовалась какая-то логика, но она постоянно ускользала. Впрочем, ему некогда было даже думать об этом. Главное, он верил, что у этого фильма будет счастливый конец.

Приложение заставило его пойти в совершенно определенный магазин одежды и попросило включить громкую связь, подойдя к продавцу, Джон уже не удивлялся. Приложение описало, своим слегка металлическим, но оттого не менее сексуальным женским голосом, что они ищут. Неудивительно, что продавец понимающе кивнул, и тут же нырнул куда-то за вешалки, вернувшись именно с тем, что было описано.

• Вам очень идет – сказал продавец, когда Джон померил одежду.
• Еще бы, — хмыкнул в кармане телефон.

На выходе из магазина приложение попросило его зайти в кафе и выпить кофе. Именно там, Джон только и успел сделать заказ, раздался звонок.
— Мистер Уайт, добрый день. Это Майкл Фитчер из компании ЭлСиКей Текнолоджиз. Мы получили ваше резюме, и ваша кандидатура нам очень понравилась.

Встречу назначили на пятницу. Джон был уверен, что он слышит про эту компанию впервые, и уж точно он никогда не отправлял туда свое резюме.

В последующие дни Джон совершал немало поступков, лишенных очевидного смысла. Он иногда пытался спрашивать, но приложение отвечало, что объяснит потом. Например, он сходил в кинотеатр на какую-то мелодраму, после которой приложение устроило ему настоящий экзамен по содержанию. Он купил себе новый гель для душа, прочитал книгу про кошек, и опять ответил на множество вопросов. Приложение настояло, чтобы он выбрал себе в качестве хобби стрельбу из лука и Джон покорно пошел в клуб на первое занятие.

Через неделю Джона приняли на работу в ЭлСиКей Текнолоджиз, на должность о которой он мог только мечтать. Или вернее сказать, он реально мечтал о такой работе, и его мечта осуществилась. Так случилось, что его непосредственный начальник оказался страстным любителем стрельбы из лука, и все были рады этому любопытному совпадению интересов. На новой работе Джон с удивлением узнавал себя – оказалось, он отлично справляется с задачами в той области, в которой никогда не считал себя сильным.

Однажды в субботу программа попросила Джона взять ту самую книгу о японских садах и ноутбук, пойти в кафе, на другом конце города, сесть за столик у стойки, заказать себе кофе, положить книжку обложкой вверх и заняться работой.
Там Джон и познакомился с Джейн. Так случилось, что она прошла мимо его столика, и никак не могла не заметить книгу, бросив взгляд и на владельца. А сама заглянула в сумку, убедившись, что ее, точно такая же книжка, на месте. Джон бы этого всего не заметил, но приложение, пискнув, написало, что следует повернуться и что именно сказать вошедшей девушке.

• Дальше сам, – написал телефон. – Удачи!

Через пять минут Джон и Джейн уже вовсю болтали, и оказалось что у них весьма много общего. Через полтора часа они гуляли, и им обоим казалось, что они знают друг друга целую вечность. Оба были приятно ошарашены и возбуждены тем, что происходило.

• Вы не только подходите друг другу по десятку параметров, но и генетические характеристики такие, что у вас будет прекрасные здоровые дети. Ты будешь ее любить, а она – тебя, потому что тебе нравится почти все в ней, а ей – почти все в тебе. Небольшие разногласия даже полезны. Вы же не роботы, слава богу. – Так говорило приложение ему вечером, после того как он вернулся домой, с телефоном Джейн и датой следующего свидания.

Через полгода Джон и Джейн уже были помолвлены, и планировали свадьбу, а на дисплее телефона было написано – Желаемое будущее, 100%. Потом экран сменился новым:
«Это не все, разумеется. Нас ждут великие дела. Продолжить?»

Ну конечно, мы продолжим.

Durante, K. M., & Arsena, A. R. (2015). Playing the Field: The Effect of Fertility on Women’s Desire for Variety. Journal of Consumer Research, http://www.jstor.org/stable/10.1086/679652

В давней песне Lil Kim «How many licks» воспеваются ее сексуальные характеристики, разумеется. Там есть слова: «Designer pussy, my shit come in flavors». Помню, мы тогда с приятелем обсуждали, что будет, если появятся, гипотетически, например, таблетки, которые смогут делать наш shit пахнущим фиалками или абрикосами, и пришли к выводу, что даже если это будет вредно для здоровья, спрос будет. Дизайн вагины уже тогда предлагался косметическими клиниками, и я смотрел пару документальных фильмов, как это делается. Уже недавно Лана дель Рей пела про «My pussy taste like Pepsi Cola», напоминая, что вопрос еще не закрыт.

И вот, один из стартапов, Sweet Peach Probiotics, сообщает нам, что запахи, которые мы источаем, в том числе от интимных мест, не наши – это запахи, создаваемые микробами, и это так. Предполагается, что пользователь сервиса делает простой сбор биологических образцов, посылает в лабораторию, где, на основе анализа , создается персонализированный набор пробиотиков, которые, при регулярном приеме, уберут неприятные запахи. История со стартапом, особенно с тем, кто там что говорит,  весьма запутанная, и публичные заявления некоторых лиц, причастны к проекту, вызвал шквал негодования в интернете: женщины возмущались, что кто-то судит и решает, как должна пахнуть женщина. Некоторые персонажи, имеющие неоднозначное отношение к стартапу, обещают, что сделают вагину пахнущей ландышами или пепси-колой, на выбор клиента. Они вполне серьезны — их другой стартап,  Petomics, нацелен на то, чтобы сделать какашки домашних питомцев пахнущими бананами.