Чтобы разобраться, желательно, окончательно, с этими феноменами, психологи (Hansen и Wänke, 2009) создали дизайн следующего эксперимента. Сначала участников эксперимента просили сжать ручной эспандер доминантной рукой, и как только они это делали, экспериментатор вставлял губку и засекал время. Как только губка падала (рука разжималась), секундомер останавливали. Разумеется, ожидалось, что люди будут отличаться по силе мускулов, и это требовалось, чтобы замерить разницу между длительностью до и после эксперимента.

Далее, как и в предыдущих экспериментах, людей просили в течение 6 минут, написать короткое эссе о типичном поведении и характеристиках спортсмена (в экспериментальном условии) и постоянно неработающего человека (в контрольном условии). Затем  дали анкету с утверждениями вроде: “Я уверен, что я могу ходить в фитнес-клуб, даже если мои друзья и семья не делают этого”, “Мне нравится заниматься моим любимым спортом регулярно, даже если я не получаю поддержки от других за свои усилия” и тому подобное. Нужно было оценивать согласие с утверждением по шкале. После этого участники эксперимента проделали тот же тест по сжатию эспандера на время.

Что показали результаты:  во-первых, разница во времени между первым тестом на сжатие эспандера и вторым у двух групп была существенна. Смотрите график. Отрицательная величина означает, что люди, инструктированные мыслями о безработном, могли удерживать экспандер сжатым меньше по времени, чем те, кто думал о спортсмене. Интересно, что статистически значимой разницы между временем первого и второго теста у людей, думающих о спортсмене, не было, а у людей, думающих о безработном, она была. Иными словами, думать об апатичном, не стремящемся к изменениям человеке без постоянной работы производит худший результат, чем думать об образе настойчивого, стремящегося к победе и упорного спортсмена.

В целом, все эксперименты этой серии показали, что определенным образом думая о хорошем, позитивном образе, мы меняем веру в свои собственные силы. Образ профессора заставляет нас верить в наши интеллектуальные возможности, образ спортсмена – в стремление к победе, и, напротив, образы и стереотипы не столь позитивные – как постоянно безработный, уборщица или секретарь уменьшают нашу веру в свои силы. А затем эта вера меняет и измеримые наши характеристики и наше поведение. Сам процесс влияния стереотипа/образа на наше поведение, тем не менее, остается неясным. Возможно, думая о позитивных, энергичных и способных других, мы готовим и мотивируем себя для контакта с такими людьми, становясь сами ближе к ним по характеристикам и поведению. А может быть, это один из процессов социального обучения, когда мы учимся становиться другими, анализируя, наблюдая и представляя их. Так что, если вы хотите достичь чего-то, что вам не удается или вы никогда раньше не делали, подумайте несколько минут о тех, кто уже это сделал.

Hansen, J., & Wänke, M. (2009). Think of capable others and you can make it! Self-efficacy mediates the effect of stereotype activation on behavior. Social Cognition, 27(1), 76-88.

Продолжая эксперименты, Hansen и Wänke (2009), сначала оценили стереотипы нескольких профессий, опрашивая студентов. Выяснилось, что уборщица считается наименее интеллектуальной профессией, в особенности, по сравнению с профессором университета. Неважно, что мы знаем весьма умную уборщицу и непроходимо тупого профессора – это же стереотипы, которые устойчивы и широко распространены.

Отталкиваясь от этого, одной группе участников эксперимента было предложено описать поведение и типичные черты профессора, а другой группе – уборщицы. Те из участников эксперимента, которые знали кого-то лично из этих категорий, были исключены из исследования, потому что в этом случае стереотипы могут не работать.

Психологи предварительно отобрали, экспериментальным путем, из 100 вопросов 42 таких, которые были признаны не самыми сложными и не самыми легкими. Вопросы – фактически такие же, как мы можем видеть в бесчисленных телешоу – вопрос, и надо выбрать один из четырех ответов. И “скормили” эти вопросы участникам этого эксперимента. После каждого ответа человек должен был ответить, насколько он уверен в нем. Это так называемая калибровка. Хорошо иметь, например, 70% правильных ответов и 70% уверенности в них. Плохая калибровка, когда ответив правильно на 10% вопросов, люди выдают 100% уверенность. И также не очень здорово, когда ответив правильно на 90% вопросов, человек выдает 20% уверенности.

Результаты теста  — на графике ниже. Интересно, что уверенности в правильности ответов также было больше у тех, кого стереотипировали профессором.

Смотрите, что получается: уверенность в своих силах приводит к лучшим результатам. Для некоторых людей, воспитанных всякими коучами, это кажется нормальным, однако причинно-следственная связь должна быть обратной – у человека с активированным высокоинтеллектуальным стереотипом возникают лучшие результаты, и следовательно, возникает больше уверенности в свои силы.

Впрочем, есть основания видеть именно такую, нелогичную связь, по следующим причинам: во-первых, люди не получали обратной связи о своих успехах, и тем не менее, уверенности было больше, во-вторых, несколько видов анализа данных показали, что влияние стереотипа на аккуратность в ответах и уверенности в них было независимо.  И все же, это странно, и разумеется, это надо было проверить. Продолжение завтра.

Hansen, J., & Wänke, M. (2009). Think of capable others and you can make it! Self-efficacy mediates the effect of stereotype activation on behavior. Social Cognition, 27(1), 76-88.

Верите ли вы в себя? Ключевое слово здесь – “верить”. Верить – это загадочная деятельность и способность нашего мозга, которая интересует лично меня на протяжении очень долгого времени. Помните, один персонаж жутких сказок говорил “если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице* сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас”. Однако ни эти сказки, ни многочисленные разговоры с фанатами этих сказок не дают ответа, как мы можем научиться верить именно так. Казалось бы, за пару тысяч лет, занимаясь этим профессионально, и потратив миллионы часов, можно было бы прийти к каким-то методам, не так ли? Увы, придется, как обычно, делать это самим.

Что мы знаем? Особенность веры заключается в том, что как только вы чуть-чуть засомневаетесь, она тут же исчезает. Поэтому одно из очевидных решений заключается в том, чтобы то, во что нам надо поверить, появилось в нас незаметно для нас, так, чтобы сомневаться в этом мы не могли. Это должна быть неосознаваемая инструкция или неосознаваемая активация определенной категории, которая обрабатываемая исключительно подсознательными процессами, неведомо для нашего сознания. Неведомая для сознания, и значит, не подлежащая сознательному критическому фактору.

Психологи университета в Базеле, в Швейцарии (Hansen & Wänke, 2009), выдвинули такую гипотезу: активация стереотипа, связанного с высокими интеллектуальными способностями, должна увеличить веру в эффективность собственных действий.

Участников эксперимента попросили помочь в формировании образа (стереотипа) для факультета психологии. Для этого им нужно было описать типичное поведение и характеристика профессора, в экспериментальной группе, и секретаря, в контрольной группе. Все это было замаскировано как часть двух исследований в одном, для того, чтобы не дать возможности людям построить связь между тем, что они делают сейчас и потом. На самом деле, такое описание и было неосознаваемым инструктированием, в надежде, что оно вызовет активацию стереотипа. Затем, перейдя к следующей, казалось бы, не связанной с предыдущим заданием, работе, участники должны были познакомиться с интеллектуальной игрой, Trivial Pursuit, и оценить, как они играли бы в нее. Оценка включала в себя достаточно вопросов, чтобы понять и измерить, как изменилось их представление о собственных возможностях. И на графике показана статистически значимая разница в оценке своих возможностей.

Когда мы думаем интенсивно о чем-то, то эти мысли изменяют наше самосознание – во всяком случае, некоторые аспекты стереотипов могут стать частью нас, на какое-то время. Ну, хорошо, верить в свои силы мы стали больше, а что с реальностью? Что толку с того, например, что вы поверите, что можете читать мысли людей? Таких людей уже достаточно. Нас же интересует не самообман, а реальные, практические и измеримые феномены. Продолжение завтра.

Hansen, J., & Wänke, M. (2009). Think of capable others and you can make it! Self-efficacy mediates the effect of stereotype activation on behavior. Social Cognition, 27(1), 76-88.

* смоковница — инжир, фига.

На фото: Christina Hendricks в роли офис-менеджера Joan Holloway в сериале Безумцы (Mad Men).

В продолжение темы о феномене ошибочного приписывания причины, сегодня мы рассмотрим уже ставший классическим эксперимент, широко известный в узких кругах.

Представьте себе такую сцену: привлекательная девушка подходит к мужчине в парке и просит помочь ей выполнить небольшое психологическое исследование. После того, как мужчина заканчивает с анкетой, она говорит, что была бы рада поговорить, если есть вопросы по поводу этого исследования, и отрывая кусочек бумаги, пишет на нем номер телефона и протягивает мужчине. Девушка подходила к мужчинам после того как они пересекут мост. Для этого были выбраны два отличных друг от друга моста в национальном парке в Северном Ванкувере, Британская Колумбия, Канада. Первый (экспериментальный, на фото вверху) – был подвесной, шириной в полтора метра, 150 метров длиной, сделанный из деревянных планок, подвешенный на тросах. Мост имел довольно угрожающие характеристики: он мог раскачиваться, прогибался под тяжестью пешехода, с низкими опасными поручнями, и соединял два края 80 метровой пропасти, где внизу бурлила в камнях горная река Капилано. Вы можете посмотреть много фотографий, как выглядит этот мост здесь. Мост стал безопаснее с той поры, когда проходил эксперимент (в 1973 году), о котором мы сейчас говорим.

Второй мост был солидным, широким, всего лишь в 3 метрах над спокойной речкой, с высокими поручнями, неподвижный и основательный. Когда девушка подходила к мужчине около опасного моста, она называла себя Глория, а когда у спокойного – Донна.

Исследователей (Dutton & Aron, 1974) интересовало все: сколько мужчин взяли бумажку с телефоном девушки, и сколько потом позвонили. Количество мужчин пересекших опасный мост и безопасный мост, и согласившихся ответить на вопросы девушки было приблизительно одинаково, 23 и 23, соответственно. Телефон девушки взяли примерно одинаковое количество мужчин в обоих условиях, но позвонили отнюдь не все. В одном случае только 12,5% мужчин позвонили ей, а в другом – 50%. Стоит заметить, что звонок, по сути, был назначением свидания с девушкой. Как вы думаете, сколько назначили свидание Глории, а сколько – Донне, и почему?

Правильный ответ: мужчины, пересекшие опасный мост, гораздо чаще звонили девушке Глории и пытались назначить свидание. Чем это можно объяснить? Каким образом одна и та же девушка казалась настолько разной для двух групп мужчин? Психологи объясняют это так: мужчины, перешедшие опасный мост, испытывали волнение, их сердце билось чаще, и они были возбуждены. Конечно, сознательно они приписывали это тому рискованному акту, который они только что совершили, однако частично они могли приписать это девушке. Ну, смотрите: он видит девушку первым делом, перейдя мост, его тело все еще находится в возбужденном состоянии, и его мозг пытается объяснить это состояние внешними причинами. “Если я так взволнован, наверное, это потому что мне нравится эта девушка”, вполне может рассуждать его мозг, причем это происходит подсознательно и неведомо для сознания мужчины. И это справедливо, потому что опасность уже миновала и возбуждение, если оно осталось надо объяснять другими причинами.

Экспериментаторы также рассуждали о возможных побочных факторах этого феномена, одним из которых был тот, что этот подвесной мост — хорошо известная, разрекламированная достопримечательность, привлекающая массу туристов. В большинстве своем туристов, то есть людей не из данной местности, и у которых, весьма вероятно, не было возможности либо позвонить девушке вообще, либо рассчитывать на развитие каких-то отношений с ней. Если так, то тогда мы предполагаем, что в аналогичных условиях, и в современное время, когда и расстояния значат меньше, и вместо телефона можно дать адрес скайпа или твиттера, и в месте, где более вероятны преимущественно местные жители, откликов было бы гораздо больше. То есть вы понимаете, что если вы хотите, чтобы человек в вас влюбился, попадитесь ему на глаза через минуту-другую после поездки на американских горках, после киносеанса фильма ужасов с леденящим кровь концом, или что-то в этом роде :). С другой стороны, вы тоже посчитаете этого человека более привлекательным, нежели в других условиях, даже зная об этом феномене.

Dutton, D. G., & Aron, A. P. (1974). Some evidence for heightened sexual attraction under conditions of high anxiety. Journal of Personality and Social Psychology, 30(4), 510-517.