Никто не заботился об обонятельных исследованиях, пока пандемия, случающаяся раз в жизни, не уничтожила наше обоняние.

Чуть более пяти лет назад, слушая, как друзья жалуются на подавляющий аромат стоящей рядом лимонной свечи, я понял, что не только не чувствую этого запаха, но и не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовал запах цитрусовых. Более того, я не мог вспомнить, как должен пахнуть цитрус.

Вполне ошарашенный, я решил начать делать маленькие, тайные заметки каждый день о том, что я чувствую по сравнению с тем, что другие люди говорят, что они чувствуют. Вскоре я понял, что постепенно теряю обоняние. Я до сих пор не знаю, почему. Потеря обоняния — это возможный, но недостаточно изученный симптом прогрессирующего неврологического расстройства, с которым я живу с детства, хотя мне еще предстоит точно установить эту связь. Но какова бы ни была причина, по мере ухудшения обоняния я постепенно понял, что обонятельные расстройства — это не просто незначительное неудобство. Это серьезное нарушение того, как я и многие другие люди воспринимают и ориентируются в окружающем мире.

В самом обыденном случае потеря обоняния нарушает нашу способность воспринимать приятные ароматы или вкус пищи. Фактически, многие люди с потерей обоняния полностью теряют интерес к еде, называя прием пищи скучным занятием. Крисси Келли, страдающая потерей обоняния, и основатель группы защитников пациентов с нарушениями обоняния AbScent, добавляет, что последствия обонятельных проблем могут быть еще более глубокими. «Обоняние тесно связано с нашим самоощущением», — говорит она. «Подумайте о запахе вашего дома, вашей кровати, ваших детей. Без запаха наш опыт существования становится плоским». Поэтому, потеряв частично или полностью обоняние, легко впасть в общую депрессивную спираль.

С потерей обоняния исторически было трудно справиться, потому что медицинские эксперты долгое время считали хронические и тяжелые обонятельные расстройства относительно редкими — чаще всего они встречаются у пожилых людей и тех, кто имеет гораздо более серьезные проблемы со здоровьем. Поэтому на протяжении десятилетий лишь немногие исследователи занимались изучением проблемы потери обоняния и ее каскадного воздействия на жизнь людей, и лишь немногие медицинские работники получали значимое образование в этой области.

Но в первые дни 2020 года небольшая группа исследователей обоняния начала получать тонны звонков и электронных писем от врачей со всего мира, которые сообщали о массовом увеличении числа пациентов, страдающих от внезапных и серьезных проблем с обонянием, и просили помочь разобраться, что происходит и как с этим справиться. Прошло два года, и теперь мы знаем, что потеря обоняния является одним из наиболее характерных и распространенных симптомов COVID-19. Согласно последним исследованиям, по меньшей мере половина людей с симптомами Ковида в той или иной степени испытывают его. Часто это первый явный признак или единственный серьезный симптом заболевания.

Для большинства людей эта волна потери обоняния — всего лишь еще одна строчка в летописи боли и страданий пандемии. Но многие ученые, изучающие обоняние, видят в этом массовом несчастье и положительную сторону: острая потребность общественного здравоохранения в понимании динамики этой беспрецедентной и, вероятно, непреходящей проблемы вызвала всплеск интереса к давно игнорируемой области исследований и новое финансирование. А размер и характер контингента пациентов Covid открыли новые и многообещающие возможности для исследований.

«Очевидно, что нет ничего хорошего в том, что кому-то пришлось потерять обоняние», — подчеркивает Алан Хирш, врач из Фонда лечения и исследования обоняния и вкуса в Чикаго. «Но в результате этой пандемии мы можем гораздо лучше понять механизмы обоняния и то, как лечить потерю обоняния в целом». В том числе, возможно, и мои собственные странные обонятельные проблемы.

Хотя люди с потерей обоняния исторически ощущались как изолированные отклонения, даже в доковидную эпоху проблемы с обонянием были довольно распространены. Потеря обоняния — типичный симптом респираторных вирусов, таких как простуда, а также отличительная черта ранней стадии болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона и других нейродегенеративных заболеваний. Травма головы, носовые полипы и старение также могут вызывать ту или иную степень потери обоняния.

Однако Памела Зильберман из Североамериканской ассоциации обоняния и вкуса, другой группы по защите прав пациентов с потерей обоняния, отмечает, что врачи не проводят регулярный мониторинг обоняния. И если люди часто регистрируют аносмию — полную и часто внезапную потерю обоняния, и сообщают об этом врачам, то они гораздо реже говорят о гипосмии — частичной потере обоняния, особенно если она незначительна или наступает постепенно. Тем не менее, по общему мнению, гипосмия встречается гораздо чаще, чем аносмия. Таким образом, мы никогда не могли получить четкий и значимый снимок масштаба проблемы.

Запах, утраченный из-за вирусов, также обычно возвращается по мере уменьшения заложенности носа и воспаления. Аналогичным образом, запах, потерянный из-за полипов и других препятствий, обычно возвращается после простой процедуры по устранению закупорки. Эти легкие очевидные решения в сочетании с отсутствием активного мониторинга обоняния долгое время заставляли многих медицинских экспертов недооценивать распространенность потери обоняния в целом и списывать хронические и тяжелые случаи, в частности, как относительно редкие.

«Наше общество склонно рассматривать обоняние как слабое чувство», — добавляет Хирш. Мы редко осознаем его так же, как зрение, слух и осязание. Мы также не считаем обоняние наименее развитым чувством, полагая, что оно более важно для мордатых животных, таких как собаки (на самом деле наши носы работают примерно так же хорошо, как у большинства животных. Большинство людей просто не умеют оттачивать или использовать свои скрытые сенсорные способности).

Обоняние «исторически было очень пограничной темой для исследования», — говорит Хирш. «Не так много людей тратят на это свою жизнь». А те, кто занимается, часто испытывают трудности с финансированием своих исследований.

Исследования, которые удалось провести за последние два десятилетия, показали, что обоняние гораздо сложнее, чем многие из нас думают. Конечно, все кажется простым: рецепторы в нашем носу и задней стенке горла улавливают молекулы запаха в воздухе и с помощью всего лишь одного нерва посылают сигнал в мозг, который преобразует эту информацию в обоняние. Но мы узнали, например, что высокая и низкая концентрация одной и той же молекулы может восприниматься как радикально разные запахи. Что наш мозг не просто смешивает различные молекулы запаха, как смесь красок, а преобразует их в, казалось бы, не связанные между собой запахи. И что порядок, в котором рецепторы обоняния улавливают молекулы запаха, может оказывать огромное влияние на то, что мы на самом деле чувствуем. Различные генетические и экологические факторы, а также личный опыт приводят к тому, что у каждого из нас развивается уникальная чувствительность к определенным запахам или их интерпретация.

Это объясняет, почему, скажем, старая заплесневелая рубашка может пахнуть для вас тонко и приятно, а для всех остальных — прогоркло. Они также объясняют, почему даже два человека, у которых по одной и той же причине развивается частичная потеря обоняния (которая обычно влияет на нашу способность обнаруживать или интерпретировать конкретные запахи, а не ослабляет нашу способность чувствовать запахи в целом), могут испытывать совершенно разные ощущения.

Однако многочисленные пробелы в нашем понимании механизмов восприятия запахов оставляют нам мало конкретных идей о том, как бороться с различными, часто идиосинкразическими, проявлениями потери обоняния. На конференции 2020 года, посвященной этой теме, было отмечено, что существует мало разработанных методов лечения длительных и серьезных проблем с обонянием, а те, что существуют, на самом деле не подкреплены большим количеством надежных и значимых исследовательских данных. Наши представления об обонянии настолько скудны, что эксперты до сих пор спорят о том, сколько именно запахов физически способен различать человек. Одни исследователи говорят, что их около 10 000, другие — что около 1 триллиона.

Прошлые попытки глубже изучить суть разнообразных проблем с обонянием и найти эффективные способы их лечения часто наталкивались на удручающую логистическую стену, объясняет Джей Пиччирилло, профессор отоларингологии в Медицинской школе Вашингтонского университета в Сент-Луисе. «Пациенты, с которыми мы работали, часто не знали точно, когда они потеряли или начали терять обоняние. Мои прошлые исследования были посвящены потере обоняния после вирусной инфекции. Но мы редко знали, какой именно тип вируса поразил каждого конкретного пациента. Поэтому наши пациенты были солянкой».

«Клинические исследования уже много лет идут на автопилоте», — утверждает Эйвери Гилберт, независимый исследователь обоняния. «Почти ни одно недавнее исследование не проливало свет на механизмы обоняния и не изучало возможные [новые] методы лечения потери обоняния».

В начале 2020 года, когда исследователи обоняния начали осознавать влияние Covid на обоняние, они заговорили о том, как они могли бы скоординировать усилия и ресурсы, чтобы начать копать в этом вопросе. Валентина Парма из Центра химических чувств Монелла, одного из немногих заметных центров обонятельных исследований, говорит, что изначально она ожидала краткосрочного диалога между 50 ведущими специалистами. Но к февралю эти разговоры вылились в формализованное сотрудничество — Глобальный консорциум хемосенсорных исследований, в который вошли специалисты из сторонних, но важных областей, таких как нейробиология, чтобы быстро продвигать исследования влияния Ковида на обоняние, вкус и многое другое.

«У нас люди общаются каждый день, делятся тем, что они знают», — говорит Парма. В настоящее время у них более 700 активных членов, которые «действительно пытаются работать в разных областях, чтобы добиться успеха».

По мере того, как в 2020 году связь между Ковидом и потерей обоняния укреплялась — и особенно когда стало ясно, что значительная часть пациентов, похоже, страдает от длительных, потенциально постоянных проблем с обонянием даже после первоначального выздоровления от Ковида — в эту область начали поступать новые средства.

По оценкам экспертов, от 10 до 20 процентов людей, у которых развились обонятельные симптомы Ковида, будут иметь некоторую длительную потерю обоняния. На то, чтобы подвести точные итоги по необратимым повреждениям, могут уйти годы, поскольку исследователи знают, что восстановление органов чувств может быть медленной игрой в пятнашки. Но как бы ни развивались события, Хирш отмечает, что появление «огромной новой группы людей — много молодых людей с долгой жизнью впереди — которые могут реагировать на новые лекарства, направленные на устранение хронической потери обоняния», также привлекло внимание большой фармацевтической компании с ее глубокими карманами и опытом разработки лекарств.

Сообщается, что парфюмерная и пищевая промышленность также начинают изучать новые исследования инструментов и методов, которые могут помочь им привлечь покупателей с гипо- и аносмией. Хотя пока неясно, сколько средств эти отрасли вложат в решение проблемы, они добавляют существенный источник долларов и особый набор экспертных знаний к всплеску обонятельных исследований в эпоху пандемии.

Неудивительно, что большинство исследований, начатых после пандемии, направлены на то, чтобы выяснить, как именно новый коронавирус воздействует на обонятельную систему, что происходит с пациентами с течением времени и на какие методы лечения реагирует эта конкретная группа населения. Гилберт скептически относится к тому, насколько полезными будут эти исследования, как для пациентов с Ковидом, так и в целом. Парма признает, что 2есть тонна людей, которые за одну ночь стали так называемыми «экспертами» в этой области», в основном для того, чтобы позиционировать себя для продажи сомнительных лекарств этому огромному и часто отчаявшемуся контингенту пациентов на основе порой неубедительных данных.

Но большинство специалистов в области обоняния считают, что исследования, ориентированные на Covid, позволят понять механизмы обоняния в целом — и найти новые подходы к лечению широкого спектра обонятельных проблем. Примечательно, что ученые до сих пор не уверены в том, как именно Covid вызывает потерю обоняния; возможно, болезнь одновременно делает несколько вещей, способных повлиять на обоняние, и все они немного отличаются друг от друга. Однако, по общему мнению, многие случаи потери обоняния, связанные с Ковидом, являются результатом повреждения не рецепторов обоняния или обонятельного нерва, а клеток, которые обеспечивают их структурную поддержку. Повредите эти клетки достаточно сильно или достаточно долго, и вы можете окончательно повредить рецепторы и сами нервы. Хотя, возможно, для стороннего взгляда это немного странный подход, это поразительное новое понимание того, как работает наша обонятельная система, и способа потери обоняния, который мало кто из исследователей рассматривал до этого.

Стремление вылечить потерю обоняния, связанную с Ковидом, также подвергло тщательному анализу устоявшиеся, но недостаточно изученные подходы к лечению других обонятельных проблем. Пиччирилло и его коллеги, например, изучают эффективность «тренировки обоняния» — подхода, впервые примененного более десяти лет назад, при котором пациенты с потерей обоняния регулярно вдыхают концентрированные запахи, например, масло перечной мяты, чтобы попытаться стимулировать свою обонятельную систему, укрепляя то, что от нее осталось, или стимулируя регенерацию. Этот метод является основным для лечения людей с самыми разными проблемами обоняния. Другие институты также начали исследовать новые методы лечения, например, использование омега-3 жирных кислот для ускорения заживления клеток носа. Даже если они не будут успешными, отмечает Пиччирилло, некоторые из этих исследований могут дать дальнейшее понимание того, как работает наша обонятельная система — и как мы можем потенциально улучшать ее в будущем.

«Пациенты Covid-19 не создают тех же проблем, с которыми мы сталкивались в предыдущих исследованиях», — отмечает Пиччирилло. «Все эти пациенты точно знают, когда и почему они потеряли обоняние. Поэтому использование их в качестве подопытной группы для новых и старых методов лечения может дать особенно надежные результаты».

На более фундаментальном уровне, добавляет Парма, исследователи начали говорить о том, как решить проблему ограниченной способности измерять потерю обоняния у отдельных людей, учитывая отсутствие четких исходных данных об их уникальных обонятельных возможностях до того, как Ковид попал им в носовую полость. Центр Монелла, а также другие учреждения пытаются использовать эти разговоры и общее повышение уровня осведомленности врачей о потере обоняния и ее влиянии на пациентов, чтобы запустить программу, которую они называют SCENTinel, которая включит экспресс-тест на обоняние в ежегодный медосмотр людей, постепенно накапливая богатый массив данных для использования в лечении отдельных людей — если не для изучения обоняния в целом.

Источник

Алекс Маккатчан была здоровой, только что начавшей работать врачом, когда подхватила коронавирус в больнице Мельбурна. Прошло больше года, а она все еще страдает, и научные данные, пытающиеся объяснить причину этого, вызывают тревогу.

Большинство людей полагают, что, когда первые симптомы ослабевают, вирус просто исчезает через пару недель. Но теперь есть подозрение, что он может сохраняться в какой-то форме в теле и мозге, вызывая дополнительные повреждения, которые могут не проявляться годами. И есть миллионы людей, которые могут быть уязвимы.

27-летняя Маккатчан сидит в первом ряду, наблюдая за тем, как ученые приоткрывают завесу над судьбой «долгого Ковида». Она познакомилась с нейробиологом Лией Бошамп в 2012 году, когда обе готовились к поступлению на первый курс Мельбурнского университета.

Женщины стали лучшими подругами и жили в одном доме, будучи аспирантками. Сейчас они находятся по обе стороны от одного из самых распространенных и продолжительных симптомов Ковида — нарушения обоняния и вкуса: одна страдает от пережитого, а другая изучает долгосрочные последствия.

«Зная таких людей, как Лиа, я знаю, что, скорее всего, у таких людей, как я, будут какие-то долгосрочные заболевания, которые им не повезет получить», — говорит Маккатчан. «Я могу заболеть болезнью Паркинсона в 50 или 60 лет. Мы просто не знаем, что произойдет».

Целью коронавируса является белок на поверхности клеток, выстилающих дыхательные пути — от носа до самых дальних отделов легких. Внутри носовой полости клетки, которые поражает коронавирус, находятся рядом с нервами, которые сообщают мозгу об обнаружении запахов.

«Эта область носа очень интересна», — говорит Бошамп. «Это область тела, где центральная нервная система подвергается воздействию окружающей среды, что делает ее особенно уязвимой».

Поскольку Covid влияет на множество различных областей мозга и функций, таких как память, он может предрасполагать людей к нейродегенеративным заболеваниям, таким как болезнь Альцгеймера и Паркинсона. В течение десятилетий после масштабной пандемии испанского гриппа 1918 года наблюдался всплеск случаев болезни Паркинсона.

По словам Бошампа, если подобный эффект возникнет после появления Ковида, это может привести к разрушению систем здравоохранения.

«Мы стараемся прислушиваться к этим тревожным сигналам, потому что не хотим быть застигнутыми врасплох», — говорит она. «Мы должны быть действительно готовы. И единственный способ сделать это — продолжать изучать ее и готовиться как можно лучше».

Интересно, что ранние проявления болезни Паркинсона и Альцгеймера также касаются обоняния. Поэтому тренировка обоняния может быть защитой от нарушений работы мозга.

Источник

Паросмия, вызванная коронавирусом, удивительно распространена, и путаница в ощущениях может иметь глубокие последствия.

Дейрдре сравнивает запах своего тела с запахом сырого лука; Дипак говорит, что его любимый лосьон после бритья пахнет ужасно, а кофе — как чистящее средство; Джули считает, что и кофе, и шоколад пахнут сгоревшим пеплом.

Большинство людей знают, что основным симптомом Covid-19 является потеря обоняния, или аносмия. Она может длиться несколько недель или даже месяцев. Однако все чаще у тех, кто выздоровел, впоследствии развивается другой дезориентирующий симптом — паросмия, или искаженное обоняние. Обычно это приводит к тому, что вещи, которые раньше пахли приятно, становятся дурно пахнущими или гнилыми.

Ковид-19 — не единственная причина, травмы головы и другие виды инфекции также могут вызвать этот симптом, но Sars-CoV-2, похоже, особенно хорошо справляется с этой сенсорной путаницей. По данным одного недавнего международного исследования, около 10% людей с потерей обоняния, связанной с Covid, испытывали паросмию сразу после болезни, и это число возросло до 47%, когда респонденты были опрошены повторно шесть или семь месяцев спустя.

Исходя из текущих оценок инфекции, в мире может быть 7 миллионов человек с паросмией в результате применения Ковида-19, подсчитали исследователи.

«Это масштаб, которого мы никогда раньше не видели», — говорит доктор Дуйка Берджес Уотсон из Университета Ньюкасла, которая изучала психологическое воздействие паросмии.

Это не просто проблема носа. «Она может оказывать глубокое влияние на качество вашей жизни, начиная с того, как вы питаетесь, как общаетесь или взаимодействуете с близкими людьми, вплоть до того, чувствуете ли вы себя в безопасности, выходя из дома или нет», — говорит Уотсон.

Лесли Мэтьюс, 52 года, из Болтона, потеряла обоняние после заражения вирусом Ковид-19 в январе. Оно начало возвращаться в августе, но большинство туалетных принадлежностей и продуктов питания пахнут для нее чужеродно. «У меня два основных искаженных запаха. Первый — это запах химического типа, который присутствует в большинстве туалетных принадлежностей и газированных напитков. Все духи и лосьоны после бритья имеют один и тот же отвратительный запах, который делает невыносимым даже прохождение мимо людей во время шопинга», — говорит она.

«Второе — это то, что я могу сравнить только с ужасным запахом детского подгузника. Так пахнет любое мясо, вареное или другое, а также все, что поджаривается, запекается и жарится».

Поскольку многие продукты вызывают у нее паросмию, рацион Лесли в настоящее время ограничен горсткой «безопасных продуктов», включая кашу, омлет, лосось-пашот, виноград и кишмиш, и она чувствует тошноту через несколько секунд после того, как кто-то включает тостер. «Я не могу зайти в кафе и постоянно придумываю оправдания, чтобы не общаться, потому что это больше не доставляет мне удовольствия», — говорит она.

Ограничение в еде и потеря веса — обычное явление для людей с паросмией, говорит Уотсон: «Другие люди начинают переедать, потому что из-за измененного обоняния после еды они чувствуют себя неудовлетворенными».

Также часто встречается измененное восприятие запаха тела, как собственного, так и других людей. «Это может привести к потере социальной близости, либо потому что вы слишком боитесь находиться в обществе других людей, либо потому что вы обнаруживаете, что общество других людей вызывает у вас паросмию», — говорит Уотсон. «Я видела случаи, когда люди чувствовали, что им пришлось уйти от своих партнеров, потому что они не могли выносить их запах. Как вы скажете любимому человеку, что его запах вам отвратителен?».

Одним из самых тяжелых случаев, с которым она недавно столкнулась, был человек, у которого паросмия вызывалась запахом свежего воздуха. «Они буквально не могли даже переходить из комнаты в комнату в своем доме. Если они выходили на улицу, то чувствовали, что отвратительный запах воздуха пронизывает все».

Хорошей новостью является то, что ученые начинают изучать молекулярные механизмы паросмии, что в конечном итоге может привести к улучшению методов ее лечения.

На крыше носовой полости, примерно в 7 см за ноздрями, находится тонкая мембрана, усеянная специализированными клетками, называемыми обонятельными нейронами, которые улавливают молекулы запаха из вдыхаемого и выдыхаемого воздуха и посылают электрические сигналы в область мозга, обрабатывающую запахи.

Инфекции, такие как Covid-19, могут повредить эти нейроны. В настоящее время ведущая теория заключается в том, что при их восстановлении может произойти неправильное подключение и нарушение передачи сигналов, что приводит к паросмии.

«Если что-то не так в цепочке команд между обонятельными нервами, то мозг не может получить полный сигнал», — говорит Крисси Келли, основатель благотворительной организации AbScent, занимающейся проблемами потери обоняния, которая страдает от паросмии после перенесенной в 2012 году синусовой инфекции. «Именно тогда люди сообщают о странных запахах, которые они не могут описать и которые трудно определить».

Триггеры варьируются от человека к человеку, но часто встречаются одни и те же вещества: кофе, мясо, лук, чеснок, яйцо, шоколад, гель для душа и зубная паста.

Отдельное исследование доктора Джейн Паркер из Университета Рединга и ее коллег начинает проливать свет на то, почему эти вещества вызывают такие проблемы. В ходе последних экспериментов они разложили аромат кофе на составные молекулярные части и пропустили их под носом у людей с паросмией и не страдающих ею добровольцев.

Это показало, что паросмия не связана со способностью человека чувствовать запахи. Скорее, существуют определенные соединения, которые вызывают чувство отвращения у многих людей с паросмией, но которые люди, не страдающие паросмией, описывают как приятные. Многие из них содержат серу или азот, хотя не все такие соединения являются триггерами. Они также обычно обнаруживаются человеческим носом в очень низких концентрациях.

Наиболее часто упоминаемым триггером в кофе был 2-фуранметанэтиол, который не страдающие парасматизмом участники описывали как запах жаркого, попкорна или дыма. Многие люди [с паросмией] описывали это как «новый кофе, вот как теперь пахнет мой кофе», — говорит Паркер. «Другие описывали его как ужасный, отвратительный. Они никогда раньше не чувствовали ничего подобного».

Тот факт, что существует общий набор триггеров, говорит о том, что люди не выдумывают неприятные ощущения, которые они испытывают. Это также подтверждает гипотезу о неправильном подключении — хотя если это и происходит, то, похоже, не случайно. Дальнейшие исследования могут определить, почему эти триггеры вызывают такую сильную паросмическую реакцию, и, возможно, дать информацию для будущего лечения.

Пока же Уотсон рекомендует всем, кто страдает от паросмии, написать список всех своих триггеров и повесить его где-нибудь на видном месте, чтобы другие члены семьи могли помочь им избежать этих веществ или найти альтернативу. Например, многие из соединений, которые выявили Паркер и ее коллеги, образуются в ходе химической реакции, которая придает запеченным, жареным или поджаренным продуктам характерный аромат. Различные способы приготовления могут сделать те же самые продукты менее агрессивными.

Еще один вопрос, на который нет ответа, — как долго может сохраняться паросмия у людей, выздоравливающих после Covid-19. «У людей, у которых она была до ковида, на восстановление уходило от шести месяцев до двух-трех лет, так что это длительный процесс», — говорит Паркер.

Для некоторых людей определенные предметы могут никогда не пахнуть именно так, как они их помнят, но это не значит, что качество их жизни не улучшится, говорит Келли. «Вы должны стремиться к исцелению и к такому качеству жизни, которое позволит вам чувствовать себя хорошо в повседневной жизни», — говорит она. «Это должно быть мерилом выздоровления».

Источник

Омару Свейдану, студенту инженерного факультета, был поставлен диагноз COVID-19 в сентябре 2020 года. Он выздоровел, но обоняние и вкус полностью не восстановились.

«Даже сейчас еда пахнет и имеет странный вкус», — сказал Свейдан. Через несколько дней после заражения COVID-19 его обоняние и вкус изменились. Например, он сказал, что его одеколон пах странно, а пища, которую он ел, была безвкусной. Он до сих пор помнит, что последний раз он ел вкусную еду в ресторане.

«Я был у нескольких врачей, и они сказали, что пока что у них нет лекарства от потери обоняния или вкуса», — сказал Свейдан. «И это просто вопрос ожидания, пока не разработают лекарство, и, возможно, они вернутся естественным путем».

Девушка Амани Хатиб рассказывает, что, заболев КОВИДом, была шокирована, когда попыталась почувствовать запах духов, а вместо этого почувствовала запах алкоголя. Она также была шокирована, когда почувствовала запах пыли вместо свежего воздуха.

«Мне было немного страшно, но я была благодарна за то, что я молода», — сказала Хатиб. «Я испугалась в основном потому, что моя бабушка жила с нами, и мои родители тоже».

Хатиб сказала, что ее вкус стал лучше, но он не такой чувствительный, как раньше. Она чувствует, что была более чувствительна к кислому.

«Вкус ко мне вернулся гораздо раньше, чем обоняние», — сказала Хатиб. «Мой вкус вернулся к тому времени, когда я вернулась в школу в августе, но мое обоняние все еще плохое».

Источник